Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, папа Карло, — раздалось из-за спины и в гостиную вошел уродливый андроид с длинноносой имитацией лица. Во время произнесения фраз, его губы шевелились, а вокруг рта двигались складки силинила. Смотрелось это гротескно, словно в дурном сне. — Она отлично формулирует мысли. Незаурядная девушка.
— Ну вот, все в сборе. Элис, это последний член нашей маленькой семьи. Надеюсь, вы понимаете, что его статус как члена семьи выше, чем ваш статус горничной.
— Я поняла, мой статус тут ниже, чем статус видеоизображения вон на том экране. У богатых свои причуды.
Ей уже не очень нравилась ситуация, в которую она попала. А еще Элис поняла, что в этом доме нельзя всё. Тут нельзя вешать жучки, нельзя вести переговоры по чипу, нельзя копировать документы и выносить ценности из дома. Дошедшее из глубины веков выражение, что стены имеют уши в этом доме не актуально. Здесь стены имеют уши, глаза, сканеры и мозг. Причем этот мозг по статусу выше её, такой несчастной и одинокой. Старый хрен бросил ей вызов! Раз нельзя пользоваться ничем из арсенала взломщика и диверсанта, она использует оружие женщин: коварство, хитрость, очарование и вероломство. А когда Карло приползет просить стать его женой, Элис выставит свои условия. И горе тому, кто попробует спасти несчастного старикашку от его участи. Не позавидуют даже видеодворецкому. А Буратино однозначно попадет на аукцион. Раз он такой замечательный, то пойдет с наценкой как член семьи. Ей роботизированные члены без надобности, найдет настоящий при нужде.
Будущие жертвы ничего не знали о своей участи и в душе потешались над тем цирком, который разыграл перед ними Карло. Они даже были чуточку благодарны несчастной девушке, поучаствовавшей в этом шоу одного маразматика в качестве добровольца из зала.
— Карло, ты всерьез определил мой статус выше, чем статус человека Элис в нашем доме?
— Буратино, я когда-то заставлял тебя своими поступками перестать верить в сказанное мной? Говоря простым языком, с чего ты вздумал сомневаться, бездельник?
— Во всех протоколах прописывают приоритет человека над роботом. Я загружал много вариантов иерархических построений, везде робот не рассматривается как субъект отношений.
— А что ты скажешь про нашу команду?
— Здесь по-другому. Такая форма общения с людьми нигде не описана, она мне больше нравится. С вами я как настоящий.
— Сынок, ты и есть настоящий. У меня одна механическая рука, а у тебя две. У меня в мозгу чип, который помогает мне осуществлять коммуникацию, а у тебя чип осуществляет мыслительный процесс. Что делает нас настоящими?
— Не знаю, Карло. Я встречал кучу вариантов ответа на этот вопрос. Какой правильный?
— На улице стоят рядышком два человека, и один говорит, что на улице холодно, а другой, что тепло. Кто прав?
— Оба. Они оперируют субъективными оценками.
— ВОТ! Субъект начинается с субъективной оценки! Когда человек формирует своё мнение о чем-то, он становится человеком мыслящим и субъектом общения. Ты слышал про «живой товар»? Тьфу, ты получал информацию о нем?
— Да. В древности часть людей имели статус имущества.
— То есть они одновременно были и не были людьми. Теряя право распоряжаться собой и принимать решения, они опускались до уровня предметов или животных. Во всяком случае в обществе их воспринимали именно так. А теперь скажи, что ты понял из моей речи?
— Что я человек, если имею своё мнение и готов реализовывать свои желания. Только тогда я человек. Хоть и кибернетический.
— Да, братцы, весело у вас тут. Пожалуй, я сегодня напьюсь. Вас не зову, вы уже готовые. Хотя… Буратино, составишь мне компанию? Давай нахреначимся, носатый!
— Джузеппе, я не вижу в этом необходимости. Пей один.
— Вот что ты за человек, Буратино! Бездушная ты тварь после этого. Карло, тогда ты, ты будешь бухать?
— Джуз, мне чего-то не хочется, уж дюже тему серьезную затронули только что. И вообще, куда ты собрался? У нас в баре есть что выпить, не ходи никуда.
— Понял, меня окружают роботы-трезвенники, с которыми даже содержимое бара невозможно прикончить. Надо было Элис тут оставить, с ней бы набухались.
— Кстати, пока шары не залил, как она тебе?
— Засланка типичная. Будет пытаться всё разнюхать, наставит жучков, попробует хакнуть нашу систему безопасности. Если дура. Если умная, сбежит. Если упрямая, попробует хакнуть тебя лично ради получения доступа ко всему этому — Джузеппе широким жестом обвел помещение.
— То есть, ты считаешь, что ей нужна или инфа о нас, или эта квартира?
— Ну не мы же сами! И не Буратино. Про него пока толком еще никто не понял. А то бы уже штурмовали нас с тяжелой техникой и импульсными пушками.
Глава 18
Я знаю, что ты знаешь
Естественно, эта беседа имела место уже вечером после ухода Элис с нового рабочего места. Компания понимала, приблизив шпионку или потенциального врага, они не только упрощали контроль за противником для себя, но и доступ этого противника к себе любимым. Риск оправдывался тем, что в игре «я знаю, что ты знаешь, что я знаю» у них было на одно «знаю» больше. С другой стороны, сейчас они не планировали никаких секретных или преступных активностей, их главной заботой были кибер-бои.
И Пепероник. Придя по командным делам к своим фактическим работодателям, он столкнулся с прекрасной незнакомкой и впечатлился от её кондиций. Не сказать, что пропал или утонул в её глазах, но дышать стал неровно. И встал ребром вопрос — посвящать его в шпионскую игру или оставить в неведении. Второй вариант был чреват тем, что дамочка вполне могла попытаться вербануть дядьку, раз он такой морально некрепкий оказался. Жалко бродягу, Карло и Джузеппе решили, что товарища надо спасать, пока не поздно. Так заговорщиков против несчастной любительницы вяленого мяса стало трое. Если не считать Буратино, с ним аж четверо. Дворецкого в расчет брать не будем, хотя он и давал прикурить новой горничной. Откуда-то в его поведенческой матрице появился режим заносчивости и легкого пренебрежения к новой прислуге. Не станем кивать на Буратино всякий раз, когда сталкиваемся с непонятным поведением запрограммированных им систем и роботов, он тоже не всемогущ. Как оказалось впоследствии, эти шпионские игры были излишними.
После очередного трудового дня Элис сидела в своей квартире и лечила нервы. Всё-таки труд горничной совсем не то, к чему жизнь готовила её, не для этого Элис появилась на свет. «Чёрт! Да, удобно, когда жертва живет всего в тринадцати этажах от тебя, но не ишачить же целыми
