– У него очень приличные знакомства в городе. Восновном, конечно, выжившие из ума тетки, вроде Аделаиды, но тебе хорошоизвестно, как они разборчивы в связях и осторожны. От него они все просто безума. Чем он их очаровал?

– Это как раз меня не удивляет, – вспомнивголливудскую внешность Казимира и его аристократические манеры, я пожалаплечами. – Мне кажется, что Аделаида в безопасности, – добавила я,чтобы утешить Вадима, но почему-то сама в этом отнюдь не была уверена, хотяКазимир вовсе не ассоциировался у меня с брачным аферистом, да и на обычногожулика был не похож.

Пробыв в кабинете Вадима еще минут пятнадцать, я вернулась ксебе и какое-то время работала вполне плодотворно. Юлькин звонок вызвал у менясильнейшее недовольство. Но отказать подруге я не могла, тем более что вчера мыдоговорились отправиться на розыски Буренковой Ольги, так что очень скоро мывстретились с Юлькой на остановке возле супермаркета и покатили по проспекту наулицу Чайковского. Дом, где была прописана Ольга, находился в старом районе,сплошь застроенном пятиэтажками из красного кирпича и выглядевшем на редкостьуныло. Даже буйно разросшаяся зелень, а кое-где и клумбы с цветами общеевпечатление изменить не могли. Здания тянулись друг за другом на одинаковомрасстоянии, так что отыскать нужный нам дом оказалось несложно.

Мы оставили машину возле гастронома и вошли во двор. Он былпуст, на скамейках возле подъездов не было ни души, и мамы с малышами тожеотсутствовали. Я подумала, что живут в таких домах в основном пенсионеры, а имв летнее время положено отдыхать на дачах.

Дверь семнадцатой квартиры была обита искусственной кожей,не рваной и не грязной, но все равно выглядевшей убого. Чувствовалось, что впоследние двадцать лет ничего здесь не менялось. Я позвонила и взглянула наЮльку, мы не успели придумать мало-мальски сносного объяснения своему визиту, исейчас я решила: пусть с родственниками Ольги объясняется моя подруга. Задверью послышались шаркающие шаги, затем щелкнул дверной замок, дверьприоткрылась, и в образовавшейся щели я увидела лицо женщины лет сорока, узкое,носатое, со злыми глазками, которые впились в меня с подозрительностью.

– Вам кого? – спросила женщина, Юлька выступилавперед и с заискивающей улыбкой ответила:

– Нам бы Ольгу.

– Какую Ольгу? – нахмурилась тетка.

– Буренкову.

– Ну, я Ольга Буренкова.

Тетка еще не успела договорить, а до меня уже дошло: вышелконфуз. Девушка из той квартиры не могла быть Ольгой Буренковой, то есть, яхочу сказать, тетка, что стояла перед нами, никак не могла быть жилицей тойквартиры, ни одна из увиденных там вещей женского гардероба ей явно непринадлежала.

– Простите, – слегка растерялась Юлька, успевсообразить, что тетка подозрительна и все наши расспросы наверняка воспримет вштыки. – Мы, наверное, ошиблись. Вам принадлежит квартира по улицеПирогова, дом 8?

– Мне, – заявила женщина.

– Вы ее сдаете? Кому?

– Никому. Квартира стоит сама по себе.

Мы с Юлькой переглянулись, подруга шагнула, придержала ногойдверь, чтобы Ольга ее не захлопнула, и заявила:

– Тогда вам надо срочно обратиться в милицию. В вашейквартире кто-то поселился.

В душе Ольги Аркадьевны явно наметилась борьба: с однойстороны, ей очень хотелось выставить нас без объяснений, с другой – жизненныйопыт научил ее избегать поспешных решений, и она жалобно спросила:

– Да вы кто?

Юлька сунула ей под нос свое журналистское удостоверение, ибеспокойство Буренковой сменилось вялотекущей паникой.

Я решила, что Ольга Аркадьевна, скорее всего, заподозрила внас тайных агентов налоговой службы, оттого и темнит. Юлькин жест судостоверением показался мне не очень удачным, и я, предчувствуя полноепоражение, вздохнула. Ольга Аркадьевна долго изучала удостоверение, беспокойноподергивая плечами. Юлька, интуитивно поняв, что тетка на распутье, но грех засобой знает и оттого боится, сказала сурово:

– Так кто живет в вашей квартире?

– Соседи нажаловались, да? – вздохнула ОльгаАркадьевна. Юлька кивнула с сочувствием. – Девчонка там живет. Из районаприехала. Хорошая вроде девчонка. Одета прилично.

– Она учится, работает?

– Учится. На юридическом. Но родители не хотели, чтобыона в общежитии жила, вот и сняли квартиру, видно, не бедные.

– Вам ее кто-то рекомендовал? – подала я голос,Ольга посмотрела на меня с недоумением. – Или вы объявление давали?

– Давала, – кивнула та. – В газете. Она наследующий день и позвонила.

– У вас ее паспортные данные есть? – спросилаЮлька, а я напряглась, Буренковой пора бы поинтересоваться: а с какой,собственно, целью мы задаем все эти вопросы? Но она нырнула в квартиру, прикрывдверь, а через минуту появилась вновь с листком бумаги в клеточку. Там былипаспортные данные жилицы. Юлька извлекла из сумки записную книжку и тщательновсе в нее переписала. Ольга Аркадьевна терпеливо ждала, поглядывая то на меня,то на Юльку.

– Что ж, – сказала подружка. – Спасибо вамбольшое. А когда вы видели Лену в последний раз?

– Девятого числа. Она позвонила и ко мне заехала.Деньги за квартиру привезла.

Мы попрощались и уже собрались уходить, когда хозяйка насокликнула:

– А чего соседи-то жаловались? – запоздалопоинтересовалась она.

– Вы, главное, не беспокойтесь, – как могла,утешила ее Юлька, и мы поспешили ретироваться, пока Буренкова окончательно непришла в себя и не вызвала милицию, а с ментами, понятное дело, нам встречатьсясовсем не хотелось.

– Саблина Елена Евгеньевна, – по дороге к машинебормотала Юлька. – Где ж тебя искать-то?

– Логично начать с родителей, – предложилая. – Она из района, студентка, летняя сессия закончилась, вполне моглауехать на каникулы к своим.

– Могла, – кивнула Юлька. – Вот толькоквартиру в этом случае оставлять за собой неразумно, если на все лето уехала.

– Допустим, девушка из состоятельной семьи, легче двамесяца платить за квартиру, в которой не живешь, чем в сентябре искать новую.

Я была уверена, что моя логика безупречна, и не моглапонять, отчего Юлька морщится, со мной не соглашаясь.

– Не похожа она на студентку, – наконец заявилаона.

– Не похожа? Так ты ее ни разу не видела.