Ася – вот что сейчас самое главное! Хотя поиски, похоже, снова зашли в тупик. Никаких версий, никаких предположений, где ее нужно искать.

Зря он послушался Асю и сразу не сконцентрировался на Еремине. Попадись эта падаль ему в руки, и максимум через три минуты выложил бы, где держит Асю. Кристина и Тимур слишком мягкотелые. Конечно, они сидят в теплом офисе, пьют кофе. А Аська, может быть, в какой-нибудь вонючей конуре, с кляпом во рту, прикованная наручниками к батарее. Иван в сердцах ударил руками по рулю. К черту всех! Завтра же он отправляется на поиски Еремина. Лебедев даст ему адреса, где тот может скрываться… Черт, Лебедев поехал с Тимуром искать художника. Черт, черт, черт! Ничего. Он сам найдет Еремина. Понятно, что этот гад ждет подобной реакции и наверняка спрятался. Но сколько веревочке ни виться, конец все равно будет. И конец этот для Еремина будет ужасным.

– Неправильная тактика, – раздался вдруг над Асиной головой человеческий голос. – Лучший вариант, конечно же, забраться на дерево. Но никак не изображать из себя добычу, которая сама идет в пасть. И самое главное: ни в коем случае не быть похожей на добычу. Бильбо, Вандам! Как вам не стыдно!

Ася открыла глаза и увидела мужчину лет сорока – сорока пяти в камуфляжном костюме.

– Извините, ради бога, девушка, если мои собаки вас напугали. Знаю, что выгуливать собак нужно в наморднике. Но честное слово, за те три года, что мы гуляем в этом лесу, вы первое живое существо, которое мы встретили на своем пути.

Асино сердце до сих пор дрожало, словно овечий хвост.

– Так это собаки? – спросила Ася.

– Сибирские хаски, потомки древнейших ездовых собак.

«Вот бы эти ездовые собаки довезли меня до дома», – с грустью подумала Ася. С грустью, потому что понимала – это неосуществимая мечта.

– А вы, милая барышня, что здесь делаете в столь поздний час?

– Я заблудилась, – призналась Ася.

– Раз мои собаки так сильно вас испугали, я готов загладить вину и отвезти вас, куда скажете.

Ася назвала свой домашний адрес.

– Ничего себе! Вот это вас занесло! Но, как говорится, назвался груздем – так тебе и надо. Бильбо, Вандам! Домой!

Псы радостно унеслись в только им известном направлении. Ася же не спешила последовать их примеру.

– Вас что-то смущает? – спросил мужчина. – Если вы думаете, что я маньяк и насильник, то вынужден вас разочаровать: я – не они. А зовут меня Роман. Можно без отчества.

– А я – Ася. Тоже без отчества.

– Вот и прекрасно, Ася. Так вы доверяете мне доставку вас домой или предпочитаете добираться своим ходом?

Ася сделала пару шагов и поняла, что ноги разучились ходить.

– Вы что, собираетесь упасть? – Роман подхватил ее на руки. – Нет, в следующий раз непременно надену на псов намордники.

Усадив Асю на переднее сиденье, Роман открыл заднюю дверь, и потомки древних ездовых собак радостно запрыгнули в машину.

– Придется нам с вами немного покататься, – сказал им хозяин. – В следующий раз будете знать, как пугать заблудившихся девиц.

Ехать оказалось действительно довольно долго. На первой же заправке Роман принес Асе стакан крепкого кофе и здоровенный хот-дог.

– Я не спросил, едите ли вы горчицу, кетчуп и майонез, и поэтому заказал как себе – со всем сразу и побольше.

– Спасибо.

Несмотря на то что она не чувствовала со стороны Романа никакой агрессии, Ася сидела как на иголках до тех пор, пока автомобиль не остановился у ее подъезда.

– Заносить или сами?

– Спасибо, я сама. – Ася через силу улыбнулась. – Я вам очень благодарна.

Она ждала, что Роман попросит у нее номер телефона, предложит продолжить знакомство, завязавшееся таким экстремальным способом, но он просто усмехнулся и уехал.

«Наверное, женат, – подумала Ася. – И дома его ждут жена и дети. А меня, – она посмотрела на темные окна, – не ждет никто».

С трудом поднявшись на свой этаж, Ася вспомнила, что оставляла ключ под ковриком. Ключа не было. Но у нее был запасной вариант – ключ хранился у Людмилы, соседки из квартиры напротив.

– Тут тебя на днях искали, – сказала она, отдавая Асе ключ.

Было видно, что Людмиле не терпится поговорить. Но сегодня ее желание не совпадало с Асиным.

– Прости, Людочка, я пойду. Устала очень.

Первое, что увидела Ася, когда, войдя в квартиру, зажгла свет в прихожей – свое свадебное платье, висящее на бабушкиной люстре. А поверх него – пиджак Ивана. Ася подошла ближе, уткнулась носом в пиджак. Ей показалось, что ткань еще хранит запах Ваниной туалетной воды, смесь цитруса, можжевельника, осеннего ветра, летнего солнца, весенней капели и свежего снега – именно так в Асином понятии пахло счастье.

Затем она прошла в ванную, открыла краны, сбросила с себя грязную, местами порванную одежду, вылила в воду полфлакона лавандовой пены и, дождавшись, пока ванна наполнится, опустилась в расслабляющее тепло.

– Иван Станиславович! – Ивану показалось, что Федор вот-вот заплачет.

– Да, говори, – сказал он резко, сворачивая на улицу, ведущую к Асиному дому.

– Иван Станиславович, Ася пропала.

«Идиот! – Иван выругался. – Я и без тебя это знаю!»

– Мы нашли, где Еремин ее держал, – продолжал тем временем Федор, – но там ее уже не было. Она ушла! В лес! Одна! Понимаете, Иван Станиславович!

– И что вы сделали?

– Тимур Михайлович вызвал полицию. Сидим и ждем.

Тут Иван въехал в Асин двор и увидел свет в ее окнах.

– Подожди, Федор, я сейчас перезвоню.

Он буквально взлетел на Асин этаж. Повернул ручку – замок был закрыт, но у него же был ключ.

В ванной текла вода, и Рыбак сразу же направился туда. Асино лицо, бледное и осунувшееся, но такое родное, едва было видно среди белых пенных облаков.

– Ася, – тихо позвал Иван.

Она вздрогнула, открыла глаза и вдруг заплакала.

– Ваня, Ванечка, – сквозь слезы забормотала она.

Иван упал на колени, чтобы быть как можно ближе к ней.

– Ася, Асенька! Родная! – Он коснулся ее плеча, чтобы убедиться, что все это действительно происходит с ним. Происходит наяву, а не является продолжением сна. Плечо было горячим и мокрым – именно таким, каким должно быть плечо самой лучшей во вселенной женщины, сидящей в сугробе из пены. – Аська, разве так можно! Ведь я подумал, что ты меня бросила. Передумала выходить замуж.

– Но почему? Как ты мог так подумать?

– Потому что я – это я. У меня нет заводов, газет, пароходов и вообще я этот… как его… – Он старался припомнить словцо, которое подобрал для него Лебедев. Оно крутилось на языке, но никак не хотело произноситься. – А, вспомнил! Сингулярный!