Недалеко от мыса Гор. От того места, где я чуть не потерял Вирну.

И чуть не потерял себя.

Сильный ветер напоминает о той ночи гораздо больше, чем мне хотелось бы, но он и отрезвляет. Приводит меня в чувство. Вернее будет сказать — вправляет мозги. Потому что именно здесь ярость отступает, и я в полной мере осознаю, что наделал. Точнее, что продолжаю делать.

Идти на дно.

Я еще не там, но стремительно опускаюсь на самую глубину.

Вид безбрежного, все время в движении, океана возвращает меня в мою реальность. А в этой реальности есть мама и невозможность с ней встретиться, необходимость платить за жилье, еду, обслуживание эйрлата, учебу, на которую я почти забил. Плюс еще есть Эн и неизвестные установки на глубине.

Едх! Мне нужен был этот гонорар, чтобы купить костюм для погружений и снаряжение. Без него я рискую замерзнуть в зимней водичке. После того случая взять что-либо напрокат у Зорга теперь не получится, значит, придется делать на заказ, а это лишние расходы.

А я просто послал Петру и ушел со съемок!

Как прежний Лайтнер.

Прежний я мог послать к едху даже правителя Ландорхорна. Нынешнему стоит начать думать головой. Отец больше не прикроет мою задницу. Никто не прикроет, кроме меня самого.

Значит, нужно все исправить.

Перестать циклиться на Мэйс. Стать образцовым управляющим в «Бабочке». Позаботиться об Эн. Найти способ увидеться с мамой. Помириться с друзьями. Извиниться перед вице-президентом Эрры и вернуться на съемки.

Последнее самое простое, поэтому с него я собираюсь начать. Но стоит вытащить тапет из куртки, как на него приходит вызов от Лиры.

— У тебя перерыв? — спрашиваю без особой надежды.

— Нет, мы только что закончили съемки. Меня после твоего торжественного ухода еще немного помучили.

— Прости, что так получилось. Я все испортил. Но я все исправлю. Пока не знаю как…

— Что? Лайт, о чем ты говоришь? Ты спас не только мою жизнь, но и мою карьеру! Петра даже пообещала мне еще один контракт.

— Рад за тебя. — Я действительно рад, потому что до этого мое настроение стремилось ко дну. — Особенно теперь, когда с рекламой ничего не получилось.

— Лайтнер К’ярд, ты бредишь! — смеется она. — С рекламой все получилось, иначе бы Петра тебя никуда не отпустила. В общем, не только мне понравилось мое спасение.

— Зачем тогда им понадобились еще дубли?

— Для страховки. Но всех все устроило. Так что нужно обязательно отпраздновать твой успех. То есть наш успех!

— Конечно, — соглашаюсь я, хотя от таких новостей сложно быстро прийти в себя. — Только я сегодня работаю в клубе.

— Тогда отпразднуем завтра, или когда захочешь. Буду ждать твоего сообщения. И Лайт, — она сделала паузу, прежде чем продолжить, — у тебя есть второй шанс.

Она отключается, а я поднимаюсь с капота эйрлата. Изрядно замерзший, но какой-то словно стукнутый по голове.

Кажется, сегодня мне дала второй шанс не только Лира.

Сама судьба.

И я ее не подведу.

Мне кажется, с того момента, как Ромина швырнула меня в океан, прошло лет сто, хотя на самом деле, пара месяцев. В эти два месяца уместилась целая новая жизнь, которая тоже осталась в прошлом, и итог которой я подведу сегодня. На интервью.

Оно слегка затянулось. То есть времени до него прошло чуть больше, чем говорила Дженна.

— Сначала нужно, чтобы обстановка немного накалилась, — сказала она.

Обстановка действительно накалилась, раскручивали тот факт, что Ромину Д’ерри отпустили под залог, и что она наслаждается всеми благами жизни в родительском доме после того, как чуть не совершила убийство. Дошло до пикетов и протестов на окраинах, самыми громкими событиями стали волнения, которые пришлось подавлять силами политари, в моем районе Пятнадцатого и забастовка на заводе, где работал отец Алетты. И первое, и второе очень быстро закончилось. В первом случае протестующих просто залили слезоточивым газом и раскидали по камерам, во втором — всех пригрозили разово уволить и нанять новых работников.

— Знакомые методы, — сказала Дженна, затянулась и выдохнула дым. Это было пару дней назад, мы как раз обсуждали интервью у нее в кабинете.

— Знакомые?

— Неважно. Я не хочу, чтобы ты видела вопросы до интервью, Вирна.

— Почему?

— Потому что первая реакция — самая искренняя. Миру не нужна отрепетированная речь, ему нужны эмоции. То, во что люди действительно поверят, за что они будут готовы сражаться.

Я судорожно вздохнула. Если честно, я до сих пор до конца не верила в то, что мы собираемся делать революцию. Причем ударение можно было поставить как на слово «делать», так и на слово «революцию». Во что я не верила больше, сложно сказать.

— Тебе нужны еще какие-то доказательства, Вирна? — Дженна внимательно изучала мое лицо. — После всего, что ты видишь? Нужны доказательства того, что люди — грязь под ногами въерхов, и ничего не изменится просто так?

— У тебя вполне адекватная жизнь, — заметила я.

— Правда? — она усмехнулась. — Ну так это исключительно потому, что они мне так позволяют. Мильен Т’ерд в частности.

— Мильен Т’ерд с нами. Это значит, что существуют въерхи, которым все это тоже не нравится.

— Существуют. Но они в меньшинстве. Давай я не буду напоминать, что случилось с твоей сестрой. И много ли ты знаешь въерхов, которые готовы тебе помочь? Которые готовы устроить тебя на работу — скажем, ведущим специалистом, даже если у тебя есть талант и знания, на которые ты потратила время и силы благодаря милости Калейдоскопа. Брось, Вирна. Ты не хуже меня знаешь, что это утопия. Калейдоскоп — подачка, которую нам швырнули, чтобы люди были спокойны.

«Я не доучилась, — подумала я. — А что касается моей сестры, Лэйс не особо тебе доверяла».

— У меня по-прежнему главное требование к интервью: никаких вопросов по поводу Лайтнера К’ярда.

— Вряд ли он будет нам интересен, — Дженна пожала плечами.— Из него сделали почти героя, а мы собираемся говорить о другом.

В противовес тому, что произошло с Роминой, сейчас действительно везде говорили о Лайтнере. О том, что он меня спас, о том, как прыгнул в океан. На почве этого только что вышедшая реклама крутилась везде, где только можно — и сделала его не просто героем, а мечтой. Если раньше девочки в клубе прыгали вокруг него, то сейчас они от него просто не отлипали. Такого рабочего настроя в «Бабочке» я не видела никогда, похоже, возникло негласное соревнование, кто лучше обслужит большее количество столиков.

Ну что я могу сказать, клиентоориентированность он точно повысил. А вместе с этим и посещаемость, и, судя по всему, продажу духов, которую они так мило рекламировали вместе с Лирой. Надо отдать этой рекламе должное, в наших с ним отношениях она поставила жирную точку. Жира этой точке добавили какие-то фото, на которое Тимри и остальные девочки пускали слюни, когда журналисты застукали Лайтнера с Лирой в каком-то модном ресторане. Точнее, выходящими из него с милыми поцелуйчиками.