– Правильно! – поспешила поддержать я Захария. – Дети с малых лет обязаны учиться обращению с деньгами. Но не думай Васятка, что монетки даются даром. Видела мои записи с доходами и расходами? Хотите регулярно получать свою серебрушку – составляйте с Ванечкой такой же отчет. Сколько было, сколько пришло, сколько потратилось, сколько осталось.

Подобные условия оказались для девочки достаточно обоснованными и понятными. Она серьезно кивнула, сгребла со стола узелок и напоследок уточнила:

– Научишь делать отчет?

– Да в любой момент!

– Договорились! – повеселела Васютка и побежала наверх к братцу.

А моей головы коснулась большая и теплая ладонь:

– Я ошибался. С тобой детям будет гораздо лучше и полезнее, чем в приюте, – я обернулась и встретилась с восхищенным взглядом блестящих глаз.

Похвала из уст хозяина оказалась неожиданно приятной и значимой, словно меня мишленовской звездой наградили. Хотя на самом деле это он молодец, проявил удивительную щедрость и такт, хотя мог раскричаться да выгнать взашей и детей, показавших себя не с лучшей стороны, и меня, притащившую их в дом. А он оказался таким… понимающим!

Правда, к вечеру восторги хозяином поутихли и сменились тревогой. Дело в том, что спустя несколько часов стали подвозить утренние покупки. Свертки, коробки, пакеты… Их оказалось так много! Мои щеки в конце концов стали пылать от смущения и переживаний, как отнесется к этому изобилию хозяин. Оказывается, в пылу азарта шопоголика я не на шутку разошлась, скупив не только все самое необходимое, но и множество приятных излишеств, которые Захарий скорее всего не одобрит.

Я с опаской поглядывала в сторону лестницы, страшась заслуженного нагоняя. Семья семьей, а транжир никто не любит.

Васютка и Ванюшка бурно приветствовали каждого нового посыльного, а приняв товар, сразу же на кухне и распаковывали. Я же вместо того, чтобы наслаждаться детской радостью, вздрагивала от каждого восхищенного вопля вот-вот ожидая появления Захария, который уж точно не погладит по головке за такие безумные траты.

– Смотри, Вань, рубашки! Тебе рубашки! А эта вот с вышивкой и бисером, представляешь?

– И-и-и!

– Не может быть, кукла! Самая настоящая – со стеклянными глазами и бальным платьем! Да я о такой даже не мечтала. И волосы-то, волосы! Ты только глянь, какие мягонькие…

– О-о-о!

– Ай! Это же гребешки! Резные! Дорогу-у-ущие…

– Мг.

– Смотри-смотри! Ванька, для тебя лошадка. С колесами! Катается! А вот сюда в тележку можно камушки класть и возить…

– А-а-а!

– Глянь! Книжки привезли. Со сказками. А картинки-то какие красивые, яркие! Просто чудеса!

К тому времени, как Захарий спустился в кухню, я уже вся извелась, поэтому низкий голос с хрипотцой встретила даже с облегчением.

– Ого, сколько подарков! А мне что купили?

Ои-и-и-ий! Ему-то я и не додумалась хоть что-то заказать. Черт! Черт! Черт! Стоит, улыбается в бороду. Или он так сейчас пошутил?

– Вот, – в отличие от меня быстро сориентировалась Василиса и выудила из шкатулки ожерелье из деревянных лакированных бусин, которое я брала, разумеется, для девчонки. Она ловко застегнула на широком мужском запястье замочек – ему только в качестве браслета и носить – в самый раз!

Мазнув взглядом по браслету, я залюбовалась кистью руки Захария – несмотря на внушительную величину аккуратной, с длинными пальцами. Ну, что тут скажешь – аристократ.

– Нравится, дядя Захарий? – с надеждой заглянула в глаза мужчине Василиса.

– Очень! – растрогался тот и, засунув пятерню в шевелюру, принялся то причесывать волосы, то взъерошивать. – И это, все-таки не чужие люди, давай, зовите просто – Зак.

– Хорошо, дядя Зак, – покладисто отозвалась Васютка.

– М-м, – согласно кивнул Ванечка.

– А мне тоже можно? – решила уточнить я.

Захарий с трудом оторвал взгляд от резвящихся вокруг покупок детей.

– Что? – кажись не сердится. Улыбается так довольно.

– Ну, Заком называть.

Темно-синие глаза стали серьезными, руки зачем-то пригладили без единой складки рубаху – мое пребывание в доме явно пошло на пользу одежде его хозяина.

– Почел бы за честь, – несколько церемонно отозвался Захарий и приложил ладонь к груди.

О как! В этом мире сокращения имен имеют особое значение? Не забыть бы теперь спросить у Агаты.

Зак. Гораздо привычнее и приятнее звучит, я бы даже сказала по-молодежному. Странно, что все остальные не додумались звать его именно так.

Мы еще долго сидели вместе на кухне, дети разбирали покупки и, прислушавшись к нашим с Захарием просьбам, разносили вещи по своим местам. А мы с хозяином потягивали ароматный травяной чай вприглядку, не отводя глаз от восторженных мордашек Ванечки и Василисы. Что может быть слаще детской радости?

Когда брат с сестрой в который раз удалились в свои комнаты отнести ворох одежды и игрушек, я набралась смелости и поинтересовалась:

– Не сердишься?

– На что? – не сразу понял, о чем я говорю, Захарий.

– Ну, из-за всего этого, – я обвела рукой кухню, заваленную бумажными обвертками, упаковочной бумагой и неразобранными еще вещичками.

– Из-за этого? – неподдельное удивление на мгновение сделало его похожим на маленького мальчишку. – Да ты, Анечка, просто умница! Столько всего купить, и ведь все упомнила. Мне бы в голову не пришло, что девочке нужны ленты и зеркальце, а пацаненку не обойтись без букваря…

– Спасибо, – и почему каждая его похвала меня вгоняет в краску? – И раз уж речь зашла об учебе… Ванечка не говорит. Вернее, разговаривать-то умеет, во всяком случае он так считает, но предпочитает соблюдать тишину.

– Значит, сейчас это важнее, – Захарий ободряюще улыбнулся, но меня подобный философский подход к проблеме не устроил.

– А у тебя нет никаких таких травок…? – начала было я, но мужчина замотал головой.

– Ему они не нужны. Вот увидишь, скоро все само образуется.

Вот ведь средневековый подход к проблеме! Свалим все на бога и будем ждать положительных результатов!

– Я конечно уважаю здоровый оптимизм, но, когда дело касается здоровья, да еще ребенка, предпочитаю не полагаться на высшие силы и судьбу.

– Просто поверь мне, – он осторожно накрыл рукой мою ладонь и чуть сжал пальчики. Дыхание сразу же перехватило, а в груди сжался тугой узел. Жар разлился по всему телу. Накатило томящее ожидание чего-то недостижимого… и тут же отпустило, как только в кухню залетели галдящие дети.

– Беги, укладывай мелких. Уверен, они сегодня от избытка эмоций еще долго не заснут, – дружески похлопал меня по руке Захарий и вышел.