litbaza книги онлайнДетективыПутешествие дилетанта - Сергей Петросян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 45
Перейти на страницу:

«Модель поведения», о которой, вероятно, повествовала выброшенная брошюра, он почувствовал сразу. Вошедшая в лифт пожилая супружеская пара заискивающим тоном произнесла:

– Excuse us.

Люди извинились за то, что его лифт остановился по дороге! Эти извинения он потом часто слышал не только в лифте, но и в крупных магазинах, если кто-нибудь слишком близко, по местным меркам, проходил мимо. «Слишком близко» для американцев означало менее 40 см!

Жара на улице стояла невыносимая, но отменять экскурсию не хотелось. Зайдя в маленький магазин самообслуживания, Пьер с вожделением направился к холодильному шкафу, достал оттуда банку ледяного пива, расплатился и начал дергать за алюминиевое колечко. Банка издала характерное шипение и он припал к ней, высасывая живительную влагу.

– Сэр! – раздался за его спиной голос. – Вы иностранец?

Продавец догнал его.

– Возьмите пакетик, – протянул он Пьеру фунтик из коричневой бумаги. – Или вас оштрафуют!

Видимо, не стоило выбрасывать брошюру…

За два дня он стер ноги в кровь, но успел увидеть то, что полагалось каждому уважающему себя туристу. Мемориал Линкольна, Белый дом и Капитолий были удобно расположены на одной линии, правда, линия эта протянулась на несколько километров. Длинный бассейн и здания музея Смитсониан по обеим сторонам чем-то напоминали ВДНХ. Пешком Пьер дошел до Арлингтонского кладбища, ожидая увидеть монументальные надгробия, величественное воплощение американской военной славы. Но был разочарован – длинные ряды одинаковых белых плит на зеленой траве, вечный огонь и роза на могиле Кеннеди.

«Не Мамаев курган…» – разочарованно подумал он.

Из двухдневного пребывания в Вашингтоне наибольшее впечатление произвели на него советская ракета SS-20 в Аэрокосмическом музее и неожиданный адрес посольства СССР – Andrei Sakharov Plaza. Злокозненные американцы переименовали кусок 16– й улицы, на котором находилась дипмиссия, в честь советского диссидента.

* * *

Работа в New York University (NYU) мало чем отличалась от того, чем Пьеру приходилось заниматься в Загребе. Утренние пары с «нулевиками» в Вандербилт-Холле, после ланча – «продвинутые» в Таунхауз Роу. Вечером – проверка тестов и подготовка к следующему дню. Но были и отличия – отличалась та самая «модель поведения» из брошюры, которую Пьер все-таки достал из помойного ведра.

В Загребском университете отношение к трудовой дисциплине было, мягко говоря, «гибким». Считалось нормальным отпустить студентов пораньше с последней пары, мало кто из преподавателей приходил вовремя на заседания кафедры. Главное было сверстать и вовремя подать учебные планы, обеспечить положенное количество публикаций и отнести заполненные ведомости в деканат.

В NYU бумажной работы и бюрократии было намного меньше, но вот отношение к учебному процессу и у студентов, и у преподавателей было совсем иное. Отпустить студентов пораньше означало приблизительно то же, что обвес в магазине – люди недополучали товар, за который они заплатили.

Работа была серьезная и требовала тщательной подготовки. По вечерам приходилось допоздна сидеть в Библиотеке Бобста, собирая материал по русской культуре и истории для наиболее требовательных старшекурсников. Статус Visiting Source Teacher подразумевал наличие каких-то особенных знаний, которые нельзя было получить от местных американских преподавателей. Пьер был даже рад свалившейся на него нагрузке. Друзьями он пока не обзавелся, а часы безделья неотвратимо возвращали его в тот страшный вечер в Университетской клинике.

Он как-то заметил, что живет как Робинзон – на острове. Действительно, университетские кварталы Гринвич-Виллиджа были расположены на Манхеттене, а для того, чтобы осмотреть все достопримечательности этого куска суши, окруженного водой, требовались не одни выходные. На День благодарения у Пьера не было особых планов. В гости никто не позвал, а для того, чтобы самому готовить индейку, ему еще не хватало местного патриотического настроя. С утра он отправился в Метрополитэн. Это было не первое его посещение этого замечательного музея, но здесь, как и в любимом Эрмитаже, можно было каждый раз выбирать коллекции под настроение. К тому же Пьеру нравился демократический принцип оплаты билетов – ты платил столько, сколько считал нужным. Пройти бесплатно ему не позволяла совесть, а пару долларов он считал достойным вкладом в развитие американской культуры. Прикрепив на куртку значок, заменяющий билет, Пьер прямиком пошел в отдел фотографии. Поразглядывал фриков Диан Арбус, посидел в Египетском отделе у каменного бассейна, заглянул в Средневековую галерею. Погода, несмотря на конец ноября, стояла отличная, и он решил вернуться в общежитие пешком через Центральный парк.

Зелени на деревьях и кустах уже почти не осталось, но было сухо и солнечно. Народ с удовольствием грелся на солнышке на многочисленных скамейках. Пьер как-то обратил внимание на то, что почти все скамейки в парке были «спонсорские» – на спинках были привинчены маленькие таблички, сообщавшие, благодаря кому вы имеете возможность посидеть и отдохнуть. Особенно его умилила надпись: «For Artur. Because he was a good man». Обойдя пруд, Пьер прошел мимо мемориала Джона Леннона Строберри Филдс и отправился на юг в сторону Гринвич-Виллидж. Пели редкие в это время года птицы, было тепло и уютно. Раздражал только шум детской площадки впереди. Скрипели качели, слышались злые крики мамаш, детский смех периодически заглушался громким плачем. Пьер поморщился и постарался обойти площадку по периметру. Прилетевший откуда-то яркий мяч ударил его по ноге, испачкав светлые брюки. Пьер оглянулся. Прямо на него летел мальчуган в клетчатой куртке. Зацепившись ногой за мячик, он растянулся на песке. Пришлось поднять парня, потом принести слетевшую вязаную шапку и кое-как натянуть ее на растрепанные темные волосы.

– Миша! – раздался издалека женский голос. – Ты куда опять удрал?!

Кричали по-русски, что, впрочем, было неудивительно – в Нью-Йорке жило много эмигрантов. Пьер повернул голову, чтобы убедиться в том, что мамаша определила местонахождение своего чада. Молодая женщина в синей пуховке шла к ним. Что-то было знакомое и в ее голосе, и в короткой черной стрижке.

– Я же просила тебя не убегать, – сказала она уже более спокойным тоном, подойдя поближе.

Потом подняла глаза на Пьера:

– Ты?!

Это была Кэт.

* * *

В кафе на углу 66– й было тепло и пахло жареным хлебом. Пьер машинально поддерживал разговор. Все него внимание было поглощено темноволосым Мишкой, задремавшим на руках у матери. Его сын! Все эти годы он абстрактно понимал, что где-то родился и растет его ребенок, но он старательно гнал от себя размышления на эту тему, оправдывая себя тем, что Кэт он не нужен, что Жора сам написал ему об этом, что нельзя мешать чужому счастью… И это было достаточно легко – никакой конкретики. Сын? Дочь? А существует ли он или она вообще? Теперь же он ловил себя на том, что старается увидеть черты сходства между собой и спящим Мишкой.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 45
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?