— Осторожней, Урана… — пронизал ее волосы пальцами и замедлил темп, давая отдышаться, — …я ведь могу причинить боль, — убрав с ее лица налипшие пряди, припал к ее губам, собирая сладость и будоражащую дрожь, успокаивая, продолжая двигаться в ней теперь медленней, ощущая всю ее сполна.

До головокружения, до потери сознания, такая мягкая, горячая, влажная. И маленькая, как птичка, одно неловкое движение — и… В груди дыхание закончилось, когда я смотрел, как она извивается подо мной, что-то говорила… кажется, мое имя, мольбы…

Я отстранился, и Урана, распахнув ресницы, сквозь пелену посмотрела на меня удивленно, но только и не дал ничего понять, развернул спиной, чуть наваливаясь позади, пройдя языком по шее, скользя к плечу, лаская губами, сжал ее челюсти пальцами осторожно, но твердо, раздвинув ноги коленом, вошел вновь, заполняя. Урана выгнула спину, принимая меня вновь. Комната наполнилась коротки шлепками и всхлипами. Урана, как тающая влажная глина в моих руках, такая податливая и ранимая. Взрыв будто расколол меня на части, разбрасывая в разные стороны, затапливая тяжелой лавой блаженства. Урана, выпуская стоны, ослабла, но тут же прижалась спиной ко мне, вздрагивая. Обхватив ее за стан, прижимая к себе так, будто опасался, что она сможет исчезнуть. Урана, отдышавшись, пошевелилась, разворачиваясь ко мне и заглядывая в глаза.

— Что теперь будет? — прошептала она пунцовыми от поцелуев губами, смотря на меня все еще затуманенными блажью глазами, и голос такой дрожащий, отчаянный, как меткая стрела — прожгла душу, и гнев подкатил к горлу, гнев, что я вынужден все еще играть по чужим правилам.

— Завтра будет собрание Ордена, — погладил ее по спине, окутанной водопадом спутанных волос, сглатывая сухой ком. — Ничего не бойся. Раз Арасу нужен твой дар, то он не позволит… — я замолк, стискивая зубы, говорить о том, что кто-то посмеет ее касаться, давалось с большим трудом, — скорее всего, он устроит посвящение новой… избранницы.

Урана сомкнула губы, и горечь легла в их уголках, но в глазах смирение, такое отчаянно выразительное, невыносимое. Хотя оно и понятно — с последними событиями, что с ней произошли, на просвет она уже не надеялась.

— …Я попробую отвоевать тебя у Ордена.

— А если они не согласятся?

— Согласятся, потому что ты… — я коснулся губами ее щеки, проведя к уху, — …моя истинная пара. И ничего не бойся. Сейчас герцога нет в замке, и завтра в связи со сборами он будет занят.

— А где будет собрание?

— На другом берегу острова, в храме Огня.

Урана помолчала, но спокойствие давно покинуло ее сердце, и я никак не мог изменить это и проклинал себя за то, что не смог ее спрятать надежнее, за то, что Арас до сих пор, даже после моей просьбы отпустить, держит меня на коротком поводке.

— Хорошо, — вдруг произнесла она в сгустившуюся полную запахом близости и пчелиного воска свеч тишину, — я все поняла.

— Умница, — погладил по волосам, заглядывая в лицо, озаренное тускнеющим светом. — Тогда мне нужно идти, не хватало, чтобы кто-то узнал, что я был здесь.

Урана кивнула.

— Проклятие! — выругался я глухо, впиваясь в ее губы жадным поцелуем, беря ее вновь…

***

Утро наступило быстро. Позавтракав с Саймом, я отправился к вызвавшему меня герцогу. Арас выглядел весьма мрачно, было видно, что его занимали какие-то свои мысли — видимо, он уже встречался с советниками и получил весьма нерадостные ответы.

— Что ж, — взглянул он на меня бегло, опускаясь в глубокое кресло, — я переговорил с некоторыми из старейшин — они готовы послушать тебя уже сегодня.

— Я знаю, что Урана здесь, — я не стал откладывать важный момент в долгий ящик. — Моей ошибкой было не сказать вам сразу об одном очень важном аспекте…

Арас выгнул темные брови.

— Айелий, ты удивляешь меня с каждым мигом. Что еще?

— Урана Адалард — моя истинная пара.

Герцог замер, уставившись на меня аспидно-черными глазами, потом громко усмехнулся.

— Ты слишком много хочешь, граф.

— Всего лишь право идти своим путем.

Герцог снова хмыкнул, видно, обдумывая услышанное.

— По закону Ордена никто не имеет право посягать на избранную, — продолжал я наступать, — если бы знал, что вы отправите Хораса за ней, сказал бы об этом сразу. Я ждал совета и там все бы объяснил.

— Да, — наконец, согласился герцог, и голос его затвердел, — тогда бы я не стал делать лишних ходов. Теперь тебе предстоит предъявить доказательства, что это на самом деле так.

— Безусловно.

Наверное, его согласие и примирение должно было меня насторожить, но законы Ордена прописаны для всех, как бы ни был высок титул.

— Но все же, Айелий, ты пошел окольным путем, не считаясь со мной. Признаться, я раздосадован — ты входил в число моих лучших приближенных, я доверял тебе.

— Это был мой долг, но не мое желание.

Арас хмыкнул, задумываясь.

— Ну хорошо. Раз ты все решил, ждем тебя в ратуше.

— Я могу идти?

Герцог кивнул, даже не глядя, потянувшись за какими-то бумагами, что лежали на его столе, будто только и ждал того мига, когда я уйду.

— Можешь, — бросил он.

Я покинул кабинет, внутри бурлило смутное чувство — слишком уж спокойным оказался герцог. Либо мне это мнится, и у него и в самом деле были дела важнее, чем судьба его подданного. Хорошо, если так, но не давало покоя, что он призвал Хораса и — более того — отправил его на другой материк за своей добычей — слишком весомый ход, чтобы так просто пустить все на самотек. Но как бы там ни было, все решится сегодня ночью — Урана станет моей.

Я вернулся мыслями к графине. Она ведь сейчас совершенно одна, и некому присмотреть за ней… Я приостановился, вдруг вспомнив о Диар. Вот черт! Все же она бы еще пригодилась, не нужно было так грубо с ней, но и по-другому и не получилось бы. В любом случае, кроме нее, мне не к кому обратиться. Насколько ей можно доверять — тоже вопрос весомый: раньше она всегда поддерживала именно меня, а не Араса. Хотя ее намерения остаться со мной всегда были прозрачны, и сейчас навряд ли что изменилось — слишком ясно осознает свое шаткое положение. Она должна согласиться помочь.

Я, не достигнув лестнице, свернул, направляясь в покои баронессы.

Диар оказалась у себя. При виде нежданного гостя даже не улыбнулась, встретив сухим приветствием.

— Не думала, что ты заявишься ко мне. Зачем?..

— Не буду юлить — мне нужна твоя помощь.

— Вот как? — изогнула она светлую бровь. — А я думала, что больше ты меня и видеть не захочешь.

— Ты преувеличиваешь.

Она только усмехнулась слегка, прошла вглубь комнаты, тронула волосы, что водопадом лежали на левом плече, поразмыслила, видно, решая выпроводить меня вон, чтобы проучить, или лучше не капризничать.