Подсудимый не только не поморщился, но даже не моргнул. Остальные присутствующие такой выдержкой не обладали. Кто-то в зале охнул, кто-то всхлипнул. На скамье присяжных Уилбур Стэк вдруг поддался эмоциям и закрыл лицо руками. Всю оставшуюся жизнь он будет сожалеть о том дне, когда, уступив другим, проголосовал за убийства такого же, как сам, солдата.

Флорри держалась только потому, что вердикт не стал неожиданностью. Брат предполагал подобный исход. Весь процесс она следила за присяжными и понимала, что сочувствия не дождаться. А если честно рассуждать, то с какой стати? По необъяснимым причинам ее брат превратился в убийцу, а убийцы сочувствия не заслуживают. Флорри коснулась платком щеки, вспомнила о Джоэле и Стелле, но слезы сдержала. Даст им волю позднее, когда останется одна.

Судья Освальд взял другой лист бумаги и прочитал:

– Властью, данной мне штатом Миссисипи, приговариваю вас к смертной казни на электрическом стуле через девяносто дней, 8 апреля. Можете сесть.

Пит с безразличным видом опустился на стул. Судья проинформировал стороны, что у них есть тридцать дней на ходатайства и апелляции, затем, поблагодарив за службу, распустил присяжных. Когда они ушли, он указал на Пита, повернувшись к шерифу, и сказал:

– Отведите его в тюрьму.

В шесть часов утра, как обычно, открылись двери кафе-кондитерской на площади, и помещение быстро наполнилось людьми – юристами, банковскими служащими, священниками, бизнесменами. Белая публика за кофе с печеньем обменивалась свежими газетами. Никто не ел один. Был круглый стол для демократов, напротив – для республиканцев. Выпускники университета Миссисипи собирались группой в отдалении, те, кто предпочитал Стейт-колледж, занимали столик ближе к кухне. Методисты имели свое место, баптисты – свое. Между столами часто возникали споры, шутливые перепалки, комические баталии, но настоящая ругань – очень редко.

Вердикт привлек внимание всех. Люди были в курсе фактов, деталей и даже слухов, но пришли пораньше, чтобы убедиться, что ничего не упустили. Может, Пит Бэннинг нарушил молчание и что-нибудь сказал своему адвокату или шерифу? Или Джеки Белл как-то прокомментировала вердикт журналистам? А может, газета Тупело обнаружила ниточку, которую не заметили другие? Но больше других занимал вопрос: неужели штат действительно решится казнить Пита Бэннинга?

Кто-то из подрядчиков спросил юриста Рида Тейлора, каков порядок апелляций. Тот объяснил, что у Джона Уилбэнкса есть тридцать дней, чтобы известить суд, что он подает апелляцию. И еще тридцать для подготовки резюме и всех необходимых бумаг. Их от имени штата примет генеральный прокурор в Джексоне, и у его службы будет тридцать дней на ответ Джону Уилбэнксу. Из этого складываются упомянутые судьей девяносто дней. Далее дело рассмотрит Верховный суд, и это займет несколько месяцев. Если суд сочтет смертный приговор неправомерным – в чем Рид сильно сомневался, – он отправит дело в округ Форд на пересмотр. Если утвердит, у Джона Уилбэнкса останется возможность обратиться с ходатайством в Верховный суд США. Дело проигрышное, но подарит Питу Бэннингу несколько месяцев жизни. Если предпочтет этого не делать, то казнь состоится до конца текущего года.

Рид продолжал объяснять, что в процессах со смертным приговором процедура апелляции происходит автоматически. Он следил за судом и не заметил ни одной ошибки, благодаря которой можно ее построить, однако апелляция, тем не менее, будет. Единственной ошибкой на процессе, говорил Рид, было разрешение ветерану рассказывать о войне. Его слова нанесли вред обвинению, но ничего не дали Джону Уилбэнксу для апелляции.

Когда Рид замолчал, каждый вернулся к своей компании. И разговор угас. Однако тут дверь вдруг отворилась, и порыв холодного воздуха развеял сигаретный дым и аромат кухни. В погоне за голосами приехал сенатор штата. Он был не из здешних – жил в Смитфилде в округе Полк. В промежутках между выборами его почти не видели, и в период наивысшей в городе драмы многие встретили с недовольством. Со щегольской улыбкой сенатор обошел зал и, стараясь вспомнить имена, пожимал посетителям руки. В итоге нашел свободный стул у баптистов, где все, как один, немедленно уткнулись в газеты и потягивали кофе. Здесь помнили, как сенатор трепался по поводу спиртного, и он был им неинтересен.

Вскоре стало ясно, что ничего нового по делу Пита Бэннинга никто не узнает. Процесс оказался скоротечным, вердикт молниеносным. И по завершению суда ни родственники убийцы, ни родные жертвы, ни присяжные, ни стороны обвинения и защиты ничего не заявили. Новые слухи в кафе не возникли, и в половине восьмого посетители выстроились в очередь в кассу.

Вечером в среду после страшного звонка тети Флорри Джоэл вернулся в университет. И с утра в четверг пошел в библиотечный отдел периодики, где на полках лежали десятки утренних изданий со всей страны. Правда, газеты из Тупело и Джексона не выписывали, зато мемфисский «Пресс-Ятоган» присутствовал всегда. Джоэл взял газету в кабинку, смотрел на фотографию выходившего из здания суда в наручниках отца, читал репортаж, что произошло, когда вернулись с вердиктом присяжные. Он никак не мог поверить, что день казни наступит так скоро. Не мог ни во что поверить в этой трагедии.

Скоро он окончит университет. Церемония вручения диплома состоится 17 мая. То есть примерно через пять недель после того, как отца пристегнут к электрическому стулу, он, молодой Бэннинг двадцати двух лет, гордо прошествует в шапочке и мантии по двору с тысячами других выпускников и получит документ престижного учебного заведения страны.

Идти на занятия было сверх сил. Сокурсники старались его оградить и создать видимость нормальной университетской жизни, но он, ощущая на себе клеймо, смущался и не мог справиться со стыдом. В аудитории чувствовал на себе взгляды, во дворе слышал шепотки. Джоэл учился на последнем курсе, у него были хорошие оценки. Скоро выпуск, и он окончит колледж. Поговорит со своими преподавателями. Бросить учебу не выход – нужно принять вызов и дойти до конца.

Заявление о зачислении Джоэла на юридический факультет Йельского университета отклонили. Оставались Вандербилт и Миссисипи. Но разница в цене была существенной. Семья жертвы отца может потребовать компенсацию за причиненный ущерб. Так что финансовое положение Бэннингов становится неопределенным. Будет ли доступным юридический факультет? Дожили! Бэннинги тревожатся из-за денег, из-за того, что глава семьи пошел на поводу своей обиды. Что бы ни приключилось между Питом и Декстером Беллом, отец не имел права разрушать жизни родных.

Прошел час, Джоэл пропустил первое занятие. Вышел из библиотеки, побрел через университетский двор, заплатил за чашку кофе в кафетерии. Выпил, прогулял второе занятие, вернулся в общежитие и позвонил сестре.

Стелла тоже не находила себе места. Решила взять отпуск и до конца года спрятаться в Вашингтоне. Ей нравился Холлинз, и когда-нибудь она получит диплом, но сегодня все, кто на нее смотрел, знали: ее отец сидит в тюрьме за убийство и приговорен к смертной казни. Стыд и жалость слишком давили. Как бы ей хотелось обняться с матерью! Стелла горевала об отце, но поймала себя на мысли, что сердита на него.