ей, но ее остановил Франческо:

– Не надо, если она хочет сама, то лучше не мешать.

«Надо же, – подумала стажерка, – да здесь уже свои правила образовались, которых я не знаю».

Нетвердой походкой Барбара направилась на кухню, откуда вернулась с пачкой чипсов и банкой оливок.

Все пригубили вино. Барбара разорвала пакет, запустила туда руку и, выудив горсть чипсов, положила их в рот. Раздался громкий хруст.

– Открывалку забыла для оливок, – посетовала Барбара, перестав хрустеть, – у меня сил не хватает так крышку открутить.

– Это дело поправимое, – тут же отозвался Франческо, – давай ее сюда. – И через секунду высыпал блестящие плоды на тарелку, услужливо подставленную Джесикой.

Кажется, вино не только произвело на всех успокаивающее действие, но и помогло на время забыть о произошедшей трагедии, сняв напряжение, которое как будто зависло в этом доме. Барбара беспечно хрупала чипсами, а Франческо налег на оливки.

– Я пойду мясо приготовлю, – вызвалась Джесика и посмотрела на этикетку бутылки. – Пятнадцать градусов, – прочла она на обратной стороне. «Вот почему от двух глотков такой «расслабон» пошел», – отметила она про себя, обязательно надо что-то поесть.

– А я, пожалуй, еще раз обойду вокруг дома, – сказал полицейский, допив свое вино, и с сожалением посмотрел на пустой бокал, но подливать не стал.

В Италии не приветствуется, но и не возбраняется выпить легкий алкогольный напиток во время работы, да и при вождении автомобиля здесь допустимо употребление небольшого количества вина в зависимости от веса тела – примерно два бокала для мужчины и полтора для женщины.

Джесика достала куски мяса и разложила их на деревянной доске, которую нашла здесь же, на кухне. Барбара вошла и села рядом.

– Специи вон там на полочке, – подсказала она.

Хлопнула входная дверь – Франческо пошел делать обход.

Натирая мясо красным перцем со смесью трав и солью, Джесика поглядывала на Барбару, которая сейчас выглядела вполне адекватной и спокойной.

Значит, она может при желании передвигаться на своих ногах, а когда устает – в инвалидное кресло садится, размышляла стажерка, зажигая конфорку. Ей не хотелось ни о чем выспрашивать, нарушая безмятежное состояние Барбары и возвращая ее к тяжелым воспоминаниям, но один очень важный, по ее мнению, вопрос она не могла не прояснить.

– А мобильник у тебя есть? – поинтересовалась Джесика.

– Да, вот он! – Девушка вытащила из кармана джинсов старенький телефон.

– И он все время с тобой был? – не удержалась стажерка.

– Не-е, он в доме оставался, – буднично протянула Барбара.

– В доме?! – еще больше удивилась Джесика, прекрасно помня, что они так и не обнаружили ни одного мобильника. – Где же?!

– На полке среди белья, рядом с компьютером лежал. Комп, мне сказали, полиция забрала, а телефон вот он, не взяли, видимо!

«Как я могла его не найти! Как?!» – недоумевала стажерка, напрягая память. Она помнила, что обшарила рукой все пространство, но, возможно, так и не дотянулась до угла. Белье с полок она не выбрасывала, нашла компьютер и на этом сразу успокоилась.

«Завтра у Барбары непростой день, ее повезут опознавать логово бандитов, пусть сегодня отдохнет и отвлечется в нашей компании. Не буду больше ее мучать. А по поводу телефона доложу начальству, возможно, его придется конфисковать на время», – рассудила Джесика.

Она принесла бутылку из гостиной и брызнула немного вина на мясо. Когда сковородка разогрелась, выложила туда толсто нарезанные куски. Мясо зашипело, оливковое масло смешалось с вином и вспыхнуло.

– Вот черт! – Джесика быстро сняла сковородку с огня. – Я не спец в этом деле, – призналась она.

– А пахнет вкусно, – успокоила ее Барбара и потянула носом.

Стажерка убавила газ и вернула сковородку на место.

Салат, обнаруженный в овощном ящике холодильника, был в упаковке и уже нарезан. Стажерка просто вывалила его в глубокое блюдо, добавила нарезанные помидоры и, плеснув немного фруктового уксуса и оливкового масла, перемешала.

Барбара с видимым удовольствием наблюдала за манипуляциями Джесики.

Они услышали, как вернулся Франческо.

– Как вкусно пахнет! – раздался его голос из гостиной.

– Ага! Вот и я говорю, а Джесика беспокоится, – посетовала Барбара.

Полицейский сразу принялся за дело и, помыв руки, нашел где-то хлеб, начал расставлять тарелки и раскладывать столовые приборы.

Они расселись на кухне за небольшим столом, так как Барбара, несмотря на теплый вечер, почувствовала озноб, а кухня нагрелась от включенных здесь конфорок.

Джесика с удовлетворением наблюдала, как эти двое с аппетитом поедают приготовленное ею мясо.

– Журналисты здесь днем появлялись, – сообщил полицейский, отрезая сочный кусок, – но их удалось спровадить довольно быстро. Так что сейчас Барбаре лучше без сопровождения из дома не выходить. – Он поддел мясо вилкой, положил в рот и даже прикрыл глаза от удовольствия.

– А какие журналисты, уж не с пятого ли канала, во главе с Лолой? – поинтересовалась Джесика, которая следила за деятельностью этой представительницы СМИ и, скорее всего, не без ее участия выбрала себе профессию следователя. Джесику всегда поражало, как эта известная телеведущая почти всегда умудряется из вороха версий выбрать нужную, не говоря уже о той капельке удачи, которая заключительной частицей четко укладывается в ее пазл расследования.

– Сама Лола тоже присутствовала? – встрепенулась Барбара. – Я всегда ее передачи с мамой смотрела. Может, после ужина телевизор в гостиной включим?

– Лучше не надо, – наставительно проговорил полицейский. – Кстати, тебя не только папарацци дожидались, – сменил он тему разговора и улыбнулся, – у тебя появился… – он сделал паузу, видимо не зная, какое слово употребить, – воздыхатель! – выразился он по старинке. – Паренек с тобой хотел познакомиться. Увидел тебя на экране, ну и приглянулась ты ему. – Он попытался подбодрить Барбару.

– Правда? – не поверила та.

Джесика перестала есть салат и удивленно прислушалась.

– Правда! Зовут его… – он сморщил лоб, вспоминая, – Луиджи Чачио!

Барбара подняла глаза от тарелки с едой и моргнула. Одна бровь удивленно полезла вверх.

Наблюдавшая за ней стажерка не совсем поняла, какую эмоцию выразило ее лицо – было ли это простое изумление, чистое любопытство или еще что-то.

– Тебе незнакомо это имя? – на всякий случай уточнила Джесика.

– Не-е, – как обычно, протяжно ответила синьорина.

После ужина веки у Барбары затяжелели, глаза стали моргать, и стажерка вызвалась проводить ее в спальню.

– Нет, нет, я сама! – воспротивилась та. – Мне теперь надо привыкать все делать самой, – грустно добавила она.

Сердце Джесики сжалось – конечно, она права, но позволит ли ей здоровье быть полностью автономной, засомневалась она, наблюдая, как Барбара неуверенно ковыляет в ванную комнату.

Оттуда раздался звук льющейся воды. Не упала бы там она, подумала Джесика, прислушиваясь.

– Да… бедная девушка, – с жалостью проронил полицейский.

Они собрали посуду со стола и отнесли ее в мойку. Недолго