Словом, это стало именно тем, что мне было нужно, когда мы работали вместе. Я просто делала свою работу, а если мне в голову приходили какие-то идиотские мысли, вспоминала рекламу и ресторан, и мне мгновенно становилось легче.

В остальном, правда, легче не становилось.

Митри до сих пор на меня дулась из-за того случая и разговаривала, по большому счету, в стиле: «Так и быть, я с тобой говорю, но это только ради Тай». В конце концов я психанула и не пустила ее на вечерние посиделки в кафе, где она «выслеживала» мальчика, который ей нравится, а она назвала меня драной надрой и пожелала свернуть себе шею. На этом наши сестринские отношения временно взяли паузу.

Точно так же на паузе стояли отношения с Вартасом. С того вечера мы больше не виделись, ни созванивались и не переписывались. Что касается Хара и Кьяны, Хар написал мне на следующий день и сказал, что привезет куртку. Куртку он действительно привез, но выглядел при этом так, словно не знает, о чем вообще со мной говорить. В этот момент я поняла, что заставлять их выбирать между мной и Латнейром просто несправедливо, и в этом тоже решила поставить точку. Когда Кьяна спустя пару дней предложила встретиться и просто погулять вдвоем, я отказалась.

В итоге моя жизнь теперь состояла из работы, встреч с Дженной и революции.

И кое-чего еще, о чем я не говорила уже никому.

Я училась управлять своей силой.

Каждое утро, отправив сестер в школу, я ложилась спать после смены. До обеда спала, а после ехала на Пятнадцатый, уходила далеко от жилого района — туда, где море билось о камни на холодном пустом берегу, и училась дружить с водой.

Иногда получалось, иногда нет. Иногда вода подтягивалась к моим рукам, поднимаясь каплями в воздух, иногда напрочь меня игнорировала. Иногда волна с тихим шелестом отползала, иногда обдавала меня брызгами с головы до ног. После того случая я начала брать с собой рюкзак с запасной одеждой, хотя все равно не могла вывести никакой логики в том, что происходило.

И неудивительно. Въерхи учились управлять своей силой с детства, а потом еще годы на полигоне Кэйпдора, меня учить было некому. Я даже канал информации Кьяны себе закрыла, не говоря уже о чем-то большем. Правда, вряд ли мне могла помочь информация из легенд — чтобы узнать о лиархах что-то существенное, доступ нужен был к архивам совершенно другого уровня. Если они вообще существуют, эти архивы. Если их просто-напросто не стерли, как и любое достоверное упоминание о тех, кто на самом деле способен защитить мир от наступления воды.

— Нисса, приехали. Предлагаю вам выйти здесь, дольше будем висеть на магистрали, чем вы дойдете.

В районе студии, где должно было проходить интервью, движение и впрямь было загружено настолько, что дойти было проще. Я поблагодарила водителя, вышла из эйрлата и направилась к зданию, возвышающемуся над улицей на шестьдесят семь этажей.

Меня должны встретить в холле, но почему-то каждый шаг сейчас дается мне все труднее. Дело точно не в колючем ветре, который сейчас такой, что буквально сдувает с ног. Если он такой здесь, то какой же на берегу океана? Я вспоминаю последний раз, когда оказалась на побережье — тот день, когда мы с Вартасом приехали забрать девочек. Сумасшедшую, поднявшуюся из океана волну.

Лайтнера, не позволившего ей смыть меня в океан.

Лайтнер в моих воспоминаниях точно лишний, но при всем при том, что моя сила — это вода, он регулярно меня от нее спасает. Или от себя самой?

Это определенно не лучшие мысли перед интервью. Я ускоряю шаг настолько, что редкие прохожие, оказавшиеся на улице только чтобы добежать из бутика до эйрлата, проносятся мимо так, словно их и правда сдувает ветром. В холл влетаю раскрасневшаяся, запыхавшаяся, через стеклянную вертушку двери, выплюнувшую меня из холода в тепло.

— Вирна Мэйс, — подхожу к стойке охрана. — У меня…

— Вирна Мэйс! — Ко мне подлетает мужчина в блестящем костюме. — Да-да, мы вас уже заждались.

Блестящий костюм — действительно блестящий, он темный, но за счет особой ткани сверкает под падающими на него солнечными лучами. Мужчина машет охраннику, кивает мне и ослепительно улыбается:

— Документы, нисса Мэйс. Нам понадобятся ваши документы.

Охранник делает мне пропуск, а я разглядываю своего нового знакомого. Волосы у него тоже блестят — видимо, благодаря какому-то особому средству для укладки, и я невольно трогаю свои. Собираясь на интервью, я их тщательно завила, но сейчас из-за ветра осталось два-три хилых локона, и те готовы раскрутиться.

— Я… — собираюсь объяснить свою прическу, но мужчина уже хватает меня под локоть и увлекает за собой.

— Потом, Вирна. Потом. Ты же не против, что я буду называть тебя Вирна?

— Нет, я…

— Меня можешь звать Джаред. Просто Джаред, так нам будет легче. Я ведущий шоу, в котором ты примешь участие.

Шоу?!

— Разве у нас не интервью? — уточняю я.

— Интервью. В формате шоу. Кому нужно просто интервью в наше время, Вирна? Людям нужно шоу. Всегда. Запомни это.

— Но…

— Все вопросы по-том. Договорились?

К тому моменту я уже залетаю в лифт. Точнее, меня туда вносит ураганом по имени Джаред, следом успевает забежать еще девушка с папкой и рабочий с огромной упаковкой непонятно чего, дверца захлопывается, стеклянная капсула взмывает ввысь. Я невольно оборачиваюсь: лифт идет вдоль такой же стеклянной стены, и Ландорхорн раскрывается передо мной, как на ладони. Я раньше никогда не видела город с такой высоты. В доме, где нам выделила квартиру Дженна, все лифты закрытые, а здесь… Я даже на мгновение замираю, глядя на роскошные высотки, возвышающиеся на Четвертом стеной. Эта стена словно отделяет первые четыре круга от остальных одиннадцати. Как будто все, кто находятся здесь — избранные, а остальные…

Как ни странно, именно эта мысль позволяет мне глубоко вдохнуть и справиться с дрожью в пальцах. Она напоминает мне, зачем я здесь. О том, насколько этот вид отличается от полуразваливающихся, с облезшей краской домишек на Пятнадцатом, Четырнадцатом и Тринадцатом. Даже круги с Двенадцатого по Восьмой выглядят ущербными в сравнении с этой роскошью, а оставшиеся простенькие, тихие районы до Пятого словно прослойка между нами и ними.

Лифт щелкает, дверь открывается.

— Приехали, — комментирует Джаред и быстро тянет меня за собой вдоль скучной вереницы дверей. Проводит электронным пропуском по замку одной из них, за которой оказывается целое крыло. — Ну вот, наша студия.

При нашем появлении из-за стойки тут же поднимается секретарь, а из боковой двери вылетает женщина.

— Приехала? Отлично! Море, Джаред, это ужасно!

Она смотрит на меня, просто протягивает взглядом от головы до пяток.

— Это из-за ветра, — только и успеваю сказать я, но она уже поворачивается к Джареду. — Ты же видишь, что это ужасно?