– Я сейчас кого-то двину… – начал было я.

– Un momento…[16] – Джулия умоляюще запричитала и достала из того же ящика причудливый фотоаппарат с длинным телескопическим объективом и вспышкой на штативе…

М-да… даже не знаю, что сказать… и как оправдываться?.. Но десяток снимков я ей позволил сделать… и сам послушно вертелся, как манекен. заворожила, стервь. Сука… расслабился совсем или двинулся? Во что ты превратился, Санек…

– Ты, Алекс, будешь Мистер Конгениальность Терры этого года! – торжественно ткнула мне пальчиком в грудь итальянка и плюхнулась мне на колени. – Это я тебе говорю. Графиня Джулия Капулетти!

– Кто? Да на хрена мне это надо?

– Как? – возмутилась Джулия. – О тебе будут мечтать все девицы от Санкт-Петербурга до Хорезма. И не только девицы, но и каждая почтенная матрона сочтет своим долгом сладко вздохнуть, увидев тебя на обложке журнала. А ты будешь только мой!

Итальянка выдрала у меня из рук бутылку и сделала несколько глубоких глотков. Затем оторвалась, вздохнула, слизав аленьким язычком кровавые капельки с губок… несколько раз моргнула пушистыми ресницами, смотря на меня в упор и…

И скрутившись калачиком у меня на коленях, сладко заснула.

– Нет… ну это вообще черт знает что… – озадаченно пробормотал я.

Мелькнула шальная мысль продолжить то, к чему так стремилась шальная итальянка, но, подавленная в зародыше, исчезла. Я еще со спящими девушками не того-этого… В общем, черт знает что и сбоку бантик. А я планировал еще порасспросить ее про здешний мир…

– Трахнуть ты ее планировал, а потом уже расспрашивать, – поправил я сам себя, посмотрев в зеркало.

Ну да… надо быть честным сам с собой. Но ладно… значит, пока не суждено. Буду делами заниматься.

Осторожно уложил спящую сном младенца Джулию на диванчик и, немного порывшись на яхте, обнаружил толстый пушистый плед. Закутал ее, потом, заперев каюту, ушел на шхуну. Прибраться надо… не хватало еще запахом трупятины нечисть всякую приманить.

На шхуне, повинуясь внезапному состраданию, вправил Урмасу пальцы, а затем заставил его перетаскивать в морозильник шхуны трупы и наводить порядок в кают-компании. Следовало, конечно, порасспросить его с пристрастием еще про Терру, но я уже совсем выбился из сил, а мозги, и так ошарашенные, напрочь отказывались воспринимать дополнительную информацию.

В связи с этим поступил очень просто. Махнул стакан водки, слопал здоровенный бутерброд с балыком и, включив рацию, устроился в капитанском кресле. Война – войной, но и отдыхать когда-то надо. Даже таким элитным бойцам, как я…

Тьфу ты… это на меня так Джулия подействовала…

Развращает это буржуинство…

Хотя на фотках я должен получиться клево…

Эдакий суровый убийца…

Еще раз тьфу… стыдно, повелся на всякую хрень. В наркомате засмеют… засмеяли бы…

А итальяночка хороша…

И шведка тоже…

Вот бы их обеих… того…

Заснуть не смог, только закрывал глаза, как сразу возникли неясные образы, совершенно непонятные, но почему-то наполненные тревогой и заботой обо мне. Я отчаянно старался понять, кто это, но так и не смог, окончательно разбередив сон. Походил по рубке и неожиданно нащупал в кармашке медальон, который дал мне перед запуском установки непалец…

– Теперь ты будешь Стражем… – его слова сами по себе возникли на губах.

Ничего не понятно… впрочем, как и все происходящее со мной в последнее время. Никогда бы не смог представить такое развитие событий. Был бы мозгами помягче, давно свихнулся бы… Да ладно. Я подержал немного медальон на ладони, размышляя о превратностях судьбы, и собрался сунуть его обратно в карман, но неожиданно передумал и надел.

– Ну да… страж так страж. От меня не убудет…

Покурил сигарету, вышел на палубу и невольно залюбовался черной как агат водой с фосфоресцирующими росчерками проносящихся в ее глубине рыб.

Неожиданно в рубке зашипела рация и раздался спокойный голос Катарины.

– Леший, ответь Ундине. Прием…

Я живо вернулся в рубку и схватил микрофон.

– Леший на связи. Доложи обстановку. Прием…

– Обстановка сравнительно нормальная, только вот за ночь глаз не сомкнули и заледенели как ледышки. И зверье тоже на мозги капало… Между прочим, мы страдали, пока ты развлекался…

Черт… всевидящая она, что ли? Ох уж мне и ундина.

– Клевета и наглая ложь. Я тут, между прочим, сражался аки лев…

– Ага… сражался… с итальянкой боролся. Мне Хельга рассказала, что она красивая… Вот я появлюсь, быстро ей патлы повырываю…

– А тебе-то что? – как можно равнодушней поинтересовался я.

В самом деле, какая ей разница? Тоже глаз положила? М-да, Александр, популярность твоя просто зашкаливает.

Я прислушался к себе, но так и не понял, кто из двух дамочек мне больше нравится… Катарина? Джулия? Как жалко, что здесь нет, к примеру, Маринки или Катюшки… да любой советской девушки…

Рация немного помолчала и выдала в ответ:

– Мне плевать, бесчувственная ты скотина… Ты когда будешь?

– Немного рассветет и отправлюсь. Я не скотина…

– Самая настоящая. Жду… ждем…

Я со злостью брякнул микрофоном о держатель. Почему это я скотина? Что-то много дам мне раньше об этом говорили и вот снова продолжают говорить. Тынденция, однако. Кстати, первой высказалась Анька Курицына, моя первая женщина и сокурсница по совместительству… Так прямо и сказала, когда я отказался остаться в университете из-за нее. Причем слово в слово с Катариной…

Впрочем, терзаться своей принадлежностью к этому званию я не собираюсь. Вперед, нас ждут великие дела. Недокуренная сигарета полетела в воду, а я направился проведать Урмаса. В поход к капсуле он тоже отправится – как рабсила, конечно. Лично я сам больше в воду не полезу. До сих пор вздрагиваю, как вспоминаю.

Эстонец выглядел довольно бодренько, даже опухоль с руки стала сходить. Попросился на выводку по нужде – и был удостоен. После чего опять сел на цепь, а я, мучимый неясными предчувствиями, отправился на яхту будить Джулию…

– Александро, это ты, il mio bel?.. – донесся до меня приглушенный журчащими струйками воды голос итальянки, а затем из коридорчика показалась сама Джулия в белоснежном халате и намотанном на волосы высоком тюрбане из полотенец.

– Если бы ты знал, как я тебя рада видеть… – Она на секунду прильнула ко мне и клюнула в скулу своими губками. – Иди в душ, а я приготовлю для тебя легкий завтрак и во что переодеться. Ты, конечно, смотришься очень сексуально, заляпанный кровью, но все-таки. Эта сволочь был большим шмоточником, так что все нужное есть и размер подойдет. К счастью, уроды не успели разграбить мою «Эсмеральду». Только не брейся, мой герой… я люблю брутальных мужчин…