по причине усталости, так и из-за страха. Она помнила замок Вергон, созданные эхом Веретена руины, появившиеся в результате отголосков того, которое Таристан сорвал всего несколько недель назад. Воспоминания по-прежнему были слишком яркими. Запах его крови на Веретенном клинке. Солнце на битом стекле, изображение богини Адалины, разбитое его кулаком. Сам воздух, казалось, потрескивал от энергии, как небо перед грозой. И она никогда не сможет забыть само Веретено – одну-единственную золотую нить, открывающую дверь в другой мир.

Если подумать, многие еще оставались не сорванными. Другие миры, которые можно призвать сюда.

А за ними Тот, Кто Ждет, ожидающий своего часа.

Эрида задумалась, как они общаются, ее муж и Расколотый Король. «С помощью жреца, – предположила она. – Само собой, они не обмениваются письмами».

Хотя в ее голове проносились тысячи вопросов, как и всякий раз, когда речь заходила о Веретенах, королева сдержала любопытство. Она была не глупа. Существовали темы, которые она пока не хотела затрагивать.

– Нам не стоит надолго задерживаться здесь, – сказал Ронин, разгрызая зубами кость, а затем с отвратительным звуком выплевывая костный мозг.

Эрида поморщилась. «Очевидно, Тот, Кто Ждет не научил его правилам поведения за столом».

– Осада продлится недолго, – подавив отвращение, сказала она вслух. – Возможно, у них есть вода и запасы, но не камень. Их стены уже начинают рушиться, и когда будут построены осадные башни…

Красный маг покачал головой:

– Все равно слишком долго.

– И почему это? – резко спросила Эрида, взглянув на него.

– Я перерыл ваши архивы в Аскале и почти не нашел информации о Веретенах. В галлийских записях катастрофически не хватает сведений о чем-либо, что не касается Галланда. – Он поставил свою тарелку и бросил еще один пристальный взгляд на Таристана. – Остров Познаний принесет гораздо больше пользы.

Эрида разочарованно вздохнула.

– Остров Познаний находится в Партепаласе, – сказала она медленно, словно обращаясь к ребенку. – Столица Мадренции – цель всей нашей кампании. И после того, как мы разобьем Рулайн, легко и быстро отправимся прямо в глотку к Робарту.

Ронин сломал еще одну кость. Треск разнесся по шатру.

– С вами двадцать тысяч человек. Оставьте тысячу, пять, даже десять, для осады Рулайна, но мы должны продолжать двигаться на юг и искать Веретена.

– Корэйн гораздо опаснее, чем мы думали, – прогремел Таристан.

Королева вздохнула.

– Она еще дитя, и без своих союзников она ничто. Но не бойся, я уже начала процесс ее поимки и не забыла, насколько опасна Корэйн ан-Амарат. – Эрида сделала еще один вдох, успокаивая себя, как поступала во время любого заседания совета. – Но не менее опасно будет покинуть Рулайн и разделить наши силы. Возможно, ты и знаешь историю Веретен, но ты ничего не знаешь о войне, жрец.

Ронин вскочил на ноги, его мантия упала багровым занавесом.

– Ваша война служит Тому, Кто Ждет, Ваше Величество, – взволнованно заявил он. – А не наоборот.

– Но она права.

Голос Таристана был тихим, но непреклонным, выражение лица оставалось суровым.

Ронин беспомощно вскинул руки, но, к огромному облегчению королевы, не стал спорить. Он вышел из шатра, бормоча себе под нос что-то на странном языке, который Эрида не могла разобрать. В тот момент ее это не волновало. Осады были утомительным занятием, и у нее почти не осталось сил для битвы с магом.

Часть ее хотела забраться в постель и уснуть. Но другая, более сильная часть удерживала ее на месте, заставляя не двигаться и молчать. Стать зеркальным отражением задумчивой фигуры Таристана, тень которого тянулась за ним, словно плащ. Эрида ожидала, что он последует за магом и вернется в их собственный шатер неподалеку. Вместо этого он прошел по коврам и опустился в кресло Ронина.

Эрида наблюдала за ним, как наблюдала бы за огромным тигром. Ее супруг был красивым мужчиной. Она поняла это в самый первый миг, когда увидела его, наполовину покрытого грязью и имеющего лишь драгоценный меч и собственные амбиции. Даже следы на его щеке, царапины, оставленные проклятой Корэйн, добавляли ему благородства. Он ничуть не смягчился после нескольких месяцев в качестве ее мужа, почти короля. Если уж на то пошло, он стал более безжалостным и грубым. И почему-то оставался все таким же напряженным. Даже тени на его лице будто стали темнее.

Он позволил ей наблюдать за собой, молча погрузившись в свои таинственные мысли.

– То, что ты сделал с Орлеоном… – нерешительно начала Эрида. По причине, которую она сама не понимала, ее голос дрожал.

Перед ее мысленным взором предстал поверженный принц: выпотрошенный труп, перерезанное горло, отрубленные в районе бедер и плеч конечности. Убитый дюжиной разных способов. Несмотря на все попытки смыть кровь, на Таристане все еще можно было заметить ее следы. На шее, за ухом. Даже на линии роста волос.

Не раздумывая, Эрида встала и отправилась за ширму, скрывающую ее спальню. Она наполнила таз водой и взяла тряпку, а затем вернулась в гостиную.

Таристан непонимающе уставился на емкость с водой.

До того, как он успел заговорить и поколебать решимость Эриды, она придвинула к нему стул. Смочив салфетку, королева начала протирать лицо супруга, стирая пятна крови Орлеона, все еще остававшиеся на его коже.

– Я сам в состоянии привести себя в порядок, – выдавил он довольно сдавленным голосом.

– Если бы так и было, я бы не стала брать дело в свои руки, – с натянутой улыбкой ответила она. Ткань быстро испачкалась; вода в тазу становилась розовой.

Таристан больше не жаловался и сидел неподвижно, словно любое его движение могло разрушить мир. Даже сквозь ткань Эрида чувствовала жар его кожи и гадала, не пылает ли в его сердце мир Асандера.

– То, что ты сделал с Орлеоном… – снова начала она, на этот раз со всей решимостью, на какую только была способна.

Он встретился с ней взглядом.

– Я напугал тебя?

Эрида остановилась и отстранилась, чтобы повернуться к нему лицом.

– Нет, – покачав головой, ответила она. – Я ничего не почувствовала.

Было странно признаваться в том, что не испытываешь никакого сочувствия к человеку, которого зарезали живьем. «Но я правящая королева. Жизнь одного человека – всего лишь перышко на чаше весов, которые я должна уравновесить».

– Я лишь хочу сказать… я поняла. Что ты сделал с ним и почему.

– Просвети меня. – Таристан четко выговаривал каждое слово, темнота в его глазах сгущалась.

Эрида откинулась на спинку кресла.

– Я знаю, что ты увидел в нем, – пояснила она, опуская салфетку. – Прекрасные доспехи. Хороший меч в натренированной руке. Принц, рожденный и воспитанный для величия и власти. Человек, у ног которого лежит весь мир, но который не сделал ничего, чтобы заслужить его.

Таристан напрягся под внимательным взглядом королевы, и она испугалась, что он может сорваться. По крайней мере, в его глазах по-прежнему не было красного блеска.

– Я видела то же самое, – прошептала она, с особой тщательностью подбирая слова. Глаза ее супруга слегка расширились, пока он продолжал внимательно