Мардж наклонилась вперед и понизила голос:

— Вам нет нужды притворяться, мистер Роденски. Я прекрасно осведомлена о том, что я вам неприятна.

— Перестань, Мардж! — сказал Чарли.

— Это совершеннейшая правда, милый. Он недвусмысленно дал мне это понять при первой нашей встрече. Возможно, я это заслужила. У меня было в тот день паршивое настроение, мистер Роденски. Чарли и я, разумеется, в курсе того факта, что у Мэри и Троя последнее время были… проблемы. Мы считаем себя их друзьями. Мы не хотели вмешиваться. Но до нас доходили слухи о другой женщине. Мы не участвовали в распространении этих сплетен. И в своих разговорах об этом между собой мы не вставали ни на чью сторону. Может быть, чуть больше мы сочувствовали Мэри, но это естественно. Чарли и я считали, что рано или поздно Трой или Мэри, а может быть, и оба они обратятся к нам за помощью. И мы не отшатнулись бы от них только потому, что это неприятная ситуация. Мы помогли бы. Это вам ясно?

— Более чем.

— И вот теперь ситуация стала крайне неприятной. Он напился и разбил «крайслер». Мэри куда-то уехала одна. Мы оба видели, как Трой шел по дороге с чемоданом. Он уходил от Дебби Энн. И ни разу не оглянулся. Он не обернулся, когда Чарли закричал, окликая его, хотя не мог не услышать. Так что совершенно очевидно, что бы ни случилось с Дебби Энн, виноват в этом именно он. Насколько ситуация может стать еще более неприятной? Мэри обожает Дебби Энн. Лично я, извините меня за резкость, считаю, что она испорченная, эгоистичная, надоедливая маленькая потаскушка.

— Мардж? — умоляюще произнес Чарли. — Ну, Мардж!

— Тихо, милый. Вы знаете, мистер Роденски, что Мэри никогда не простит Трою того, что он причинил такую сильную боль ее бесценной доченьке. Вы видите, мы здесь и готовы помочь любым доступным для нас способом. Так что не кажется ли вам, что было бы разумнее рассказать нам, что тут происходит?

Майк обдумал ее слова.

— Да, мне кажется, это было бы разумно. Может быть, мне стоило давно это сделать. Но дело тут не в моем желании. Сколько людей будут об этом знать — не важно. Замять скандал — это дело Мэри. Но передо мной сейчас стоит сложная проблема, как рассказать ей о том, что случилось с девушкой. Когда она все узнает и получит возможность все обдумать, тогда вы поговорите с ней сами. Хорошо?

Несколько минут Мардж смотрела на него с возмущением и отчаянием. А потом вдруг ухмыльнулась:

— Если мне когда-нибудь придется доверить кому-то свою тайну, Майк, я доверю ее тебе. Уверена, это останется тайной, не так ли?

— Скажу вам одну вещь, миссис Лэйберн. Во время нашей первой встречи я решил, что вы воплощенная фальшь, от кончика носа до пяток.

— И тогда вы устроили передо мной представление, не так ли?

— Конечно устроил. А теперь я пересмотрел свое мнение. Считайте, что я принес вам извинения.

— Спасибо. Мне приятно, хотя я сама не понимаю почему. Я вовсе не искала вашего одобрения, Майк. И я во многих отношениях действительно такая, какой вам показалось. Правда, Чарли?

— Ты всегда права, дорогая.

Огромный молодой доктор с невыразительным круглым лицом и короткой стрижкой, длиной примерно в одну восьмую дюйма, появился в дверном проеме, целиком заполнив его.

— Я доктор Ферсон. Кто из вас приехал с этой девушкой Хантер?

— Хантер? — тупо переспросил Майк. Потом он вспомнил, что Мардж назвала им эту фамилию, фамилию мужа Дебби Энн. Пауза предоставила Мардж возможность, за которую она могла бы немедленно ухватиться. «Мы соседи и старые друзья, а этот человек просто гостит у них в доме». Но она не воспользовалась этим шансом. Она ждала.

— Я ее привез, — сказал Майк.

Огромный молодой доктор вывел его в коридор.

— Во-первых, я расскажу вам о ее состоянии, а потом вы ответите на несколько вопросов. Мы только посмотрели мокрые снимки. Шок под контролем. Она в полубессознательном состоянии. У нее были сильные боли. Я обезболил места ушибов. Успокоительные средства нельзя давать так скоро после шока. У нее трещина в шейном позвонке, размозжен левый висок, скула вдавлена внутрь и сломана, кожа на ней разорвана, простой перелом челюсти, один зуб выбит совсем, три шатаются. Перелома черепа нет, но есть указания на очень сильное сотрясение мозга. И чуть не забыл — перелом среднего пальца на правой руке. Медсестра это заметила. Я чуть было не пропустил это. За ней необходимо пристально наблюдать. Я вызвал специалиста. Мы временно вправили челюсть на место. Кто вы и кем ей приходитесь?

— Майк Роденски. Я просто гощу в их доме.

— Гостите у нее в доме?

— Нет. У ее родителей. У ее матери и отчима то есть. Его зовут Трой Джеймисон.

— А! Строитель. Это место на Райли-Ки. Ну точно. Это решает вопрос о палате. У нас есть свободная частная палата, что довольно необычно, и мы переведем ее туда из реанимации. Кто их доктор?

— Доктор Сэм Шерман.

— Я сообщу ему. Где ее родители?

— Мать приедет сюда довольно скоро. Она сможет увидеть ее?

— Нет никаких причин отказывать ей, но только после того, как мы ее переведем, но вряд ли у них получится какой-либо разговор. Теперь вернемся к главному вопросу. Как это случилось?

— Она упала.

— Это правда?

— Она поскользнулась и упала и… ударилась лицом о бампер машины.

— Она стояла у машины?

— Да.

— Машина не двигалась?

— Нет.

— Друг мой, у вас есть шанс славненько поболтать с полицейскими. Ваша история неубедительна. Я зарегистрирую это как нападение, причем с оружием, и пусть их волнует, сколько вы им наврете.

— Хорошо, — устало сказал Майк. — Я полагаю, это останется между нами? Ее кто-то ударил.

— Чем? Вы делаете успехи.

— Кулаком.

В ответ Майк получил взгляд, полный холодного презрения.

— Послушайте, друг мой. У меня есть чем заняться, вместо того чтобы стоять здесь и вытягивать из вас правду. Если вы ее ударили, звоните адвокату. Но перестаньте тратить мое время.

— Я говорю вам правду, черт побери! Я видел, как это случилось. Он ударил ее кулаком.

Ферсон собрался уходить, потом обернулся и произнес скептически:

— Вы действительно видели это?

— Клянусь, это правда.

— Кулаком! И кто же этот шутник? Кинг-Конг? Флойд Паттерсон?

— Доктор Ферсон, когда человек не в себе, если он находится на грани нервного срыва, может ли он… стать сильнее, чем обычно?

— Какого размера этот малый?

— Шесть футов два дюйма. Весит, вероятно, около двухсот фунтов. Нельзя сказать, что он в хорошей форме. Ему сорок лет.