— Скажу откровенно, никак не ожидала, что органы правопорядка после довольно-таки долгого перерыва вновь заинтересуются этой историей, — наконец-то обронила она. — Что я могу сказать о Тамаре Геннадьевне как о специалисте и просто о человеке? Как учитель она была на высоте. Дети ее очень уважали. На уроках всегда была дисциплина, образцовый порядок. Она была предельно собранной, общественно активной, всегда участвовала в жизни школы, служила примером для молодых специалистов.

Услышав вопрос Станислава о том, что она думает о жутком происшествии, его собеседница лишь развела руками. Она пояснила, что допускает вероятность хулиганского нападения или просто некую случайность. Женщина поднялась по лестнице, ей внезапно стало плохо. Она скатилась вниз, и как результат — травма позвоночника.

В этот момент в кабинет кто-то постучался. Молоденькая учительница весьма и весьма модельных кондиций — у Стаса даже екнуло внутри при ее появлении — попросила разрешения взять какой-то педагогический справочник, обещанный ей директоршей.

Та благосклонно кивнула, указала на полированный шкаф, после чего продолжила начатую мысль:

— Я несколько раз навещала Тамару Геннадьевну в больнице, но побеседовать с ней так и не смогла. В силу тяжести травмы она говорила с большим трудом и очень неразборчиво.

Поблагодарив директоршу, ее подчиненная с интересом оглядела незнакомца в потертой кожаной ветровке и скрылась за дверью.

— О том, что случилось с вашей бывшей сотрудницей, нам стало известно в ходе расследования другого дела. Был убит некий крупный федеральный чиновник. Один из свидетелей дал нам информацию, скажу откровенно, очень спорную. Я должен был проверить ее достоверность и решил обратиться к вам. Суть дела тут вот какая. Действительно ли девочки, классным руководителем которых была Тамара Геннадьевна, проходили подготовку в модельном агентстве «Русская лилия»?

Стас внимательно наблюдал за лицом директорши. Он сразу же заметил, как нервно дернулись ее губы и беспокойно забегали глаза. Этот вопрос ей почему-то очень не понравился.

Несколько изменившимся голосом директорша сухо пояснила, что так оно и есть. Их учебное заведение уже несколько лет подряд и в самом деле сотрудничает с американской некоммерческой организацией «Перспектива». Эта структура активно помогает лицею финансами, оборудованием и многим другим, вплоть до подбора кадров и ремонта классных комнат.

В рамках этого сотрудничества было решено подключить к обучению в «Русской лилии» самых перспективных старшеклассниц. С точки зрения директрисы, это давало девушкам реальный шанс в ближайшем будущем сделать карьеру манекенщицы или фотомодели.

— Не в уборщицы же им идти после лицея? — риторически вопросила она. — Благодаря высококлассной подготовке в модельном агентстве уже более двух десятков наших девушек работают в престижных западных домах моды. Да и тех наших выпускниц, которые не нашли себя в качестве фотомоделей, «Перспектива» не забывает. Девушки, изъявившие такое желание, с помощью этой организации устроились в Германии, Франции, Италии горничными в отелях, нянечками, продавщицами в крупных супермаркетах. Все очень довольны, часто звонят, рассказывают о себе.

— Скажите, а вот что это была за история с девушкой, которая год назад пропала без вести?

Его собеседница понимающе кивнула в ответ и пояснила:

— Случай, конечно, очень печальный, но никак не связанный с модельной студией. Девушку звали Маша Гайдукова, она занималась в «Русской лилии» и была одной из самых лучших. Маша была очень хороша собой, заметно выделялась и по интеллекту. Но вот случилось так, что вечером она пошла в гости к своей подруге и на обратном пути бесследно исчезла. Ее мама и педагогический коллектив школы обращались в правоохранительные органы. Но вы же сами знаете, как трудно бывает найти людей, пропавших без вести.

— У нее была только мать? Про отца вы что-то знаете?

— Они в разводе. Муж вроде военный. Он постоянно был в командировках. Сами понимаете. Это привело к разрыву. Когда Маша исчезла, он приезжал, приходил к нам в школу. Мы ему все объяснили, рассказали, в том числе и Машина подружка. Он обращался в полицию, к частным сыщикам, даже экстрасенсам. Но никто ничего определенного, к сожалению, сказать так и не смог. А Машина мама в начале минувшей весны умерла от сердечного приступа.

— Взгляните, это случайно не Машин отец? — Крячко достал из кармана и развернул фоторобот Штирлица.

Мельком взглянув на синтезированный портрет, директриса подтвердила:

— Да, это Олег Николаевич Гайдуков! А он что, в розыске? — удивленно спросила она.

— Нет, он интересует нас лишь как очень важный свидетель, которого мы никак не можем найти. В том числе и в плане поисков его дочери.

— Тут вот еще что… — Директорша несколько замялась, не зная, говорить ли дальше. — У Олега Николаевича, уж не знаю почему — может, кто-то что-то ему сказал? — были очень сильны подозрения в отношении одного крупного руководителя. Я не знаю, кто это, но, по слухам, Олег Николаевич с ним встречался. Между ними состоялся очень жесткий разговор. Что было дальше — я не знаю.

Стас задал этой даме еще несколько вопросов о сотрудничестве лицея с НКО «Перспектива», потом откланялся и покинул кабинет. Он ощущал явную замкнутость его хозяйки. Директриса не захотела сказать ему что-то очень важное — это Крячко чувствовал наверняка. Интуиция подсказывала сыщику, что эта дама пусть и не напрямую, но причастна к тому, что случилось с Машей Гайдуковой. Но как это доказать, подтвердить документально?..

Когда он вышел на школьное крыльцо, его размышления были прерваны чьим-то окликом:

— Вас можно? Вы из полиции?

Стас оглянулся и увидел ту самую девушку, которая заходила к директрисе.

— Да, я из Главного управления уголовного розыска. — Крячко показал красавице удостоверение. — Вы что-то хотели мне рассказать?

Та, явно волнуясь, кивнула в ответ и предложила пройти в школьный скверик, где они могли бы поговорить без лишних ушей. По словам девушки, назвавшейся Викторией, она уже давно собиралась обратиться в полицию или прокуратуру, но очень боялась мести уголовных подонков. Однако поняла, что покоя ей все равно не обрести, и решила высказать все, что накипело на душе.

Как далее рассказала Виктория, несколько лет назад она и сама ходила заниматься в «Русскую лилию». Еще в восьмом классе Кузьмятушкина не только уговорами, но и психологическим нажимом убедила Вику вместе с другими одноклассницами пройти курс обучения в тамошней школе моделей. Девушкам и даже нескольким парням из ее группы — всего таких подразделений было около десятка — преподавали вполне пристойные предметы: этику, диетологию, сценический шаг (дефиле), хореографию, основы актерского мастерства, стилистику, визажистику и все такое прочее.

Стоило это не очень дорого. Сотрудники «Русской лилии» объяснили учащимся: большую часть суммы гасила некоммерческая организация «Перспектива».