Ученый-богослов, знаток Священных книг разгладил широкую белую бороду и задумчиво промолвил:

– В книге Екклесиаста написано: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок!» Значит, править нами должен многоопытный муж!

Андроник удовлетворенно покачал головой и вопросительно посмотрел на этериарха.

Суровый Крипс с почтением поклонился ему и коротко подвел итог:

– Славный василевс, я скажу просто: в одни ножны двух мечей не втиснуть. И один из них – лишний!

Властители дум согласно закивали головами. Император подумал: «Даже лучшие люди страшатся прямого пути и ищут того, кто готов взять на себя тяжкую ответственность». И он отпустил старцев.

Оставшись с этериархом наедине, он сказал:

– Эти мудрецы развязали нам руки. Займись волчонком. Он заслужил свою участь, ибо не пожалел свою мать. Ведь говорят же справедливые: «Предавший предан будет!»

Крипс в знак повиновения склонил голову. Глубокой ночью он в сопровождении верного помощника Птениота вошел в покои Алексея. Равнодушная луна смутно просвечивала сквозь тончайшие шелковые занавески. Мальчик мирно спал, поджав ноги и затерявшись на огромном пурпурном ложе. От звука тяжелых шагов он проснулся, поднял голову, и стал протирать глаза. Этериарх достал из-за пазухи тетиву от лука и бросился к нему. Птениот обхватил ноги жертвы.

Крипс, налитый железной силой, уверенным движением рук выполнил привычное дело. Через мгновение он ощутил агонию слабого тела. Уходящая из него жизнь вливалась в жилы палача и растекалась по ним сладостным огнем. Наконец, мальчик затих и этериарх в изнеможении откинулся на ложе. Отдышавшись, он встал. Птениот привел в порядок смятую постель, положил безжизненное тело в положение спокойно спящего человека и укрыл его накидкой.

На другой день народу объявили о смерти юного василевса от болезни горла. Под ликование толпы Андроник стал единоличным правителем великой империи. Выше него были только звезды и не стало границ исполнения его желаний. Его взгляд снисходил к простым смертным, неся им благоволение или гнев самой судьбы.

Вместе с ним на властный Олимп взобрались люди, не боявшиеся ни кары Господней, ни суда человеческого. Его всюду сопровождала толпа фанатичных поклонниц, готовых на все. Среди них было множество искусных прелестниц, коих больше ценят за пороки, нежели за добродетели. Королевой этого праздника любви была флейтистка Мараптика. Плутовка отличалась искуснейшим владением своим инструментом. Знойные звуки флейты пьянили душу и рождали сладостную дрожь в сердце. И еще она обладала даром воспламенять мужскую страсть и доводить вожделение до немыслимой остроты.

Но и этого Андронику было мало. Вспоминая нежную Агнес с ее наивными глазками и маленькими розовыми пальчиками, он не находил себе места, испытывая неизъяснимое томление в членах. Верный этериарх привел в действие закулисные механизмы двора и решил главную проблему хозяина: во имя спокойствия империи Синод дал согласие на новый брак василевса. Получив желанную игрушку, Андроник щедро наградил преданного Крипса и его безмолвную тень, Птениота.

Сладкий дурман власти все сильнее кружил головы подвижникам императора. Им уже казалось, что богатство и приятные радости жизни вовек пребудут с ними. Но судьба именно тогда отворачивает свой лик от смертных, когда они утверждаются в ее неизменной верности.

Поздним вечером к Андронику явился слуга Трифон. Он давно искал случая уничтожить любимца императора и занять его место. И, наконец, ему представился удобный случай сделать это. Он поклонился хозяину и сказал:

– Повелитель, мне стало известно о подлом предательстве в твоем ближнем окружении. Прикажи говорить!

Василевс насторожился:

– Слушаю тебя.

– Этериарх, обласканный твоими милостями, потерял границы разумного. Предаваясь безудержному пьянству, он всем рассказывает небылицы о том, как возвел тебя на трон. Он подло клевещет на твою священную особу, утверждая, что твоя власть держится исключительно на его мече, а сам он наделен правом казнить всякого, кого пожелает!

Андроник задохнулся от ярости. Обретя дар речи, он приказал:

– Назначаю тебя новым этериархом. Болтуна ослепи и упрячь в самое глухое подземелье. Птениота утопи в море. Вызнай, кто еще распространяет гнусные слухи и подрежь им языки.

Трифон с готовностью бросился исполнять приказ императора. Яма, в которую верные слуги престола до сих пор сталкивали неугодных, тут же разверзлась под их ногами. Любителям вольных разговоров также отмерилось суровой мерой. В столице воцарилось тревожное затишье.

Но тут поднял голову один из опаснейших врагов империи, сицилийский король Вильгельм. Он внезапно высадился на побережье, продвинулся до Фессалоники и осадил второй по значимости город Византии.

Незадолго до того Андроник подписал договор с Венецией с обещанием компенсировать купцам потери от недавнего погрома латинян в Константинополе и тем самым удержал ее от поддержки Вильгельма. Он направил послов к старому знакомому, Салах ад-Дину, и заключил с ним союз, согласно которому закрыл глаза на действия мусульман в Палестине. Султан обязался признать права граждан Византии на этих землях, как только они будут завоеваны.

Несмотря на все соглашения, положение империи ухудшалось. Норманны взяли Фессалонику и устроили там кровавую резню. Потом они двинулись на столицу. В довершение всех бед наместник Кипра Исаак Комнин провозгласил независимость острова от Византии.

При этих известиях в городе начались волнения, поползли слухи о неспособности василевса отразить врагов и навести должный порядок в империи. Андроник решил выяснить, кто может быть угрозой для его власти и приказал Трифону найти опытного гадателя. Этериарх представил ему убеленного сединами старца со священной утварью, употребляемой для предвидения будущего. Тот долго вызывал духов, отрешенно смотрел в сосуд с колеблющейся водой и изрек:

– Имя злонамеренного похитителя власти начинается на букву «И»!

Императора пронзила догадка:

– Это мятежник Исаак Комнин! Когда ждать нападения бунтовщика?

Старец долго тряс руками над сосудом, вглядывался в дрожащую рябь и ответил:

– В ближайшие дни!

Андроник рассмеялся:

– Твое гадание пустое! Исаак не сможет приплыть с Кипра так скоро!

Оракула с позором изгнали из дворца.

Уязвленный Трифон искательно посмотрел в глаза господину и спросил:

– Василевс, а если гадатель прав? И покусителем на власть окажется не Исаак Комнин, а твой двоюродный брат Исаак Ангел, который находится в столице. Во имя спокойствия империи его надо обезвредить. Мертвая собака не укусит!

Андроник презрительно усмехнулся:

– Он изнежен как женщина и пуглив как олень! Какой из него заговорщик!? – и он небрежным движением руки отпустил Трифона.

Но императора не отпускала безотчетная тревога. Охваченный лихорадкой ожидания беды, он потерял сон, этот природный целитель души. И чем больше людей окружало его, чем пышнее отмечались праздники, чем громче приветствовал его народ, тем сильнее его охватывало одиночество. Он представлялся себе гордым кипарисом, растущим на вершине скалы и противостоящим враждебным стихиям. Что принесут клубящиеся над ним