за ней на пустынном берегу будет несподручно. Аптекарша медленно брела вдоль кладки, высматривая что-то на песке. Она что-то ищет. Откуда она знает про флакон? Что еще она знает?! Руки сами схватили тяжелый булыжник… Второй камень тоже не достиг цели. Женщина с визгом бросилась прочь. Тяжело дыша, Он развернулся, быстро спустился и, стараясь не бежать, направился к дворцу, сторонясь больших улиц и держась в тени домов.

***

Дойдя до ипподрома, Галактион скользнул вдоль стены, уводя спутников за собой. С этой стороны луна освещала высокие галереи. Выступающие резные панели были залиты серебристым сиянием, казалось, они плывут на фоне серых стен. Внутри галерей ипподрома слышны были голоса, кто-то напевал на незнакомом языке.

Перебежав улицу, ведущую к боковым дворцовым воротам, троица прокралась вдоль роскошных домов и дворцов, обступающих церковь Святых Сергия и Вакха. Хоронясь в тени кипарисов и невысоких сосен, Нина со спутниками подобрались к месту, где стена, окружающая город, встречалась со стеной, окружающей императорский дворец. Пробравшись вдоль небольшой пристани, погруженной в темноту, они оказались недалеко от зарослей олеандра и акаций. Густые запахи растений разносились в прохладе ночи. Стену здесь обрамляли стройные кипарисы, обелисками тянущиеся в ночное небо. Там, где заросли были особенно плотными, Галактион остановился, прислушиваясь. Нина хотела спросить что-то, но он тихо шикнул. В нескольких шагах от них были ворота, ведущие на территорию дворца. На страже стояли два воина в кольчугах. Свет луны блестел на остриях копий, отражался от начищенных пластин на перевязях, поддерживающих короткие мечи. Стражники тихо переговаривались, зевали, изредка окидывали взглядом освещенное луной и факелом место между ипподромом и каменной кладкой.

Галактион прошептал:

– Услышат нас. Да и факел кусты освещает. Будет заметно, что заросли шевелятся.

– Как же ты раньше пробирался? – спросила Нина прерывающимся шепотом. Она была рада короткой передышке.

– Днем-то шумно, народ ходит. Стражникам есть чем заняться. Да и одному незаметно пробраться легче.

– Ну вот и иди один. Мы тебя тут подождем. – сердито шепнул Павлос.

Нина укоризненно на него посмотрела, чего в темноте никто не заметил.

– Не пойдет он один. Василий его слушать не станет.

Галактион смотрел из темноты на стражу, не обращая внимания на разговоры.

– Надо бы как-то факел погасить. Камень, что ли, кинуть… – задумчиво шепнул он.

– Я пойду туда, как доберусь и погашу, сразу пробирайтесь, не ждите меня, – в самое ухо Нине прошептал Павлос, потом бесшумно подошел к Галактиону, зашептал ему что-то тоже. Мальчик молча покивал, легко стукнул кулаком по широкому плечу друга.

Нина в панике схватила Павлоса за руку, нашарила в суме деньги, вложила ему в ладонь.

– Не вздумай в драку лезть! Подкупить, может? – спросила еле слышно. Тот недоуменно посмотрел на нее, нащупал монеты в тряпице. Задумался на секунду, потом встрепенулся:

– Ждите, – и исчез в темноте.

Нина опустилась на корточки, прислонившись спиной к невысокой раскидистой сосне. Галактион примостился рядом и тоже замер в ожидании.

Павлос вернулся быстро, неся что-то в руках. От парня пахнуло крепким вином, да сильно, как будто он целый кувшин выпил. «На себя плеснул», – догадалась она.

Галактион что-то зашептал Павлосу на ухо. Нина не слышала слов, но по оживлению поняла, что опять они какую-то каверзу задумали. Потому и не удивилась, когда парень попросил у нее тунику. Хотела было поспорить, да Галактион и слушать не стал. Сам в суму руку запустил, вытащил свернутую тунику, мафорий запихал обратно. Павлос придвинулся ближе, сверток перекочевал к нему. Парень всучил Нине свою ношу. Небольшой глиняный кувшин холодил ладони. Аптекарша схватила парня за локоть. Он фыркнул – в темноте блеснули зубы, – высвободился и, не отвлекаясь больше ни на что, направился к воротам неровной заплетающейся походкой, волоча по земле Нинину тунику. Вздохнув, Нина спрятала кувшин в суму, затолкнув покрепче в горлышко свернутую узлом промасленную тряпицу.

Стражники услышали шаги еще до того, как Павлос показался в неверном свете факела. Подтянулись, взяли на изготовку копья. Но, увидев, что это парень, один, да еще и изрядно пьяный, отставили копья к стене.

– Эй, иди отсюда, здесь таверн нет. Разворачивайся!

Павлос остановился, пьяно щурясь на них. Поднял руку, в которой был зажат ворот длинной женской туники. И пьяным басом взвыл:

– Агафья где?! Невеста моя, Агафья.

– Э, да ты не просто пьяный, ты еще и дурной. Кто невесту ночью ищет, да еще и во дворце? – крикнул стражник постарше. – Ступай домой, проспись. Придет твоя невеста.

– Это ее одежда. Куда она без туники ушла, а? С кем? – в голосе у Павлоса послышались пьяные слезы.

Мысль, что девица гуляет где-то без туники, видать, позабавила стражников.

– Ха, да ты не волнуйся, коли сюда придет, мы о ней позаботимся, – хохотнул молодой воин, едва старше самого Павлоса. – Обогреем.

– Поза… позаботитесь? А туника как же? – Павлос пьяно переступал и покачивался. – Я вот вам ее тунику тогда и оставлю.

Он подбирался все ближе к факелу, закрепленному на стене. Охрана продолжала веселиться и отпускать непотребные шутки, рассказывая, как именно они позаботятся о голой невесте его. Нина нащупала плечо Галактиона, сжала. Тот пригнулся, готовясь бежать.

А Павлос очередной раз покачнулся, будучи уже почти под самым факелом. Он пьяно взмахнул руками, длинная туника подлетела и опустилась на огонь, погасив его. Все вокруг погрузилось во тьму.

У ворот поднялся гвалт, охрана поминала нечистого, желала Павлосу множество несчастий, а заодно и невесте его. Тот жалобно что-то отвечал, просил простить, клялся, что сам свою невесту им приведет в каком бы виде она ни была. Пусть объяснят ей, что не следует так с женихом обходиться. Потом зазвенел монетами, пытаясь уладить дело миром.

Как только факел погас, Галактион схватил Нину за руку и потащил за собой. Акация, которую аптекарша так любила за нежный аромат и полезные свойства, превратилась в злейшего врага. Цеплялась за одежду, хлестала по лицу, протягивала низко сучья, норовя свалить бедную аптекаршу с ног. Пока добирались до стены, Нина безмолвно молилась за Павлоса, сжав зубы, чтобы не вскрикнуть, когда очередная ветка срывала платок и дергала растрепавшиеся кудри. Галактион как будто и не замечал этой вражды, змеей скользя между стволами. Добравшись до стены, он остановился, прислушиваясь. Видать, тоже беспокоился за Павлоса. От ворот доносились обрывки разговоров, тянуло запахом горелого, но вроде большого шума не было.

Стена здесь была частично обрушена. Из-за густых зарослей с обеих сторон да кипарисов это было незаметно. Мальчик показал на обломки камней под стеной.

– Мы здесь пройдем. Тут стену после землетрясения так и не починили. Стража сюда не ходит. Перелезть легко. А там через кухни проберемся – по подземной галерее. По ней раньше