Поздно вечером 22 мая Рон проснулся, узнал, что Кристиан уже на выходе из тюрьмы, и попросил вернуть его, потому что хотел поговорить с ним об убийстве. Он сказал, что прочел «Сны Ады» и тоже мог бы сделать свое «сонное признание». По словам Кристиана, Рон сказал ему: «Ты только представь себе: я увидел во сне то, что вроде бы произошло. Только представь: я живу в Талсе, целыми днями пью и глотаю „колеса“, и вот поехал я в пивнушку „Каретный фонарь“ и, представь себе, выпил там еще и немного захмелел. И вообрази себе, в конце концов каким-то образом оказался под дверью Дебби Картер. Постучал. Она сказала: „Минутку, я говорю по телефону“. И я, представь себе, выломал дверь, изнасиловал ее и убил». Потом Уильямсон сказал: «Тебе не кажется, что если бы я действительно был тем, кто ее убил, то занял бы денег у друзей и смылся из города?»

Кристиан не придал никакого значения этому разговору, но пересказал его своему коллеге-офицеру. Тот – кому-то еще, и в конце концов слух дошел до Гэри Роджерса. Детектив увидел шанс получить дополнительную улику. Два месяца спустя он попросил Кристиана повторить то, что поведал ему Рон, отпечатал это на машинке, добавил кавычки, где посчитал нужным, и таким образом полиция и прокуратура обрели второе «сонное признание». В нем не было ни единого слова, касавшегося многочисленных заявлений Рона о том, что он не имеет ни малейшего отношения к преступлению.

Рон не жил в Талсе в момент убийства. У него не было ни машины, ни водительских прав. Но факты, как уже повелось, никого не интересовали.

Аннет Хадсон и Рини Симмонс ошеломила новость о том, что их брат арестован и ему предъявлено обвинение в убийстве. С момента выхода из тюрьмы в октябре прошлого года его стремительно ухудшавшееся душевное и физическое здоровье чрезвычайно тревожило их, но они и понятия не имели о том, что над ним все еще нависает и обвинение в убийстве. Слухи бродили по городу уже несколько лет, однако прошло столько времени, семья решила, что полиция давно нашла других подозреваемых и занята другими делами. Двумя годами раньше Хуанита, умирая, не сомневалась, что дала Деннису Смиту неопровержимое доказательство того, что Рон не мог иметь к убийству никакого отношения. Аннет и Рини тоже в это верили.

Обе сестры жили скромно – заботились о своих семьях, время от времени работали, исправно платили по счетам и, когда было возможно, понемногу экономили. У них не было денег, чтобы нанять адвоката по уголовным делам. Аннет поговорила с Дэвидом Моррисом, но тот не проявил интереса к делу. Джон Теннер жил в Талсе – слишком далеко и слишком дорого.

Хотя из-за Рона им несколько раз приходилось близко сталкиваться с судебной системой, они оказались не готовы к внезапному аресту и необходимости защиты от обвинения в убийстве. Друзья отдалились от них. За их спинами шушукались, на них глазели. Одна приятельница сказала Аннет:

– Это не твоя вина. Ты ничего не можешь поделать с тем, что натворил твой брат.

– Мой брат невиновен! – выпалила та в ответ.

Они с Ринни повторяли это всем и везде, но мало кто хотел это слышать. Какая уж тут презумпция невиновности! Копы, мол, знают, что делают; зачем бы им арестовывать Рона, если тот невиновен?

Майкл, сын Аннет, в то время пятнадцатилетний недоросль, невыносимо страдал, когда в классе обсуждались местные события, среди которых центральное место занимал, разумеется, арест Рона Уильямсона и Денниса Фрица по обвинению в убийстве. Поскольку его фамилия была Хадсон, никто из одноклассников не знал, что один из арестованных – дядя Майкла, но класс был решительно настроен против «убийц». Аннет на следующее утро отправилась в школу и решила проблему. Учительница принесла ей искренние извинения и пообещала следить, чтобы эта тема в классных дискуссиях больше не возникала.

Рини и Гэри Симмонс жили в Чикасе, в часе езды от Ады, и отдаленность от места событий давала им некоторое преимущество. Аннет же, которая никогда не покидала Аду, но теперь почти мечтала сбежать из нее, была вынуждена оставаться, чтобы поддерживать своего «маленького братишку».

В воскресенье 10 мая «Ада ивнинг ньюз» вышла с первой полосой, полностью посвященной двум последним арестам, и фотографией Дебби Картер. Большую часть подробностей сообщил газете Билл Питерсон. Он подтвердил, что была проведена эксгумация тела, доказавшая, что таинственный отпечаток на самом деле принадлежал жертве. Он утверждал, будто Фриц и Уильямсон уже более года считались подозреваемыми, но не объяснял почему. Относительно самого расследования он сказал: «Мы раскрутили эту ниточку до конца еще полгода назад и только решали, как всем этим распорядиться».

Особый интерес представляла новость о том, что в расследовании участвовало и ФБР. Два года назад полиция Ады обратилась туда с просьбой о содействии. В ФБР изучили улики и снабдили полицию психологическими портретами убийц, хотя об этом Питерсон умолчал.

На следующий день, в понедельник, на первой полосе снова появилась статья, на сей раз обливавшая грязью Рона и Денниса. Но даже независимо от ее содержания на помещенных тут же фотографиях они выглядели такими злодеями, что других доказательств их вины и не требовалось.

В этой статье повторялись основные сведения из предыдущей публикации: оба мужчины арестованы по обвинению в изнасиловании первой степени, изнасиловании с применением разного рода предметов и убийстве первой степени. Странно, но «официальные лица» не сообщили, признали ли арестованные свою вину. Однако местные репортеры, очевидно, так привыкли к признаниям, что те считались само собой разумеющимися.

Хотя полицейские умолчали о первом «сонном признании» Рона, они обнародовали письменное заключение, послужившее основанием для выдачи ордера на арест. В статье приводилась цитата из этого заключения:

«…исследование под микроскопом лобковых волос и волос с головы, найденных на теле мисс Картер и в ее постели, показало, что они принадлежат Роналду Киту Уильямсону и Деннису Фрицу».

И оба арестованных имели, разумеется, длинный уголовный «послужной список». На счету Рона пятнадцать мелких правонарушений – вождение в пьяном виде и тому подобное – плюс мошенничество в форме подделки финансового документа, за которое он получил тюремный срок. У Фрица – две отсидки за вождение в нетрезвом состоянии, несколько нарушений дорожных правил плюс давнее дело об употреблении марихуаны.

Билл Питерсон снова подтвердил, что тело подверглось эксгумации, чтобы заново снять отпечаток ладони, который совпал с отпечатком, найденным на стене в квартире жертвы. И добавил, что оба арестованных «являлись подозреваемыми по этому делу уже более года».

Статья заканчивалась напоминанием о том, что «мисс Картер умерла от асфиксии, когда ей во время изнасилования засунули в горло тряпку для мытья посуды».

В тот же понедельник Рона перевели через лужайку из тюрьмы в здание суда – расстояние шагов в пятьдесят, – и он впервые предстал перед Джоном Дэвидом Миллером – полицейским судьей, проводившим предварительные слушания. Рон сказал, что у него нет адвоката и что он вряд ли может себе позволить нанять его, после чего был препровожден обратно в тюрьму.