– Ал, девочка моя, для тебя просто Ал. Будем накоротке.

– Ал, сокращение имени для тебя так много значит? – я вспомнила Захария, у которого просила разрешения звать его Заком, и странно-серьезную реакцию.

– Конечно! Это первый признак того, что данный человек из ближайшего круга, принадлежность к кровным родственникам или возлюбленным. Откуда ты такая несведущая взялась?

– Из деревни. У нас все друг другу родственники и все отзываются на короткие имена, поэтому подобные тонкости мне в новинку, – быстро сориентировалась я.

– Понятно-понятно, моя дикарочка. А могу ли и я тебя называть коротко?

– Да пожалуйста.

– Ан.

– Не-ет! Звучит как… Еще бы до «А» сократил. В общем Аня – это уже укороченный вариант от Анна. Поэтому Аней называй сколько угодно, но не нужно увлекаться и резать имя дальше.

– Как скажешь, сладенькая, – масленый взгляд из-под пушистых ресниц. – Так что на счет моего предложения?

Вот ведь упорный! Но и я не собираюсь отступаться.

– Так что ты сделал с предыдущей стряпухой? Выгнал? Посадил в тюрьму? Или может быть съел? – согласна, шутка неудачная, но уж больно меня насторожили попытки Пресеньваля уйти от ответа.

– Какие глупости! – возмутился градоначальник. – Ничего я с ней не делал. Как проработала в доме лет двадцать, так и продолжает работать.

И осекся.

– А меня тогда ты к себе в качестве кого зовешь? – обрадовалась я появившейся лазейке для отказа от лестного предложения Алена.

– Ну-у-мн…, – замялся градоначальник.

– Ее помощницы? – подсказала я.

– Ну, да…

– То есть ты мне предлагаешь перейти с должности экономки на должность помощницы стряпухи? Другими словами, стать девочкой на побегушках, при том, что сейчас я сама раздаю указания и отчет держу только перед хозяином.

– Я понял, – загрустил Ален, – мое предложение не столь заманчиво, как мне до того казалось.

– И кроме того, – решила я добить горе-любовника, – не думаю, что Захарию понравится легкомысленное отношение кого бы то ни было к его родственнице.

– Но ведь я же…, – подобрался мужчина, – со всем уважением.

– Но без официального брака, – добила я растерявшегося ухажера.

– По взаимному согласию и ко всеобщему удовольствию, – во дает, в упор не понимает всей бестактности своей инициативы!

– Девицам подобные предложения не делают, – я наигранно потупила глазки.

– Что? Как? Но я думал…, – растерялся градоначальник. – Так вот почему так Захарий переживал!

В ответ я лишь многозначительно улыбнулась. Мол, верно мыслишь, дорогой.

– Ошибочка вышла! Захарию ни слова, – наконец, сориентировался Ален. – Девочка моя, я попытаюсь реабилитироваться в твоих глазах!

И он реабилитировался! Со всем почтением и уважением, на какие был способен. Мы совершили пешую прогулку по городскому парку, покормили лебедей на небольшом, но очень чистом и ухоженном озере, посмотрели новую постановку уличного театра. Завершающим развлечением оказалось посещение скачек. Местная знать просто обожала проводить выходные на «ипподроме», делая ставки и проигрывая иной раз целые состояния. Вот только самое интересное выяснилось в здании очень похожем на театр или музей моего мира. Стены огромной залы, завешенные будущими участниками забега, их биографией в соревнованиях и шансами на победу, заставили меня открыть рот от удивления. Потенциальными призерами оказались … жабы! Именно их холили и лелеяли владельцы, продавали и покупали по безумным ценам, на них возлагали серьезные надежды, сколачивали внушительные капиталы либо проигрывали целые состояния.

Самая удобная ложа, естественно, досталась градоначальнику со спутницей, то бишь нам с Аленом. Имея возможность видеть происходящие жабьи гонки с наиболее выгодного ракурса, я прониклась всеобщим азартом и весело болела за черную призершу предыдущих забегов, на которую поставила чисто символическую медяшку. Не могу сказать, что развлечение меня покорило, но время провела с большим удовольствием.

Уже стемнело и по чернильному небу рассыпались мириады звезд, когда мы с Аленом вышли со «скачек». Долгий спуск по пологой мраморной лестнице позволил чуть отдалить минуты расставания, означающие конец свидания. Я держалась за локоть градоначальника и с упоением вдыхала свежий ночной воздух. Вежливые кивки и взмахи ладошкой в качестве прощания с новыми знакомыми, с которыми успела в этот день пересечься благодаря широкому кругу общения сопровождающего меня мужчины. Я все острее ощущала разочарование. Словно Золушка на балу, наслаждающаяся пребыванием в высшем свете, но уже предчувствующая скорый возврат кареты в тыкву, а платья – в жалкое тряпье, а точнее – пешую прогулку в одиночестве по колдобинам в роскошных туфельках и наряде, которые к концу вынужденного моциона без сомнения превратятся в негодные лохмотья.

Нужно отдать должное, Пресеньваль поступил как настоящий джентльмен, несмотря на то, что я категорически отмела намек продолжить приятный вечер в его особняке, клятвенно пообещав не ябедничать об отверженном предложении Захарию.

– Аня, я прошу воспользоваться моей коляской, которая доставит тебя до Переговорного дома, – галантно предложил градоначальник, выделив мне свой транспорт.

Теперь я с комфортом и без приключений доберусь домой!

– Правда, к большому сожалению, я не смогу составить тебе компанию. Сама понимаешь, неотложные дела.

– Да, да, конечно.

Я проследила взглядом за незнакомой девицей, что так заинтересовала Пресеньваля. На протяжении всех скачек он с нее глаз не спускал. Ну, а что я хотела, коль сама не пожелала оценить действие золотистого элитного вина? В самом деле, не спускать же деньги на ветер.

Ладно, я не в обиде. Главное – не придется топать в потемках, вздрагивая от каждого шороха и предвкушая нагоняй от Захария за нарушение хозяйского запрета. А ревности нет и в помине. Даже симпатия испарилась со скоростью капли на раскаленной сковороде. Пропали трепет, что ранее испытывала при виде Алена, желание любоваться и вслушиваться в звуки голоса, стремление быть для него много лучше, чем есть на самом деле. Хватило лишь одного свидания. М-да. Жаль, не мой он «принц».

Впрочем, мне сейчас хватало забот и без жениха. Главное – день я провела с пользой, уж и не припомню, когда так приятно отдыхала. Пообщалась с полезными людьми, узнала много нового и интересного, и выяснила, что мы с Аленом не пара. Одни плюсы со всех сторон!

Распрощавшись с градоначальником, я самостоятельно запрыгнула в коляску, чем немало удивила возницу и, послав воздушный поцелуй несостоявшемуся кавалеру, сделала знак трогаться. Настроение было преотличное! Сердцем чувствовала – все идет правильно.

Мелкая рысца лошади, запряженной в коляску, убаюкивала. Я удобно устроилась на мягких подушках и любовалась городскими окрестностями до тех пор, пока мы не выехали на окраину, где освещение, к сожалению, отсутствовало. В чернильных очертаниях дороги и растительности мало что удавалось разглядеть. И лишь вдалеке, у самого Переговорного дома ярко светил огонек, приветливо зазывая к себе. Что это? Дом выудил из своих недр уличный светильник? Или Захарий не успел закрыть на ночь ставни и свет льется из какого-нибудь окна? Странно.