Япомню, что ябегал поулицам города, постарым улицам. Потом янаэтих жеулицах выживал, ноуже более… взрослый. Успешно, пока непоплатился заглупость. Нопочему уменя было устойчивое ощущение того, что яродился вАкадемии? Почему тадевушка говорила, что мыосновали город? Кто мы? Яявно его неосновал, даже непринимал участие вэтом. Ябыл маленьким, агород уже был. Значит, его основали доменя… нокто?

Чтобы найти ответы наэти вопросы, яначал ещё сильнее копаться впамяти. Кем ябыл? Почему решил вернуться вгород? Почему ясчитался основателем города, если его неосновывал? Может, упоминание ввоспоминаниях через обращение «вы» относилось неименно комне, акмоей братии, вкоторой якогда-то состоял? Возможно.

Япытался снова разложить систематически все свои воспоминания, упорядочить их. Покрайней мере те, которые уменя были. Даже тевспышки, которые были нетак давно.

Первые, явно мои самые детские, яносился погороду ипопал втоннели. Город выглядел старым. Ноэто был тот самый город, тоннели неврали, либо они были очень схожи смоим родным городом. Потом перерыв, наверное, вдесяток лет, скорее всего, даже больше. Яуже накакой-то планете, стреляю винопланетных мехов, быстро перемещаясь пополю боя. Тот громила тогда меня спас, мне шальной боезапас пробил голень, аонприкрыл меня своим телом. Потом новый кадр, мыуже вкаком-то лагере, очём-то общаемся. Броня таже, только без шлема, нуинесоспины. Затем ещё одна битва, потом ещё одна… потом явно прогулка погороду сдевушкой. Она тогда радовалась городу, достижениям нашей братии, что мысмогли втакой заднице создать город. Дальше просмотр новостей, падение астероида, выживание. Всё.

Никаких зацепок небыло. Вообще никаких. Тогда откуда устойчивое ощущение, что яродился вАкадемии, именно всамой Академии, аненапланете? Почему детство напланете, аневтой загадочной Академии? Янепонимал, нопостепенно осознание приходило само собой. Ниразу ввоспоминаниях невсплывали родители, аони обычно самые тёплые, приятные, дорогие. Ихнебыло. Почему? Япытался вспомнить, пытался понять… апотом наменя болезненной волной хлынули очередные воспоминания.

—Выуверены?— ябыл очень маленьким, держался зачью-то руку, кому был поколено, этот кто-то был вброне.

Помню, ятогда плакал, рыдал, опустив голову. Спрашивающего ятоже невидел, только чёрные штаны, вкоторых онстоял, инижний край серого пальто. Незнаю, смотрел оннаменя или нет, ястоял ирыдал. Просто рыдал ислушал, что говорили взрослые.

—Уверена,— женский, немного грубоватый голос раздался более близко.— Ему неместо там. Нам некогда заним следить, акогда нас нет… онодин. Мынеможем так больше. Неможем разрываться. Поэтому привели его сюда. Квам. Когда-нибудь мызаним вернемся. Мне ещё три года поЗемным меркам. Моему… скажем так, супругу несколько месяцев. Онпридёт изаберёт его назад. Денежный залог мыоставим, непереживайте.

—Деньги непроблема,— дёрнулся подол плаща.— Просто… онведь такой маленький. Унас давно небыло таких. Сами понимаете, ваши устройства ещё несовсем хорошо работают. Город сам посебе для него опасен. Радиационный фон повышен, аспециальный имплантат ему пока непоставить. Онможет умереть.

—Ноунас нет другого выбора!— слегка повысив голос, сказала женщина, вероятно, моя мама, аможет, иещё кто-то.— Просто нет! Унас конфликт снашими соседями, тоя, томой супруг там. Асейчас нас призвали обоих, дав время наподготовку внеделю! Неделю! Апрошло уже пять дней… унас просто нет выхода… яего пыталась найти… нонесмогла.

—Хорошо…— вздохнул мужчина.— Давайте его сюда,— тут картинка сменилась, меня взяли наруки, яуткнулся лицом вплечо того мужчины ипродолжал рыдать, нехотел поворачиваться всторону женщины.— Сколько ему сейчас лет?

—Два споловиной года,— нервы женщины сдали, еёголос это выдавал, она тоже плакала, ейбыло тяжело сомной расставаться.— Причём ровно… ровно через шесть месяцев ему будет три.

—Ародился онтам⁈— немного ошалело уточнил мужчина.

—Да,— кивнула она.— Там. Именно там. Там мыижили, там онирос первое время. Новойна… высами понимаете, долг для нашей организации превыше всего. Аэтот город специально создан для таких, как мы. Чтобы нам было где жить.

Следующий скачок. Яуже немного выше. Столовая. Общая. Комне подошёл тот парень, онтоже был новеньким, хотя ятут был более года, новеньким несчитался, нобыл изгоем, был младше всех. Онпопытался сомной познакомиться, аятогда огрызнулся. Почему? Скорее всего, обида. Ясейчас незнал, что было доичто после.

Снова скачок ввоспоминаниях. Мыстоим двое, самые младшие, нам что-то кричат, что отнас отказались родители. Внутренне яэто понимал, неотрицал, ибо япомнил, что отец должен был забрать меня через два месяца. Незабрал. Получается— бросил. Номеня всё равно это бесило, ябыл готов драться зато, что мой отец погиб навойне, из-за этого инеобъявился. Как имать. Ясам себя вэтом убедил тогда. Ясчитал ихгероями войны, анепредателями, которые меня бросили. Другие дети считали иначе. Ичасто из-за этого были драки.

Снова новый кадр. Мыбежим поулице, уже зная, где тоннели. Нонаэтот раз занами гнались… или мыиграли? Мывеселились, ясмеялся, слышал через призму восприятия памяти искажения… да, играли. Почему? Странный вопрос. Скорее всего, смогли сдружиться. Может быть. Аможет, подкупили тем, что знали, где тоннели, как вних попасть икак ихних выбраться.

Снова смена кадра. Мысидели снова вприюте. Все вместе. Каких-то лиц небыло изтех, кто меня травил, какие-то появились новые. Все мысидели над листами бумаги ирисовали себе карту. Карту тех тоннелей. Каждый делился тем, что обнаружил. Каждый день мынаходили что-то новое. Город был основан давно. Потом уничтожен, азатем восстановлен. Тоннели остались ещё отпервого уничтожения.

—Аявот тут,— тыкнул впустой поворот один изпарней,— нашёл скелеты инемного старой брони! Дальше непошёл, так как опасался ловушек… даискелеты жуткие…

—Потом покажи мне,— отозвался мой «друг», скоторым мыстояли спина кспине.— Япосмотрю. Раньше уже натыкался натакие места. Броня, кстати, изкакого-то пластика. Может пригодиться вбудущем. Нуесли что вдруг…

—Запомним,— кивнул я.— Так… давайте дальше смотреть, куда именно ведут тоннели ипытаться ихсоотнести скартой города…

Сейчас японимаю, что вряд лимытогда были единственными, кто шарился втех тоннелях. Иногда мынаходили следы чужого присутствия. Как таковых бездомных унас небыло, ночасто те, кто перебрал, могли забрести втакие места. Просто так втоннели никто неходил. Они были довеском прошлого, когда напланете был раскол, два клана начали воевать заресурсы здесь. Откуда яэто вспомнил? Исторический факт, который всплыл вместе своспоминаниями? Может быть. Ноинтересно возвращается память. Местами, отрывками. Инераскрывает полностью сути, кто яикак меня зовут.

Снова смена кадра. Снова тот хаос. Небыло той девушки. Куда она пропала— загадка. Этот вопрос очень сильно волновал меня тогда, волнует исейчас. Ошибки прошлого япрошлый неразгрёб. Разгребать мне ихтеперь. Аядаже незнаю, как еёзовут!

Ястоял около одного извходов втоннель, который мыкогда-то сдрузьями обследовали, зазывал горожан туда, призывал спускаться, что там нет тварей. Илюди шли, малыми группами, половина города уже была уничтожена. Кричал про то, что военные нетронут нас там, что они тоже незнают про тоннели. Это был конец первого дня, вероятнее всего. Тогда уже всем понятно стало, что военные убьют всех. Апочему? Потому что мыбыли ветеранами Академии. Мыбыли ненужны клану Грей. Вот нас ирешили стереть слица этой планеты, слица Вселенной.