организовывать «Правительственные сообщения о болезни т. Сталина», в которых сообщалось о том, что у Сталина — «кровоизлияние в мозг, захватившее важные для жизни области мозга». Толкачеву и аппарату ЦК предстояло срочно вызвать в Москву участников будущего Пленума ЦК. То, что Сталин умирает, было ясно. Совещание в Кремле прошло быстро. Уже через двадцать минут кабинет Сталина был пуст3

Вечером того же дня Берия и следом за ним — другие соратники по КПСС вновь собрались в сталинском кабинете. Из «чужих» там были только Куперин и новый министр здравоохранения, также назначенный после «дела врачей», А. Ф. Третьяков.

3 марта из Москвы был разослан срочный вызов ко всем членам ЦК срочно прибыть в столицу для участия в пленуме. Повестка пленума не была объявлена4 Главные решения, предопределившие политическое развитие на несколько лет вперед, подготавливались 3 и 4 марта. Обстоятельства подготовки этих решений стали через несколько лет объектом специальных, хотя и небеспристрастных расследований. В ходе этих расследований было установлено, что 4 марта Берия подготовил и согласовал с Маленковым записку, в которой были заранее распределены важнейшие государственные посты.

«Совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР»5 началось в 20 часов 5 марта.

Председательствовал на этом совещании Хрущев. После информации министра здравоохранения СССР Третьякова о состоянии здоровья Сталина слово было предоставлено Маленкову. Тот сообщил, что Бюро Президиума ЦК КПСС поручило ему «доложить вам ряд мероприятий по организации партийного и государственного руководства, с тем чтобы принять их в качестве совместного решения Пленума Центрального Комитета партии, Совета Министров Союза ССР и Президиума Верховного Совета СССР». Однако докладывать Маленков не начал. Слово было передано Берии. Процитируем запись его выступления: «Бюро Президиума ЦК тщательно обсудило создавшуюся обстановку в нашей стране в связи с тем, что в руководстве партией и страной отсутствует товарищ Сталин. Бюро Президиума ЦК считает необходимым теперь же назначить Председателя Совета Министров СССР. Бюро вносит предложение назначить Председателем Совета Министров СССР тов. Маленкова Г М. Кандидатура тов. Маленкова выдвигается членами Бюро единодушно и единогласно. Мы уверены — вы разделите это мнение о том, что в переживаемое нашей партией и страной время у нас может быть только одна кандидатура на пост Председателя Совета Министров СССР — кандидатура тов.Маленкова. (Многочисленные возгласы с мест: "Правильно! Утвердить")».

Получив, таким образом, поддержку, Маленков начал выступать вновь. Он объявил, что на должность первых заместителей Председателя Совета Министров рекомендованы Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Маленков внес пакет кадровых перемещений и назначений. Среди них — о слиянии министерств внутренних дел и госбезопасности в одно — МВД и о назначении министром внутренних дел Л. П. Берии; о назначении министром иностранных дел В. М. Молотова, министром Вооруженных Сил — Н. А. Булганина. Им были внесены предложения об объединении значительного числа министерств. Принципиальное значение имело также его предложение «иметь в Центральном Комитете КПСС вместо двух органов ЦК — Президиума и Бюро Президиума один орган — Президиум Центрального Комитета КПСС, как это рпределено Уставом партии».

Ревность в соблюдении Устава партии, впрочем, несколько омрачалась тем, что на практике ликвидировалось не Бюро Президиума, а именно сам Президиум, который сокращался до размеров прежнего Бюро Президиума. Вместо прежнего Президиума численности 25 человек появлялся новый — численностью 11 членов и 4 кандидата в члены Президиума. Членами Президиума были объявлены Сталин, Маленков, Берия, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, Каганович, Микоян, Сабуров, Первухин. Кандидатами в члены Президиума — Шверник, Пономаренко, Мельников, Багиров. Секретарями ЦК стали Игнатьев, Поспелов, Шаталин. В официальной и сокращенной публикации постановления, принятого на этом совещании, и его решений в «Правде» 7 марта 1953 г. имя Сталина среди членов Президиума уже не упоминалось.

Изменения, которые произошли на совещании 5 марта, настолько же важны, как и незаконны с точки зрения Устава КПСС. Незаконность таких перемен была столь очевидна, что принятые на этом заседании решения потребовалось оформить как совместное решение Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Причина столь беспрецедентного объединения партийных и государственных органов связана с желанием придать видимость законности, легитимности столь радикальному пересмотру решений XIX съезда КПСС6.

Государственный пост Сталина — Председатель Совета Министров СССР — получил Г. М. Маленков, фактически контролировавший карательные службы страны в последние годы жизни Сталина.

Его союзник в последние годы — Л. П. Берия — получил пост первого заместителя Председателя Совмина и министра нового министерства под старым названием — Министерства внутренних дел, куда было включено и Министерство государственной безопасности. Таким образом, ликвидировалось соперничество прежнего МВД и МГБ, Берия становился во главе огромного ведомства, располагавшего собственными воинскими формированиями, своими судьями и местами заключения, промышленными предприятиями, непосредственными возможностями вмешательства практически в любой вопрос внутренней и — через органы разведки — внешней политики страны. Важно и то, что объединение этих министерств, казалось, полностью исключало возможность не санкционированного Берией сбора информации против него и он становился владельцем всех сведений о прошлой деятельности его коллег, располагая всеми прежними возможностями контролировать их деятельность.

Другим заместителем Председателя Совмина СССР стал Н. А. Булганин, получивший пост военного министра. Заместителем Председателя Совмина стал также В. М. Молотов, вернувший себе после смерти Сталина пост министра иностранных дел. Отметим, что зампредом Совмина стал и Л. М. Каганович. Пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР получил К. Е. Ворошилов, также находившийся в тени в последние годы жизни Сталина.

Н. С. Хрущев, в отличие от своих коллег, не получил никаких государственных должностей, оставшись «только» секретарем ЦК КПСС и членом Президиума ЦК КПСС.

Создается впечатление, что бросившиеся к совминовским портфелям партийные соратники Хрущева считали, что главным источником власти стали государственные институты и в политическом наследстве Сталина его пост Председателя Совмина СССР ценнее должности секретаря ЦК КПСС. Известные основания для подобного предположения имеются.

Председатель Совмина СССР по политической традиции руководил заседаниями Политбюро (позже — Президиума ЦК), а большинство партийных решений могли быть реализованы только через государственный аппарат. Таким образом, рождалась уверенность, что тот, кто контролирует государственную власть, определяет и партийную политику.

Отметим, что перестановки в высшем партийном руководстве отличались своеобразной последовательностью: с одной стороны, они укрепляли позиции сталинского партийного руководства послевоенной поры, с другой — сохраняли все старые противоречия, которые были между «заклятыми друзьями» в сталинском окружении. В этой связи заслуживает быть отмеченным заявление Маленкова, сделанное на том же заседании 5 марта, о том, что Бюро Президиума ЦК «поручило тт. Маленкову, Берия и Хрущеву принять меры к