VIII. В качестве преподавателя Леклер руководствовался желанием отделить психоанализ от психологии, тем самым склоняясь в сторону философии (что в целом приветствовали Деррида и Фуко).

В 1975 году выходит еще одна небезынтересная работа Леклера «Убийство ребенка» (On tue un enfant). Мрачное название не должно отпугнуть читателя, ведь главная мысль этой книги — чтобы обрести максимально полное соответствие самому себе, мы должны постоянно уничтожать, деконструировать, «убивать воображаемый образ самих себя, внушаемых нам нашими родителями. Мы все должны бороться с тем, что автор называет первичным нарциссизмом, проекцией ребенка, которого хотели наши родители. Смысл заключается в том, что каждый из нас несет в себе бремя бессознательных тайн наших родителей, скрытое желание, которое мы вынуждены проживать[234]»[235]. Проще говоря, мы должны умереть (образно убив родительское о себе представление), чтобы родиться, но уже самими собой.

С другой стороны, работа иллюстрирует «фундаментальное подозрение и в нарциссической позиции “его величества ребенка”, и в “желании” аналитика сообщает скептицизм, который проходит через многие размышления французской мысли об аналитической ситуации — постоянное беспокойство по поводу внушаемости пациента, который слишком внимателен к пожеланиям аналитика. Озабоченность не удовлетворять это деструктивное и нарциссическое желание быть фаллосом матери занимает центральное место в мышлении многих французских аналитиков», — отмечается некоторыми исследователями по поводу этой книги[236].

В 1977 году Рене Мажор (Rene Major) пригласил Леклера участвовать в проекте «Конфронтация» (Confrontation), который он основал еще в 1973 году. Мажор приехал во Францию из Канады и быстро втянулся в психоаналитическую жизнь, дружил с Деррида и посещал семинары Лакана. «Конфронтация» формально была дискуссионным клубом, где встречались психоаналитики разных поколений. Леклер с удовольствием относился к подобным мероприятиям, учитывая в особенности постепенное закоснение психоаналитического дискурса. «Конфронтации» просуществуют вплоть до 1983 года. Леклер по своей инициативе пытался привлечь как можно больше молодежи послевоенного поколения, лет 30–35[237].

В 1979 году Леклер предпринял занимательную вылазку в Советский Союз. 1–5 октября 1979 года в Тбилиси состоялась советско-французская конференция по проблеме бессознательного. В СССР Леклера воспринимали более как глашатая Лакана, чем независимого мыслителя; отчасти виноват в том и сам Леклер, который пытался говорить будто бы от имени Лакана и даже озаглавил свой доклад «Жак Лакан и возглавляемое им психоаналитическое движение».

Во время своего выступления Леклер высказал несколько тезисов, которые вызвали много критики со стороны советских ученых: «В настоящее время каждый день создается особый вид живого существа, каким является словщество, состоящее не только из химических молекул, но одновременно, и не менее решающе, из слов, рассказов, истории, мифов, из грамматики и лексики. Язык не есть надстройка, добавленная к физико-химической системе: всякий объективный анализ показывает, что словщество материально состоит также из речи»[238]. Несколько позже, после представления этой языковой концепции субъекта, Леклер также заявил о том, что «словщество» «принципиально непознаваемо» на научной, рациональной основе: «становится очевидным, что не существует никакой связи, исходя из которой стало бы возможным полностью охватить продолжающийся процесс, каким является наша жизнь»»[239].

Советская сторона отнеслась к французам с интересом, но впоследствии довольно четко сформулировала свое отношение к проблеме бессознательного: «Нет и не может быть — для философа или психолога-материалиста — особой “науки о бессознательном”, — это была бы наука о кажимостях. Факт существования бессознательных явлений неоспорим; но нет никаких методологических или теоретических оснований выделять бессознательное в некий особый предмет»[240]. Несмотря на то что некоторые склонны переоценивать роль этой конференции и ее результаты, как минимум для советской стороны она имела большое значение, и заключалось оно отнюдь не в критике психоанализа: о психоанализе стало возможным говорить немного громче, чем обычно; кроме того, это мероприятие способствовало изданию некоторых трудов психоаналитиков на русском. Для французов было важно, что именно их вариант психоанализа получал возможность для теоретического распространения.

10 ноября 1983 года на одном из центральных каналов состоялась премьера передачи Psy-Show, которое по формату близко к сегодняшнему ток-шоу. Супружеская пара Вивьен и Мишель приходят в студию, оформленную в приятные бежевые тона, и в присутствии ведущей Паскаль Брено и психоаналитика Сержа Леклера рассказывает о своих проблемах.

Они владеют станцией технического обслуживания. У них двое детей. Они хотят решить свои супружеские конфликты и надеются, что шоу поможет в этом. Приглашенная Вивьен, чтобы выразить себя, жалуется, что ее муж слишком зависим от нее. Она говорит о сексуальной неудовлетворенности. Она признается, что ведет двойную жизнь с согласия своего супруга. Мишель признается, что беспокоится за их брак и что слишком любит свою жену. Он принимает ее измены, потому что ее чувства к нему ослабели, и она не понимает, что он страдает[241]. Леклер ведет с ними беседу, задавая вопросы и делая короткие замечания. Всего до конца ноября 1985 года вышло четырнадцать таких выпусков[242]. Реакция на программу была неоднозначная, однако долгое время публика оставалась заинтересованной в развитии этой истории; талантливая продюсер и ведущая Брено умело использовала эксгибиционизм супругов и талант Леклера.

В том же 1983 году появилась еще одна работа Леклера — «Демаскировать реальность. Эссе о цели психоанализа» (Demasquer le Reel: Un Essai sur l’Objet en Psychanalyse), написанная им в соавторстве с Х.-Д. Назио. Назио, аргентинец по происхождению, уже тогда становился восходящей звездой французского психоанализа. С 1970-х годов он был одним из ведущих комментаторов психоаналитических трудов Лакана и переводчиком его работ на испанский. В работе, как следует из названия, поднимался вопрос о Реальном и его статусе в связи с языком и таинственным «объектом маленькое а».

К концу 80-х годов Леклер всерьез задумался о положении всего французского психоанализа. Школы, организации и объединения множились, и французский психоаналитик справедливо полагал, что такая раздробленность мешает как в подготовке специалистов, так и научному обмену между профессионалами. Кроме этого, существовала угроза для самого статуса психоанализа. В одном из интервью Рудинеско описала причины тревоги Леклера: «Психоаналитики постепенно становились психотерапевтами или психиатрами. Правительства потребовали, чтобы они были сертифицированы, и они сразу же становились психиатрами с формальными званиями»[243].

Поэтому в 1989 году Леклер опубликовал статью «Предложение о регулирующем учреждении для психоаналитиков». В ней он и четверо его коллег утверждают необходимость создания единого органа, который объединил бы всех психоаналитиков и создал возможность диалога между ними и правительством. Однако вышло так, что многих сторонников проект не сыскал, Леклера, наоборот, поспешили обвинить во всех грехах, вплоть до желания узурпации власти.

Тем не менее, в январе 1990 года Леклер и его единомышленники создали «Ассоциацию для третьего