Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет, чертовка! Небось опять меня обматерила, пока прикидывала, отвечать ли на вызов?
— Нет уж, еще и на тебя нервы тратить не было никаких сил. Чего надо?
— Да вот, спасти тебя хочу по-родственному.
— Себя спасай. Если надо чего, то говори без этих ваших психологических заходов. Так я сама умею.
— Ну ладно, говорю просто и коротко. Не лезь. Там тебя сожрут и не подавятся.
— Это сейчас что было? Подробнее можешь?
— Подробно только на условиях взаимного обмена. Я тебе даю расклад, куда ты вляпалась, а ты мне в обмен на это информацию, которую успела узнать. Только не мусор, а нормально делишься.
— То есть ты уже знаешь, во что я, как ты сказал, вляпалась.
— Да, я эту группу уже давно веду. Страшные люди.
— Вот этот дедушка страшный человек? Бэзил, не смеши мои импланты! Чего там бояться? Второго дедулю или помощника их лопоухого? Я тебя умоляю.
— Эти два дедушки самые старые члены банды Итальянцев. Недавно они под зад пинком выгнали прошлого босса и поставили нового. И диктуют ему что делать и с кем дружить. А на досуге развлекаются кибер-боями. Ты же знаешь, сколько их пентхаус стоит? Не показался дороговатым для дедушки беззубого?
— Да, хата достойная! Такой небось у твоего босса нет. Один виртуальный дворецкий чего стоит, гоняет меня как настоящий по всему пентхаусу. Только что за зад не щиплет.
— У него Умный дом с функцией дворецкого? Чудеса! Тем хуже для тебя. Значит они эту недвижку себе давно готовили, не удивлюсь, если они каждый твой пук отслеживают и посмеиваются втихомолку.
— Да ладно, чего, прямо такие продуманные?
— Кара их опасается, но я тебе ничего не говорил.
— А я дура всё в доверие втираюсь, тру как ненормальная, уже пальцы себе стерла. Вот же суки! «Твой статус в доме ниже, чем у нашего дворецкого» — ты это представляешь?! Может, украсть чего напоследок?
— Попробуй, если живой выйти сможешь.
— Да не нагоняй ты, так теперь не делают.
— Старая школа, они помнят еще те времена, когда по-всякому бывало. Я бы не рискнул, а ты как знаешь.
— Тогда хоть бутылку у них нечаянно грохну или картину уроню. Мелко, но приятно.
— Какую бутылку? Какую картину? Ты что несешь?
— Какую-какую, стеклянную. Они алкоголь в стекле покупают, хозяева жизни. А картина у них на стене висит. Не знаю, настоящая или копия. Но по виду старая, только рама не золоченая, как в роликах про музеи, а алюминиевая современная. Там мужчина какой-то грустный с замотанным ухом курит что-то. Скукорёчился такой, небось ухо болит.
— Я тебе как родственник советую — уходи лучше по-тихому, не буди лихо, пока оно тихо.
— Ладно, спасибо за предупреждение. Пока!
Бэзил после разговора очень громко вздохнул и надолго задумался. Ему было очень трудно вообразить себе, что это простое совпадение. Ну вот совсем не верилось, что знаковая картина всплыла случайно, не те это люди, чтоб просто так светить такие предметы. Новый игрок опять подталкивал Бэзила на определенный действия, не оставляя ему выбора. «Да кто ты такой, Карло?!» — мысленно заорал он. Но только мысленно.
Элис тоже не могла успокоиться после разговора с братом. Она никак не могла принять важное решение — верить ему или нет. Она допускала, что люди могут быть очень коварными, почти такими же как она. Понимала, что где-то кто-то столь же безжалостен и беспощаден как она. Но принять допущение, что так действовать кто-то может против неё лично было трудно. Хотелось выкинуть этот разговор из головы и продолжить идти в выбранном направлении. То есть продолжать драить квартиру? Точно нет, тем более с перспективой получить расчет в конце испытательного срока. Или еще хуже, быть выброшенной на дно не фигурально, а по-настоящему. Говорят, раньше бывали случаи, когда людей, живых людей сбрасывали вниз с эстакад города.
Общаться с Бара Аббасом никто не любил. Тем более Бэзил не хотел это делать через голову его брата и одновременно своего босса Кара Аббаса. Черт поймет их отношения, а самое неприятное — когда они начинают интриговать друг с другом за влияние в банде, страдают прежде всего их подручные. А когда братья мирятся, подручные снова страдают. Происходило это примерно так: «Брат, у нас уже мир? Мир! Классно я тебя в тот раз нагрел! Кстати, тебя слил этот бандос». И «этот бандос» становился крайним.
— Кара, у меня появилась наводка на информацию, которую когда-то разыскивал твой брат.
— Конкретнее, Бэзил. Что за наводка, что за информация?
— Помнишь, он искал старый портрет на ткани красками. Не уверен, что это то самое, но описание подходит. Или уже неактуально?
— Да, я помню эту историю и могу сказать тебе три вещи: да, актуально; сам глубоко не лезь, там всё непросто. И третье, я не хочу туда лезть, меня не посвящай в эту историю. Я скажу Бара, чтоб он выслушал тебя.
Жилище Бара представляло из себя нечто странное и нелепое даже на первый взгляд. Прямо на крышах двух небоскребов была раскинула большая площадка из стальных конструкций, в её середине стоял серый бетонный куб в стиле фортификационных сооружений из эпохи первых мировых войн. Узкие щели вместо окон в принципе не могли хоть как-то осветить внутреннее пространство. Какой смысл было строить такое не внизу, а здесь, где уже достаточно светло, и можно видеть дневной свет в своих окнах? Абсурд и дикость, но хозяину, видимо, нравилось. Те, кто не разбирались в иерархии Египтян, были уверены, что их база находится именно в этом бункере. Мы бы назвали его бетонным скворечником, но кто нас спрашивает? Базы у Египтян в привычном понимании этого слова не было. Соправители время от времени встречались лично, но чаще общались по чипам, рядовые члены банд собирались в многочисленных опорных пунктах, разбросанных по их зоне влияния. Египтяне говорят, так когда-то вели себя настоящие кочевники, их базами были оазисы в пустыне. Вы скажете, где те кочевники, а где новые Египтяне… а мы при чем? У людей в головах такая каша, что мотивы их поступков порой не разберет даже самый опытный специалист.
Как такое может быть, что
