взорвалась громким карканьем целого полчища воронов. Птицы было пролетели мимо, но, вернувшись, ураганом закружились над Виндэм-холлом, требуя к себе внимания.

— Что это такое?

Следуя за напрягшимися вампирами, я запрокинула голову, глядя на чудовищную стаю, определенно прилетевшую нас навестить. Для красочности не хватало только грома и молнии, но как только я об этом подумала, с неба посыпались сотни или даже тысячи серебристых бумажек, исписанных воздушным почерком.

Они падали на землю, застревали на крыше, путались в почти приготовившихся к заморозкам цветах, все вокруг покрывая бумажным снегопадом. И в каждой записочке значилось:

«Я жду тебя вечером. Мариус».

— Будто бы я и так не понимаю, кто за этим стоит! — рыкнула на ни в чем не виноватую бумагу, напоминая себе вчерашнюю реакцию Адриана, когда он просто уничтожил чужое послание.

— Доброго утра, клан Энеску! — веселый голос Дрэго переполнил чашу моего терпения. Оборачиваясь к карете, доверху набитой розами, я до треска сжала кулаки, про себя рыча от злости. — Я вижу, приглашение вы уже получили, драгоценная госпожа Кристенсон?!

Мечтая смести с лица эту нахальную улыбку, я зашагала к приехавшему гостю, чувствуя, что вампиры следуют рядом со мной, даже в таком состоянии не позволяя нам со слугой оказаться на слишком близком расстоянии.

— Что это? — бросила юноше, указывая на гору цветов.

— Подарок вам. Для хорошего настроения сегодняшним днем, — ядовито улыбаясь, протянул он. — Господин велел передать, что ему искренне хотелось бы объясниться перед вами лично, и потому он вновь приглашает вас сегодня к себе.

— А почему же он сам не может приехать?

— Не его земля, — поморщился Дрэго, напоминая, что вампиры не любят чужаков и не желают долго находиться с ними на одной территории. — Мне что-нибудь ему передать?

— О, конечно! — приложив ладони к груди, я постаралась улыбнуться вежливее, чем у меня получалось за сегодня. — Меня!

— Аврора!..

— Ты куда?!

— Я хочу немедленных ответов на свои вопросы, — запрыгнув на соседнее от посыльного сидение, я обернулась к вампирам, всем своим видом пытаясь показать решимость. — То, что произошло ночью, окончательно дало мне понять, что ваш повелитель что-то все-таки от меня хочет, как, собственно, и я от него. И пока мы не договоримся, я рассчитываю преследовать его собственным ночным кошмаром. Вы можете проводить меня или остаться, храня надежду на то, что мы быстро придем к компромиссу.

Братьям Энеску даже не требовалось время на раздумья: попросту спихнув часть цветов на землю, они заняли освободившееся место, полностью готовые к поездке.

И только Адриан, опустивший ладонь на мою спину, тихо позвал, стараясь не звучать слишком громко — как выяснилось, чтобы не смущать:

— Аврора, позволь, я хотя бы соберу твои волосы?

— И закутайся скорее, — сюртук Амадея опустился на плечи, напоминая, что я выскочила в одном довольно открытом платье, от злости даже не ощутив прохлады подкрадывающейся осени. — Замерзнешь.

— Не пялься, — прорычал Адриан, заметив любопытный, немного насмешливый взгляд Дрэго на мне, пока я заворачивалась в полы сюртука.

— Даже не думал. Просто любуюсь, — пожав плечами, юноша дернул поводьями, командуя лошадям поторопиться. — Сложно насладиться упавшей с неба звездой так, чтобы хватило на всю жизнь.

Закатив глаза, я позволила Адриану собрать волосы у основания, вновь подвязывая их лентой, которую мужчина, как оказалось, носил в кармане брюк, словно зная, что она пригодится.

Ехать было недалеко, но, успокоившись от мягкой тряски и утонув в повисшем молчании, я невольно задремала, позволив откинуться Адриану на колени.

Но огонек мщения все еще полыхал в груди, напоминая причину жуткой сонливости.

Никогда бы не подумала, что кто-то когда-то сможет разозлить меня сильнее, чем умудрялся Генри. Ну держитесь, Мариус, я из вас душу вытрясу!

— Рори, просыпайся, милая, — нежный голос Адриана заставил меня дернуться, прогоняя дрему, и вновь воспылать костром всепожирающей ярости, напомнившей, зачем и куда мы вообще ехали. — Мы на месте.

Спешно сев, потерла глаза ладонями, заметив, как удовлетворенно Дрэго поглядывает в мою сторону. Но хотя бы молчал, не подбрасывая углей в печь.

— Господин сейчас занят, но я провожу вас в зимний сад, где вы сможете его дождаться.

— В провожатых не нуждаемся, — раздраженно бросил Адриан, спрыгивая с кареты и протягивая мне руки для помощи. — Я не хуже тебя знаю, где здесь что находится.

— Как пожелаете, клан Энеску, — упрямо твердил этот прозорливый слуга, каждый раз связывая нас между собой одним и тем же словом — клан.

— Мы же не пойдем в сад, верно? — уже зная, какой ответ получит, спросил Амадей, и под мой решительный кивок печально вздохнул, словно не сомневался в том, что объяснение с князем станет не самой приятной сценой.

Адриан молча увел нас на второй этаж, встал перед уже знакомой мне дверью и прислушался, прижимая палец к губам.

— У него кто-то есть, — озвучил он. — Обсуждают поставки тканей в Дождливое Ущелье. Но, думаю, он задолжал нам пару минут.

Стоило Адриану толкнуть дверь, как я вздрогнула, замечая силуэт среброволосого вампира, который, будто бы зная, кто сейчас войдет, уже стоял у порога.

На мгновение наши взгляды встретились, и я с облегчением выдохнула, вновь видя перед собой сверкающее зеркало расплавленного серебра. На самом деле я жутко боялась, что сон может оказаться реальностью, и ядовитый блеск сверкающих желтизной глаз придется увидеть вновь. Но убедившись, что это был только насланный морок, вновь разозлилась, складывая руки на груди.

— Вон! — рявкнул он, но не нам, а двум вампирам, что сидели перед его рабочим столом. Не смея перечить, те поднялись со своих мест, следуя к дверям. — Аврора… Здравствуй.

Мужчина выглядел уставшим и куда более… растерянным, что ли, чем когда я видела его в последний раз. Лицо заметно осунулось, под глазами залегли черные круги, а губы потрескались, побелев и подчеркнув крайне нездоровый вид.

— Ты пришла.

— Так вы же меня звали, — прошипела, поджимая губы.

— Да, я звал тебя. Позволь все объяснить.

— Конечно, за этим я и приехала. Мне страшно хочется узнать, как же вам позволяет совесть нервировать меня еще и во сне. Нет, я могу понять записки и цветы, но сон!..

От каждого моего слова глаза формы идеального миндаля распахивались все шире и становясь все более круглыми. Светлые ресницы забавно приподнялись, очертив белыми полосами контур и ясно давая понять — он очень удивлен.

Но мужчина быстро собрал остатки уверенности, прекратил поднимать брови ко лбу и мягко сказал:

— Я прошу у тебя личной беседы, Аврора.

— А я отказываю. Не хотелось бы вновь оказаться в ситуации, когда решение принимаете вы, а в неловком свете позже оказываюсь