хватит болтать, — Яков хлопнул его по плечу, кивая на охранника у колючей проволоки. Тот что-то пролаял в их сторону и тряхнул карабином, недвусмысленно намекая на последствия. — Хватай этот булдыган! Ночью поговорим… Проклятье, не успели! Этот урод идет.

К ним, и правда, с решительным видом направлялся старший охранник, полный немец с красной рожей. Обморозился, поди.

— Хальт, св[и]нья! Плохо работать! Лень! Сталин! — стволом карабина он с силой ткнул в Якова, заставив того перегнуться от боли. — Форвертс! Идти! Штейт ауф, Сталин! Встать! Бистро!

Слово «Сталин» охранник произносил с каким-то садистским удовольствием, всякий раз делая на нем ударение. При этом морщился всем лицом, показывая, как ему это неприятно. Пару раз даже с презрением сплюнул.

— Идти к хер оберст Геллер! Бистро! — с трудом поднявшийся Василий сразу же получил еще один удар. немец смачно приложил его прикладом карабина, едва не бросая его на снег. — Бистро, св[и]нья! Ком, ком!

Через несколько минут они уже были у двухэтажного бревенчатого здания администрации лагеря, где их встречал личный охранник полковника Геллера, местного начальника.

— Хм… Сталин?

Друид, застыв с камнем в руках, провожал их внимательным взглядом. Пытался понять то, что только что услышал. Его новый знакомый назвался Яковым Джугашвили, обычным артиллеристом, попавшим в плен уже больше двух месяцев назад. Тогда причем тут Сталин? Почему его назвали именем местного правителя? На издевательство особо не был похоже.

— Что-то непонятно… Прозви…

И тут здоровенный камень выскользнул из его рук, едва не раздавив ногу. Виной всему было то, что в голове вдруг мелькнула удивительная мысль, о которой мгновение назад он даже подумать не мог.

— Лицо… Нос… Не-е, главное глаза…

Перед глазами «встали» многочисленные картинки с местным правителем, которые он едва ли не на каждой стене встречал. И это лицо было один в один с лицом его нового товарища.

— Получается, сын правителя был обычным воином? Воевал вместе со всеми…

Признать, это его очень сильно удивило. Никогда еще Гвен не слышал, чтобы такой знатный человек воевал вместе с простыми воинами. Испокон веков было, что король или султан вместе со своими сыновьями стояли позади всего войска. Лишь в старинных легендах странствующие менестрели пели о том, как правители или их наследники выходили сражаться вместе с рядовыми воинами. Такого уже давно не было. Теперь все правители, возомнив себя едва ли не Богами, тряслись над своей жизнью, боясь даже взглянуть на поле боя.

— Эй!

Глубоко задумавшись, Гвен почти ничего не слышал и не замечал, что происходило вокруг. Вроде кто-то крикнул, а вроде и нет.

— Что встал, как вкопанный, сукин сын⁈

И уже гаркнули прямо за его спиной. Гвен сразу же узнал этот голос, принадлежавший дежурному по их бараку из таких же пленных, как и он. Михайло Стецко, добровольно перешедший к немцам в самом начале войны, сам попросился в помощники, и отличался просто нечеловеческой жестокостью. Вырезал себе особую палку из орешника, больше напоминавшую дубину, и лупил ею всех подряд. При этом издевательски ржал, явно получая удовольствие от процесса.

— Сачкануть решил? Самый умный? Ах ты, сука…

Очнувшись, друид только начал поворачиваться. Но поздно! Не успел!

Прямо по хребту ему так палкой влупили, что Гвена в грязную жижу бросило. Прямо лицом в снег впечатало.

— Я тебя, падла, сейчас так излупцую, что ноги отнимутся! Кровью харкать станешь!

Между истошными выкриками в него летели удары. Один резче и сильнее другого. Гвен, чтобы хоть как-то защититься, свернулся клубком, подтянув к подбородку коленки и закрыв руками голову.

— Думаешь, спелся с этим чучмеком, и теперь райская жизнь настанет? Хер тебе! Вместе сдохните! Ха-ха-ха! Сначала вас вздернем, а после и его батьку на березе повесим! Все это сталинское отродье изведем! Понял, сука⁈ Понял⁈

Под ударами Гвен извивался, ворочался, как мог. Но все равно доставалось. Стецко специально бил так, чтобы попало по шее, голове или спине. До смерти забил, если бы его один из немцев не остановил.

— Живи, падаль, пока, — прошипел надсмотрщик, пиная парня напоследок. — Я теперь с тебя глаз не спущу. Все равно подохнешь. Доложу, что ты побег готовишь, — ощерился он, довольный своей выдумкой. В неровных зубах показалась расщелина. — Господин полковник сразу же прикажет тебя вздернуть. Эй, кто там есть⁈ В барак эту падаль!

Тут же послышался топот. Через мгновение друид почувствовал, как его подхватывают и тащат куда-то в сторону. Поднять голову и посмотреть куда, сил не было.

Внесли под крышу и положили на дощатые нары, кое-как прикрытые соломой.

— А ты, земеля, силен, — негромко прошептал один из заключенных, наклонив к нему худое, землистого цвета, лицо. Одни глаза только выделялись лихорадочным блеском. — Эта тварь, Стецко, тебя теперь загнобит, попомни мое слово. Сколько уж таких было… Мой тебе совет, повинись ему. Этот сукин кот больно сильно такое любит. В ноги поклонись, скажи, что дурной и не соображал, что говорил и делал. Может простит и отстанет. А то ведь помрешь не за грош.

Хотел было уйти, как Гвен его схватил за рукав шинели.

— Друг… Подожди, — говорил с трудом. Один из ударов пришелся точно по челюсти, отчего она распухла, и всякий раз при шевелении отдавала зверской болью. — Барак… из сосны? — пленный непонимающе пожал плечами. Мол, какая еще сосна? — Дерево, доски из сосны? Это все? Нары, стены?

Тот, быстро осмотревшись, кивнул.

— Помоги… Надо немного… Посмотри по доскам… Вроде свежие… Смолы нужно… для ран, — последние несколько слов Гвен едва выдавил из себя.

Парень хотел еще добавить, но от стрельнувшей боли все в глазах померкло.

— … Меля! Эй, земеля! Живой? — с трудом открыв глаза, Гвен увидел перед собой недавнего пленного бойца. — Я уж думал, ты концы отдал. Нашел твою смолу. Держи, — в ладонь положил небольшой липкий комок. — Только ума не приложу, на кой хрен она тебе? Жрать ее что ли будешь? Все равно бестолку.

Гвен криво улыбнулся. Мол, увидишь. Не говорить же, в самом деле, что собрался ею заживлять свои раны. Рано им еще про такое знать.

Дождавшись ночи, друид начал действовать. Осторожно подобрал ноги и сел на нары. Лежа готовить снадобье было совсем не сподручно.

— Бедные люди… даже не знают, какое великое богатство лежит у них прямо под ногами, — покачивая головой, бормотал друид одними губами. — Это же Слезы Великого Леса, величайшая ценность на свете. А они же… — попытался сложить губы в улыбке, но тут же скривился от боли. — Бедные люди…

После сложил руки лодочкой, чтобы хоть немного согреть сосновую живицу. Барак был промерзлый насквозь, а печка в самом углу едва грела.

Спину выпрямил, насколько позволили раны. Несколько раз глубоко