— Ищите сами, если хотите. Здесь в пузыре есть одно местечко, где Черви разводили каких-то животных, по-моему, она там. Я хотел этот заказник посетить, но эта ненорма… эта нервная особа меня не пустила. Так вы поможете мне? Все-таки это единственный шанс выбраться отсюда.

— Ошибаешься, — проворчал Селим. — Где-то недалеко отсюда располагается центр переброски Червей на Полюс. Попробуем его реанимировать.

— В таком случае на меня не рассчитывайте, да и я обойдусь без вашей помощи. Но предупреждаю — не мешайте мне! — Ульрих снова дотронулся до рукояти лазера. — А подруга твоя, гриф… — Он замолчал, увидев окаменевшее лицо Артема. Бледно улыбнулся. — Впрочем, сам увидишь.

Артем заставил себя успокоиться, отвернулся.

— Занимайся своим делом, — сказал Селим, — никто не собирается тебе мешать. Хотя, на мой взгляд, это напрасная трата времени. Мы же займемся своими. Не одолжишь свой транспорт на пару часов?

Ульрих хотел возразить, но наткнулся на изучающий взгляд деда, вздрогнул и махнул рукой.

— Берите, только не забудьте пригнать обратно.

— Поехали, Ромашин, — кивнул Селим, направляясь к чедому. — Я знаю, где находится заповедник Червей, мы доскачем туда за час.

— А если он… разбудит «джинна»? — понизил голос Артем, кивая на удалявшегося напарника.

Селим оглянулся.

— Вряд ли, «джинн» еле дышит, а разбудить его можно, только проникнув в программатор, так сказать, в мозг. Это было по силам только Зо Ли.

Перед тем как залезть в кабину чедома, Артем тоже оглянулся.

Ульрих Хорст в задумчивой позе стоял перед гигантским яйцом «джинна» и играл рукоятью лазера. На соотечественников он больше ни разу не посмотрел.

Двадцать второе декабря началось для Кузьмы Ромашина с неприятного известия: с отчетом о проделанной работе и о планах ЧК его срочно вызвали в бюро расследований СЭКОНа.

Поскольку он дни и ночи проводил не дома, а в штабе ЧК на Марсе или на борту одного из спейсеров погранслужбы, Кузьма не мог посоветоваться по этому поводу с женой или с друзьями, поэтому ограничился тем, что позвонил отцу и коротко сообщил ему о вызове.

Игнат прореагировал на это быстро и резко:

— Не торопись! Ты сейчас где находишься?

— В штабе.

— Дай мне десять минут на развертку «эшелона». Вылетишь в Брюссель, только когда я разрешу.

— Но вызов срочный!

— Подождут.

Связь прервалась, Игнат отключил линию. Пожав плечами, Кузьма подсоединился к сети «спрута», обслуживающей всю развернутую систему ГО, и продолжил работу с подчиненными, отвечающими за свои зоны контроля ситуации. Игнат же, находившийся дома под Волоколамском, вызвал Калаева, как раз прибывшего на финиш-базу УАСС на Меркурии:

— Срочно пошли Потапова с обоймой в Патфайндер для сопровождения Кузьмы! Его вызвали в бюро расследований СЭКОНа, якобы для отчета, но я уверен, что Фарина не знает о вызове. Она могла бы связаться с Кузьмой напрямую. И дай проводку всей траектории Кузьмы до терминала Брюсселя.

— Принял, — лаконично сказал Калаев, отключая связь.

Игнат посидел с минуту перед свернувшимся в световую нить виомом, мысленно перебирая в памяти пункты посадки-высадки сына, где его могли бы перехватить некие силы, заинтересованные в исчезновении начальника ЧК. База погранслужбы в Патфайндере не имела собственной станции метро, поэтому Кузьме предстояло покинуть территорию базы, дойти до городского терминала метро, сесть в кабину и выйти из кабины метро СЭКОНа в Брюсселе. В принципе перехватить его можно было на любом участке траектории движения, с большим или меньшим риском. Однако самым неожиданным вариантом являлся захват руководителя ЧК в здании СЭКОНа, охраняемом по высшему разряду службой VIP-охраны, где никто не ждал нападения. Посетители отделов и комитетов СЭКОНа чувствовали себя здесь уютно, комфортно, свободно и расслаблялись, зная, что здание Всеземной службы социально-этического контроля — одно из самых безопасных мест на Земле.

— Да! — сказал сам себе Игнат и начал собираться.

Через две минуты он в сопровождении витса-телохранителя мчался к станции метро Волоколамска на личном пинассе. По пути предупредил Калаева о возможности прямого физического уничтожения Кузьмы — если планы Джадда вдруг изменятся и он не станет пытаться закодировать Кузьму. Калаев ответил, что запустил императив «сопровождение А», что означало подключение к охране определенного лица всех тревожных служб и компьютерных баз. Игнат слегка успокоился. Но потом ему пришла в голову неожиданная мысль, и он снова вызвал начальника особого отдела:

— Володя, немедленно подключи к операции кого-нибудь из ветеранов, работающих в СЭКОНе, кому доступен Умник! Паша Куличенко вполне способен перебросить мостик из финиш-кабины СЭКОНа куда-нибудь в тупичок, где Кузьму и будет ждать группа захвата! Понял?

— Это очень трудно сделать технически.

— Трудно, но выполнимо. Джадд никогда не упустит шанса, какой бы он крошечный ни был.

— У нас там работает Лапарра, подключу его. — Калаев вышел из зоны слышимости.

Игнат представил, как по тревоге поднимаются один за другим боевые порядки сил безопасности, и мрачно усмехнулся. Вряд ли господин Джадд знал о существовании второго уровня СБ, отвечающего за человечество в целом, а не за отдельный социально-экономический регион. Хотя, с другой стороны, и он имел возможность манипулировать огромными финансовыми, энергетическими потоками и техническими ресурсами.

Калаев вышел на связь, когда Игнат был уже в здании СЭКОНа:

— Лапарра уже работает, пытается взломать сервер охраны метро СЭКОНа. Но для этого нужно время.

Игнат вспомнил бывшего комиссара службы безопасности Яна Лапарру, с которым он много лет назад таранил «джинна», и его рыжеватого молчаливого сына Вилора, пошедшего по стопам отца и служившего теперь в особо секретном подразделении контрразведки.

— Я иду к нему.

— Седьмой горизонт, модуль сорок один.

Игнат сел в лифт и через полминуты вышел в светлый коридор седьмого этажа здания, где располагались технические и вспомогательные службы СЭКОНа. Рация в ухе заговорила голосом Кузьмы:

— Отец, мне пора. Задержка может показаться подозрительной, а секретарь комиссии по расследованию ждать не любит.

— Потерпи еще пару минут и выходи. В случае чего сошлешься на объективную занятость. Мы тебя поведем, но, как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Удачи, сынок!

Кузьма хмыкнул, его баритон уплыл в шумы эфира, закончился щелчком отбоя контроля связи.

Дверь под номером «41» бесшумно скользнула в сторону, Игнат вошел в рабочий модуль Вилора Лапарры, представляющий в настоящий момент поляну в чащобе хвойного леса — так был настроен видеопласт кабинета. Хозяин модуля сидел в кокон-кресле служебного монитора и на визитера не обратил внимания. Только слабо шевельнул рукой, указывая на соседнее кресло.