За другим возрастная тётка с грубым лицом и ярко-красными губами говорила по телефону, сильно подавшись вперёд, так что стол подпирал её и без того невозможное декольте. Время от времени она восклицала басом:

— Да что ты говоришь?! — И возмущённо взбивала свободной рукой волосы.

За третьим сидели два мужичка, как видно командированные. Пиджаки — коричневый и синий — висели рядом на стене, мужички, одинаково закатав рукава, чистили креветки и тянули пиво, наклоняясь к стаканам, чтобы не брать их креветочными пальцами.

Хабаров заказал луковые кольца, чесночные гренки и скумбрию — бизнес-ланч.

— Что-то народу у вас немного, — сказал он официантке с пятном на воротнике. — Дорого берёте, что ли?

Та фыркнула.

— А сам читать не умеешь?! В меню всё написано, дорого или дёшево!..

Она оглядела зал и вздохнула:

— Щас ещё ничего, под вечер набегут, вот тогда самое веселье начнётся. Щас все приличные, обедающие.

Время приближалось к одиннадцати.

Хабаров глотнул кислого пива.

Дверь распахнулась, сверкнув на солнце пыльным стеклом, и в «Тамбовчанку» вошёл Никита Новиков, администратор из «Паласа». Дашка называет его — «маленький зайчик».

Хабаров ещё глотнул.

Никита устроился за столиком у окна, подпёр рукой щёку и принялся читать меню.

…Никита Новиков был записан в директорскую картотеку. Приходил в библиотеку за несколько дней до убийства. Работает в гостинице, знает обо всех передвижениях постояльцев.

…Он?

Дверь вновь распахнулась, и к Никите за стол подсел какой-то парень, Хабаров раньше его никогда не видел. Он спросил пива, оглянулся по сторонам и стал что-то втолковывать Никите.

…Или не он?..

Тётка с грубым лицом и алыми губами перестала повторять: «Да что ты говоришь?!» — кинула телефон в сумку и взбила волосы обеими руками, глядя на себя в пластмассовую стенную обивку.

Хабаров изо всех сил прислушивался, надеясь расслышать мотоцикл, но за грохотом шансона невозможно было ничего услышать.

Командированные допили пиво и замахали руками, чтобы несли ещё. Гора креветочной шелухи почти загораживала их друг от друга.

Подростки показывали друг другу какое-то видео, толкались локтями, ржали и орали, добавляя децибелов в общий шум. Пиво действовало на них безотказно!..

Тётка стала выбираться из-за стола, сильно отклячив задницу, обтянутую джинсами с вышитыми на обеих половинках цветами. Выбравшись, она уверенным шагом двинула в сторону выхода — очевидно, там был туалет. В дверях она столкнулась с человеком в кожаной куртке и камуфляжных штанах так, что тот покачнулся и чуть не упал. Она сказала ему нечто неслышное, а он в ответ покрутил пальцем у виска и зашёл внутрь.

…Он?

Хабаров посмотрел в сторону, а потом, не торопясь, перевёл взгляд на вошедшего.

Тот огляделся, и тут его отвлёк Никита Новиков, который помахал ему рукой, заулыбался и что-то сказал своему соседу.

…Они знакомы?.. Случайно встретились в баре «Тамбовчанка»?..

Человек в кожаной куртке похлопал Никиту по плечу, повернулся и увидел Хабарова.

Хабаров секунду смотрел ему в глаза, а потом равнодушно отвернулся и глотнул пива.

…Алексей знал это состояние мгновенного ожидания — дрогнет противник или нет. На это уходит меньше секунды. Он не готов к тому, что я здесь. Это значит, тип в кожаной куртке что-то упустил, неправильно оценил. Он должен сейчас, сию секунду, принять единственно правильное решение.

…Принять его очень сложно, это Хабаров знал по себе. Требуется огромная выдержка и годами выработанный автоматизм, чтобы не сплоховать.

Человек в кожаной куртке сплоховал. Он помедлил посреди зала, а потом быстрым шагом пошёл, почти побежал прочь.

Никита Новиков что-то закричал ему вслед.

Хабаров бросил на стол деньги — чтобы не было погони в лице официантки! — и выскочил на улицу.

Человек в кожаной куртке дёргал стартёр мотоцикла, пытаясь его завести, тот фыркал и не заводился. Парень оглядывался на дверь, скалил зубы и всё отчаяннее дёргал стартёр.

Хабаров стремительно приближался.

По мощёной улице прогрохотал грузовичок. Маршрутка притормозила, из неё выскочил мальчишка и побежал, подпрыгивая, как заяц, рюкзак скакал у него на спине. Пожилая женщина одной рукой катила коляску, другой совала младенцу соску. Девицы щебетали на автобусной остановке. Солнце отражалось от золочёного купола храма. В кустах возились воробьи, и жирный голубь, треща крыльями, взлетел на подоконник второго этажа.

Всё это Хабаров увидел как будто одним взглядом.

До мотоцикла оставалась пара шагов.

Человек в кожаной куртке зарычал, с силой толкнул мотоцикл на Хабарова и побежал.

Хабаров перескочил через упавший мотоцикл и помчался за ним.

Парень в кожаной куртке перебежал дорогу перед фурой, которая громко и обиженно заревела, а Хабаров не успел. Он переждал, когда фура проедет, и увидел бегущего уже довольно далеко впереди.

…На бегу он не станет стрелять! Нельзя дать ему остановиться и прицелиться.

…Вся надежда на Джахан.

Она выскочила из подворотни наперерез бегущему, он сделал обманное движение, Хабарову показалось, что он чем-то её задел. Она упала на колени, и бабуся с палочкой, неторопливо шествовавшая по тротуару, стала растерянно тащить её под локоть.

Когда Хабаров подбежал, Джахан уже поднялась, и они ринулись оба — догонять.

Парень в кожаной куртке свернул в синие гофрированные ворота, за которыми гудел экскаватор и с силой колотил в грунт чугунный молот копёра. Земля вздрагивала и двигалась под ногами.

— Стой, стой, куда! Куда прёшь?!

Человек в куртке оттолкнул рабочего, попавшегося ему на пути, тот замахал руками и спиной повалился в неглубокий котлован.

— Твою мать!

Перепрыгивая через кучи песка и попадая в лужи, Хабаров добежал до развалин дома. Тот, кого они преследовали, скрылся внутри.

— Не пускай сюда никого! Слышишь, Джо?!

…Внутри было сумрачно и пыльно — старинный полуразрушенный дом, от которого целыми остались только наружные стены. Широкая лестница, кое-где осыпавшаяся, словно висела в воздухе — нижних ступеней не хватало. Подтянувшись, Хабаров закинул себя на лестницу и побежал вверх. Над головой он слышал топот, пыль и мелкие камушки сыпались оттуда, попадали в глаза.

…Здесь уже можно остановиться и прицелиться. У того парня есть на это несколько секунд. Более чем достаточно.

Шум стройки остался внизу, под ногами, и Хабарову казалось, что он слышит дыхание противника.