И только явившаяся с утра Бет, за которой отправили мальчишку-посыльного, была недовольна суетой. Кэтрин, разделявшая на этот раз неприязнь мисс Вортекс к гостям, слышала, как Бетси холодно отказала каждому из журналистов, просивших ее рассказать об убийстве мисс Морвейн. Сама Кэти старалась держаться подальше от столичных наглецов, скрываясь в нужный момент или в кабинете дядюшки Томаса, или в кухне, или где-нибудь еще, куда еще не добрались или откуда только что ушли настырные писаки.

Назавтра были назначены похороны мисс Морвейн, и Кэтрин с ужасом думала о том, что эти бесцеремонные мужчины с модными усиками и бегающими взглядами явятся на кладбище вместо друзей, которые должны были разделить горе несчастной семьи, но останутся дома. Иначе тень позора, поселившегося в доме Морвейнов, заденет и их.

– Не думай обо всем этом, – посоветовала ей Бетси. – Просто не думай, и все. Пусть проводить мисс Морвейн придет лишь несколько человек, но это будут самые близкие ей люди. А о других и сожалеть нечего, поверь мне!

Кэтрин поверила. От Вортексов точно так же отвернулись друзья, стоило лишь отцу Бет привести семью к разорению. И все же мистер Вортекс сам выбрал свою долю, а Дженни погибла от чьей-то преступной руки. Какой бы грех она ни совершила, несчастная девушка не заслужила ни ужасной смерти, ни дурной памяти.

Миссис Дримлейн шла в малолюдной похоронной процессии вместе с Кэтрин и мисс Вортекс. Сырой липкий снег не напугал журналистов, все трое явились посмотреть, как будут хоронить жертву убийства, как и предполагала Кэти.

Миссис Морвейн едва держалась на ногах, Стиви с заплаканным лицом поддерживал ее под руку, а мистер Морвейн, кажется, с трудом осознавал происходящее. Викарий Фриддел выглядел сконфуженным и неискренним, за что Кэтрин возненавидела его всей душой.

– Пойдемте поскорее отсюда, пока эти стервятники не пристали к нам со своими блокнотами, – услышала Кэти слова сестрицы викария, толстой мисс Фриддел, обращенные к ее подруге, дальней родственнице Морвейнов. Та, похоже, уже пожалела о своем желании прийти поддержать семью Дженни и поспешно согласилась уйти, не дожидаясь окончания похорон.

«Как они отвратительны! – думала Кэтрин, не осознавая, что сейчас любые мысли, не связанные напрямую с Дженни, помогают ей удержаться от рыданий. – Даже судья Хоуксли пришел выразить сочувствие мистеру и миссис Морвейн, а эти сплетницы явились сюда из любопытства, которое ничуть не отличается от того, что испытывают эти журналисты. Разница лишь в том, что злобные ведьмы не напечатают свои измышления в газетах, которые читает вся Англия!»

– Посмотрите-ка, эти две старые вороны торопятся так, будто за ними гонится вся королевская конница! – за спиной Кэтрин раздался насмешливый, гнусавый голос одного из журналистов.

– И в самом деле, для их возраста они двигаются с поразительной скоростью! – хихикнул второй.

– Вам не мешало бы проявить уважение к осиротевшей семье, если уж у вас достало наглости явиться сюда! – Миссис Дримлейн резко развернулась, ее глаза гневно оглядели всех троих.

Кэтрин, на чью руку опиралась старушка, тоже пришлось повернуться, но дальнейших слов она не слышала. Кажется, один из мужчин, наименее зачерствевший сердцем, извинился, а другие двое с дерзким хмыканьем отошли подальше от миссис Дримлейн. Бет вполголоса ругалась им в спину. Но это все было сейчас не так важно. Кэти поняла, что за мотылька не могла она поймать в ладонь вчера вечером. И помог ей в этом гнусавый, противный голос вечно простуженного лондонца.

– Я никак не могла понять, что кажется мне несообразным, – говорила она миссис Дримлейн во время вечернего чаепития, после того как сперва долго плакала в своей комнате, а затем снова разглядывала вчерашние неудачные рисунки. – Человек, скрывшийся от меня в коридоре, не мистер Тауб!

– Почему же? – Миссис Дримлейн чувствовала себя неважно после утренней печальной церемонии, но ее куда больше заботило здоровье Кэтрин, нежели свое собственное. Изнуренная слезами, Кэти выглядела ужасно, она дурно спала и вздрагивала при каждом резком звуке.

– Мистер Тауб ходил с трудом, как и полагается джентльмену его возраста, – объяснила Кэтрин. – А тот человек двигался так стремительно, что его силуэт буквально скользнул по воздуху и как будто расплылся у меня перед глазами. Нет, это был кто-то значительно моложе мистера Тауба. Поэтому у меня и не получился рисунок! Его фигура промелькнула и исчезла в номере слишком быстро, чтобы я смогла четко разглядеть ее контуры! И, кажется, она была выше сгорбленного мистера Тауба.

– Но ведь в коридоре было довольно темно, – возразила старая дама. – Вокруг него собрались тени от слабых ламп, и ты могла ошибиться, приняв тень от его плаща за продолжение его фигуры.

– Ах, нет же! – Кэти чувствовала, что, если не убедит старушку, судью Хоуксли и главного констебля ей и вовсе не удастся убедить в своей правоте. – Вы так часто виделись с мистером Таубом, что должны были заметить особенности его походки! Он как будто переваливался с боку на бок, подобно тому толстому селезню, что не пожелал улетать на зиму и бродит туда-сюда возле моста через Кром.

– Что ж, ты права, я не могла этого не заметить, как и все в гостинице, мистер Тауб довольно часто попадался на глаза твоему дяде и тете, тебе, прислуге и другим постояльцам. Но всякий раз он не торопился, останавливался поболтать с кем-нибудь… – Миссис Дримлейн невольно поежилась, представив, должно быть, сколько времени она сама провела в «Зале фей» за чаепитием с этим ужасным человеком. – А в тот вечер, если он совершил это ужасное действо, ему нужно было спешить! Должно быть, он очень встревожился, когда услышал шум с лестницы, возвещавший о появлении кого-то с полным подносом посуды. В ситуации, когда от скорости зависит его жизнь и свобода, человек проявляет порой удивительные способности. Уверена, после того как он скрылся от тебя в своем номере, он не сразу смог отдышаться, а ведь ему нужно было уносить ноги прочь, да поскорее! Жаль, что ты не сразу вспомнила о нем, ведь Тауб мог еще находиться в своей комнате, когда Хоуксли и Грейтон поднялись взглянуть на место его преступления!

Кэтрин молча проглотила этот упрек. Что толку спорить, если миссис Дримлейн не верит ей! И старушка совершенно права, стоило Кэти только заикнуться о том, что кто-то заперся в комнате мистера Тауба, как Грейтон тотчас направился бы туда вместе с констеблем и уж не упустил бы преступника!

– Я знаю, я виновата, очень виновата! – жалобно сказала она после паузы. – Но в тот момент я не могла ни о чем думать, только о том, как ужасно выглядит Дженни и как непоправимо то, что с ней случилось!

– Ни я и никто другой не станет обвинять тебя, дорогая! – поспешно возразила миссис Дримлейн, ее старое лицо светилось сочувствием к измученной девушке. – Даже более взрослый человек, мужчина, и тот не смог бы проявить все мужество и собранность при виде того, что обнаружила ты в зеленой гостиной! Хорошо, что ты вспомнила о том человеке позже, кто знает, когда твой дядя или кто-то другой хватился бы мистера Тауба! Несмотря на свою навязчивость, он был каким-то… неприметным, что ли. Стоило ему покинуть комнату, как я тотчас забывала о нем, это поистине удивительное свойство!