- Мельгунов на сегодня - генеральный директор. Он же, в нарушение законодательства, председатель совета директоров, он же - царь и бог. Даже Совет директоров составлен в основном из членов Ученого совета - есть у них такой орган. Это при Мельгунове вроде марионеточного правительства. Говорят, мировая величина, поэтому с ним даже в Минобороны вынуждены считаться, хотя характер паскудный.

- Насчет характера откуда информация? - поинтересовался Забелин.

- Как раз из Минобороны слушок. Много, говорят, настрадались. Чего-то не так?

- Впредь, давая характеристики, извольте пользоваться исключительно добросовестными источниками.

- Слушаюсь, - стараясь выглядеть бесстрастным, кивнул Подлесный. - Разрешите продолжать?.. Второй по значению человек - Александр Борисович Петраков, пятидесяти двух лет, финансовый директор. Ранее завлаб в институте, затем, по рекомендации Мельгунова, работал в министерстве. Мельгунов его назад к себе и выдернул в девяносто седьмом. В Министерстве характеризуется как крепкий исполнитель. Вся финансовая деятельность: кредиты, аренда - на нем. Мельгунов в это дело, стал быть, не влезает. По предварительным сведениям, институт набрал невозвратных долгов и назаключал какие-то липовые договора. Но чтобы это дело упрозрачить, нужно прокачать бухгалтерию. (При слове "упрозрачить" Жукович с торжеством оглядел остальных). А туда пока доступа нет - всюду ихние люди. Штат Петраков сам набирал. Что дальше? Да: институт имеет счета в трех банках. Но основные обороты - через "Балчуг". Есть предварительная информация, что у самого Петракова там за последний год появились крупные вклады.

- Так кто ж из них двоих тогда ключевой? - поинтересовалась Лагацкая.

- Мельгунов, - уверенно ответил Подлесный. - Я ж говорил - это железный кулак. Потому, думаю, схема здесь такова: Петраков - это его "засвеченный" человечек, кошелек. А сам членкор, как человек умный, держится в тени и качает свой личный интерес через кассира - то есть через финансового директора. Думаю, что раз у Петракова вклады в "Балчуге", то у Мельгунова - не иначе если как на Западе. А то, что они в связке, это, стал быть, очевидно.

На этот раз согласно кивнул даже его недруг Жукович.

Забелин припомнил глаза "подпольного миллионера", заблестевшие при виде поданной на стол семги.

- Какие еще накоплены тонкие наблюдения?

- В последние дни в институте идут какие-то подвижки. - Насмешливые, неясного происхождения реплики руководителя слегка сбивали Подлесного. - Мельгунов, до того управление институтом переложивший на Петракова, неожиданно активизировался. Даже представил еще одного зама - некто Флоровский. Детально пока не знаю, но тоже бывший сотрудник. Вернулся из США. Лошадка темная.

- То есть засланный казачок? - развеселился Забелин.

- Не исключено. Я уже говорил, что вокруг института еще пару лет назад американцы крутились. Так что прокачать бы стоило. - Что ж, покачайте в свободное время, - весело разрешил Забелин.

Подлесный без эмоций кивнул, принимая к исполнению.

- Да, и еще. Список акций институт ведет сам. У них для этого есть специальный орган. - Реестродержатель называется, дубина, - охотно подсказал Жукович.

- Ответственная - некая Власова. По ней информацию еще не подобрали. Но самая неприятная для нас вводная, - не дождавшись на сей раз реакции Забелина, продолжил докладчик, - позиция Мельгунова и совета директоров. Здесь вероятно активное противодействие скупке. Они, стал быть, патологически не доверяют российским финансовым организациям.

- По-вашему, это патология? - лукаво, под общее веселое оживление прошелестел женский голос. Сама Юля при этом оставалась с невозмутимым лицом. - Я с позиций наших интересов.

- Другими словами, отдаваться не захотят, - перевел Дерясин для Юли. Пугая, грозно взглянул. - Опять придется насиловать.

Но пугаться Юле было недосуг. С той же сосредоточенностью она продолжала делать бесконечные пометки. - Ну что ж, Вячеслав Иванович, аналитические навыки вы продемонстрировали, - оценил хлопоты подчиненного Забелин.

- Упрозрачил ситуацию, - не удержался Жукович. - А вот с фактами пока негусто, - Забелин скользнул по резвящемуся Жуковичу предостерегающим взглядом. - Но даже из того, что есть, видны вводные! Во-первых, нам будет жестко противостоять руководство института, имеющее рычаги влияния на сотрудников. В позиции этой, впрочем, есть для нас и приятное - институт, похоже, девственно чист, то есть все акции на месте. Хотя напрягает связка "Балчуга" и Петракова. Здесь возможны сюрпризы. Поэтому, Вячеслав Иванович, углубляйте информацию в кратчайшие сроки. И помните, Вы наши глаза и уши. И нам от вас нужны факты. Прежде всего - факты. Теперь ставлю задачи по направлениям. Кредитование!

- К концу недели получаем первый транш, - горделиво доложил Дерясин. С внезапной искательностью в голосе добавил - для Забелина. - Снежко очень помогает. Просто как бы изо всех сил. Забелин поощрительно кивнул, скрывая охватившее его чувство нежности. Не к Снежко, конечно. Тот просто на новом месте грамотно делал свою работу. А к Андрею, который даже теперь, как умел, выгораживал отступившегося друга.

- Что ж, пошли дальше, - продолжил он. - Второе направление - предстоящий аукцион по сорока процентам. Здесь - ответственный Жукович. Вторым номером - Клыня. Через неделю мне подробный сценарий по всем позициям...

- Да все понятно, Палыч. Не первый год замужем, - с обычной развязностью отреагировал Жукович. - Даже не держи в голове - отсосем мы эти акции. Да и где еще другие психи найдутся, чтоб полезть без шансов скупить контроль?

- Через неделю - письменный сценарий... - отчеканил Забелин. - Третье, и самое трудное, - подготовить общую концепцию операции. Предвидя реакцию, Забелин сделал паузу. - Это вам, Юля, гостинчик.

Оглядел вытянувшиеся лица.

- Отдельно для тугоумов: всю получаемую информацию - Лагацкой. Всю! - Он жестко посмотрел на скривившегося Жуковича. - И еще раз о конфиденциальности - все протоколы совещаний в одном экземпляре и только за моей подписью. Это понятно?

- Чего не понять? - За те полчаса, что шло совещание, возбуждение с Яны спало, и она сделалась какой-то неулыбчивой. Только теперь Забелин сообразил, что с момента появления Лагацкой он, а, похоже, и остальные как-то забыли о сидящей в стороне эффектной секретарше.

Изнемогший от долгой, изнуряющей зимы Китай-город дождался апреля. Обмотанная развевающимися шарфами, надышавшаяся весеннего воздуха молодежь торжествующе облепила место своих сходок - памятник героям Плевны, только что освобожденный от досок, которыми он был заколочен на зиму.

Поколебавшись, Забелин повернул в сторону Славянки - в последнее время он старался не бывать в центральном офисе. Но из кадров дважды напоминали, что пора формализовать изменившийся статус в банке - подписаться под приказом о понижении.