– Я еще доберусь до нее.

– Только попробуй, – пригрозил Кэм в бессильном гневе, бросив последний взгляд во двор. – Я отправлю тебя в ад раньше, чем ты коснешься ее хоть пальцем.

– Тогда мне придется прихватить ее с собой! – крикнул Буллард и расхохотался вслед Кэму, зашагавшему прочь.

Позже Кэм разыскал Эви. Себастьян был занят с бригадой плотников, которые ремонтировали узорный паркет в главной столовой. Эви сидела в пустом зале, рассеянно перебирая игральные фишки и раскладывая их в стопки. Кэм бесшумно приблизился.

Она вздрогнула, когда он коснулся ее руки, но, взглянув на него, облегченно улыбнулась. Кэм редко выглядел встревоженным. Он был слишком практичным, чтобы волноваться по пустякам, и принимал жизнь такой, какая она есть. Однако события дня наложили на него отпечаток. В его чертах сквозило напряжение, придававшее ему более зрелый вид.

– Я не смог добраться до него, – тихо сказал Кэм. – Он окопался в трущобах и говорил со мной, спрятавшись внутри. Нес какую-то чушь. Он затаил против тебя злобу, не могу понять почему. Конечно, его и раньше нельзя было назвать душевным парнем, но это что-то другое. Какое-то безумие. Я должен предупредить Сент-Винсента.

– Нет, не надо, – поспешно сказала Эви. – Это только встревожит и рассердит его. У него и без этого полно дел.

– Но если Буллард попытается причинить тебе вред...

– Здесь я в безопасности. Он не осмелится приблизиться к клубу, учитывая награду, которую мой муж предложил за его голову.

– В здании есть потайные ходы.

– А ты не мог бы их перекрыть? Или запереть?

Кэм на секунду задумался.

– Постараюсь. Но, боюсь, для этого недостаточно связки ключей...

– Понятно. Сделай что сможешь. – Эви пропустила сквозь пальцы кучку фишек и мрачно добавила: – Вообще-то это не так уж важно, поскольку я здесь не задержусь. Сент-Винсент хочет, чтобы я переехала отсюда через неделю. Он считает, что мне не следует оставаться в клубе теперь, когда отец... – Она погрузилась в удрученное молчание.

– Возможно, он прав, – предположил Кэм без тени сочувствия в голосе. – Это не самое безопасное место для тебя.

– Он делает это не из соображений безопасности. – Эви взяла черную фишку и крутанула ее, так что та завертелась на поверхности игорного стола. – Он хочет сохранить между нами дистанцию.

Понимающая улыбка Кэма и раздосадовала, и утешила ее.

– Терпение, – мягко посоветовал он и вышел, оставив ее созерцать вращающуюся фишку, пока та не замерла на столе.

Эви была рада бурной деятельности, развернувшейся в клубе в течение следующих двух недель. Это помогало ей отвлечься от горя. Когда она сказала Себастьяну, что хочет быть полезной, он туг же направил ее в контору, где беспорядочно громоздились учетные книги и стопки нераспечатанной корреспонденции. Ей также приходилось давать указания малярам, плотникам, декораторам и каменщикам. Еще совсем недавно подобная ответственность ужаснула бы Эви. Поначалу общение с таким количеством незнакомых людей требовало от нее нервов и усилий, и первые несколько дней ей пришлось бороться с заиканием. Однако чем чаще она это делала, тем легче ей становилось. Помогло и то, что рабочие слушали ее со смесью терпения и почтения, чего она раньше не удостаивалась.

Первое, что сделал Себастьян после похорон Айво Дженнера, – это организовал встречу с комиссаром полиции в связи с недавним ужесточением законов, касающихся игорного бизнеса. Со свойственным ему даром убеждения Себастьян доказал, что клуб Дженнера является общественным учреждением, а не просто игорным заведением. А следовательно, не должен подвергаться полицейским проверкам и облавам, поскольку его члены, как заявил Себастьян с самым серьезным видом, являются «весьма достойными людьми». Не устояв перед доводами виконта, комиссар пообещал воздерживаться от проверок при условии, что клуб будет поддерживать респектабельный облик.

Узнав об успехе Себастьяна, Кэм восхищенно заметил:

– Чистая работа, милорд. Я начинаю думать, что вы способны убедить кого угодно и в чем угодно.

Себастьян усмехнулся и взглянул на Эви, сидевшую рядом.

– Полагаю, леди Сент-Винсент является живым свидетельством тому.

Складывалось впечатление, что Себастьян и Кэм заключили временный союз, направленный на то, чтобы снова поставить клуб на ноги. Их отношения нельзя было назвать дружескими, но они определенно не испытывали неприязни друг к другу. Кэм, судя по всему, признал организаторские способности Себастьяна, столь необходимые в дни, последовавшие за кончиной Айво Дженнера. Себастьян, в свою очередь, перестал изображать праздное высокомерие и взялся за руководство клубом с властной решимостью.

Как и следовало ожидать, поначалу местный персонал отнесся к нему с предубеждением, видя в нем одного из бездельников, посещавших клуб, – испорченного и надменного аристократа, не имеющего представления о том, что значит зарабатывать деньги. Похоже, все служащие, как и Эви, ожидали, что он скоро устанет от ответственности, связанной с руководством. Однако ни один из них не посмел ослушаться Себастьяна, когда стало ясно, что он готов уволить каждого, кто не соответствует его требованиям. Трудно было придумать более убедительное свидетельство его решимости, чем стремительное увольнение Клайва Игана.

Более того, нельзя было не заметить искренней увлеченности Себастьяна клубными делами. Его интересовало все: от кухни до ставок за игорными столами. Понимая, что плохо разбирается в механизме игр, он предпринял серьезные усилия, чтобы расширить свои познания в этом вопросе. Как-то вечером, заглянув в игорный зал, Эви застала там Себастьяна, который стоял у игорного стола, слушая объяснения Кэма:

– ...существует тридцать шесть возможных комбинаций выпадания двух костей, поскольку каждая кость имеет шесть сторон. Если одновременно бросить две кости, какая бы комбинация ни выпала, вероятность ее выпадания составляет один к тридцати пяти. – Кэм помедлил, бросив на Себастьяна вопросительный взгляд.

Тот кивнул:

– Продолжай.

– Как известно любому игроку, сумма чисел, выпавших на верхних гранях двух костей, называется результатом. То есть, если выпали две единицы, результат равен двум. Если выпали две шестерки, результат равен двенадцати. Однако шанс, что выпадет нужная комбинация, невелик, поскольку существует лишь один способ бросить две кости, но шесть способов получить результат, равный семи.

– Семь – это натуральное число, – пробормотал Себастьян, сосредоточенно хмурясь. – А поскольку большинство комбинаций образует натуральные числа, вероятность выпадания семерки за один бросок равна...

– Шестнадцати процентам, – подсказал Кэм, взяв кости со стола. Золотые кольца, украшавшие его смуглые пальцы, сверкнули, когда он бросил кости на обтянутую зеленым сукном поверхность. Они покатились к противоположному концу стола и, отскочив от бортика, замерли шестерками вверх. – А вот вероятность выпадания двенадцати составляет менее двух процентов. Понятно, что чем больше бросков, тем больше шансов получить нужное число. Например, если сделать сто шестьдесят шесть бросков, то вероятность выпадания двенадцати составит девяносто девять процентов. Для, других чисел, разумеется, эти значения будут другими. Я покажу все эти расчеты на бумаге – так гораздо понятнее. Зная, как рассчитать свои шансы, вы получаете огромное преимущество. Немногие игроки владеют этим искусством. Собственно, этим и отличается шулер от простофили. Кости – это игра с предсказуемым результатом. Даже если играть честно, преимущество на стороне крупье... – Он почтительно замолчал, когда Эви подошла к столу. Его темные глаза потеплели. – Добрый вечер, миледи.