Так что я выбрал запасной план. Я решил действительно усердно работать на первую компанию, которая меня наймет. Теперь я успешно работаю в южнокорейской компании. Поначалу я беспокоился о том, как ко мне будут относиться, зная, что я из Северной Кореи. Я успокоился, потому что ко мне отнеслись очень хорошо. Они не высмеивали и не отвергали меня. Когда я только начал работать, задания были очень сложными и трудоемкими. Но я не бросил работу, потому что ко мне относились так же, как к южным корейцам. Через два месяца я привык и даже насвистывал по утрам по дороге на работу. Не знаю, как долго я буду работать в этой компании. Но так как я очень удовлетворен своим местом, я бы с удовольствием работал на них 30 лет или больше, до ухода на пенсию.

Мы видим и читаем новости о случаях расизма в сегодняшней Америке. В Южной Корее то же самое, существуют и предвзятые, и толерантные люди. Так что потребуется время, чтобы исчезла дискриминация в отношении северных корейцев. Южнокорейцы и северокорейцы одной расы и одной крови. Но все же в Южной Корее нам приходится сталкиваться с дискриминацией.

В августе 2014 года у меня была возможность посетить Америку. Если честно, мне не понравился Нью-Йорк, он слишком многолюдный, суматошный и яркий. Но мне очень понравились другие места в Америке, которые я посетил. Если бы я мог говорить по-английски и если бы Служба гражданства и иммиграции США позволила мне иммигрировать в Америку, я бы предпочел жить в США, а не в Южной Корее. Не знаю, случится ли это когда-нибудь. А сейчас я буду продолжать усердно работать на свою компанию, так как могу быть ценным сотрудником.

Что должна делать Южная Корея, чтобы подготовиться к воссоединению?

Д.Т.: Воссоединение – сложная тема. Южнокорейские политики разглагольствуют о важности воссоединения, но южнокорейский народ все больше теряет к нему интерес. Когда я посетил Северную Корею, у меня было ощущение, что там воссоединение – намного более важный вопрос. Возможно, из-за пропаганды, возможно, по другим причинам, мне несколько раз говорили, что воссоединиться – мечта и судьба корейцев. Такой пыл редко можно увидеть в Южной Корее.

Сун Ха Чжу:

Южная Корея просто хочет избежать воссоединения. Это потому, что южные корейцы боятся потенциального налогового бремени и того, чем может оказаться жизнь бок о бок с северными корейцами.

Поэтому я уверен, что для южнокорейского правительства и неправительственных организаций важно предпринять усилия для изменения отношения южных корейцев. Южные корейцы должны без предубеждения относиться к жизни с северными корейцами, а особенно понимать, что объединение приближается и оно будет, вне зависимости от того, чего они хотят.

Я уверен, что нынешние обсуждения объединения слишком много внимания уделяют экономическим вопросам и недостаточно – объяснению того, что, помимо всего прочего, воссоединение – это совместная жизнь.

Мина Юн:

Южнокорейское правительство должно взять инициативу в отношениях между Кореями. Для помощи в этом процессе Южной Корее надо задействовать больше специалистов, обладающих знаниями о Северной Корее.

Неправительственным организациям и компаниям надо повышать осознание важности объединения для южных корейцев, особенно молодого поколения, а также доносить до северных корейцев информацию о внешнем мире. Правительство играет ограниченную роль и обладает ограниченными возможностями. Но неправительственные и другие организации могут предложить больше.

Чжи Мин Кан:

В Северной Корее либо ты притеснитель, либо тебя притесняют – среднего не дано. Но все может измениться к лучшему, если в Северной Корее произойдут радикальные перемены. Более того, будет бесчисленное количество людей, которые держат зло на правительство за его жестокое и угнетательное правление.

Так что без адекватных мер после краха режима Северная Корея станет местом кровавого возмездия. Месть породит еще большую месть. Если мы заранее не подготовимся, страна в течение нескольких месяцев после любых значительных перемен превратится в кровавую баню.

Я слышал, что люди из северокорейских силовых служб говорят, что однажды им, возможно, придется бежать в Китай. Думаю, это демонстрирует, насколько сильна вражда между людьми и уровень страха в северокорейском правительстве. Поэтому Северной Корее понадобится международная поддержка, особенно в решении проблем с безопасностью и нехваткой еды.

Кроме того, людям, страдающим в политических концлагерях, понадобится помощь, в том числе, возможно, врачебная. Медицинские учреждения в Северной Корее значительно ухудшились. Не хватает медикаментов и медицинского оборудования, и многие люди умирают от различных заболеваний. Поэтому медицинская помощь – еще одна область, где крайне плачевное положение нуждается в помощи.

Чжихюн Парк:

Одно из главных, что Южной Корее надо сделать сегодня, – помочь перебежчикам, живущим в Южной Корее, адаптироваться к капиталистической системе. Как только Северная Корея рухнет, перебежчики будут теми, кто возглавит северокорейский народ. Но даже они обнаруживают трудности в том, чтобы найти точку опоры в южнокорейском обществе, и потому вынуждены отправляться в другие страны. Неправительственные организации должны обеспечить поддержку, чтобы перебежчики могли получить статус беженцев.

Хён Му Чжун:

Первое, что должна сделать Южная Корея, – приложить усилия для того, чтобы лучше понять северных корейцев. Разве сейчас в Южной Корее не живет почти 26 000 беженцев?

Все же южные корейцы не могут судить о всех северных корейцах, глядя на эти 26 000 человек. Большинство перебежчиков, уехавших в Южную Корею, – те, кто чуть не умер от голода, или те, кто столкнулся с политическим гнетом в Северной Корее. Другими словами, они преимущественно либо из верхушки элиты, либо из самого нижнего слоя общества – представителей среднего класса мало.

После проведенного в Северной Корее времени у меня дольше всего сохраняется одно впечатление – о тяжелой жизни, которой живет большинство людей. Однажды мы поехали на автомобиле из Пхеньяна в расположенный рядом город Пхёнсон. Хотя Пхеньян не богат по международным стандартам, а Пхёнсон определенно не является самым бедным местом в Северной Корее, разница между ними была ошеломительной.

Жители Пхёнсона живут в обветшалых старых многоквартирных домах, где не хватает электричества. Они с трудом зарабатывают на жизнь, продавая на улице товары повседневного спроса или занимаясь связанной с этим работой – перевозкой товаров на велосипеде или, например, починкой этих велосипедов. Их одежда была довольно поношенной, и люди в целом выглядели утомленными и рано постаревшими. Можно только представить, что значит так жить зимой, когда температура опускается намного ниже нуля.

Естественно, люди, живущие в таких условиях, более подвержены болезням, чем мы с вами, то же касается и других вещей. Но что происходит, если вы заболеваете в Северной Корее? Теоретически бесплатное здравоохранение доступно всем. Каждый может пойти к врачу. Но на практике существует огромная разница в качестве в зависимости от того, кто вы. Элита Пхеньяна может получить лечение, соответствующее приличным стандартам, в то время как простые люди могут получить только несколько таблеток аспирина и надежду на лучшее.