Под Ленинградом находится кладбище, где хоронили погибших испанцев. И из Испании до сих пор приезжают люди и поминают своих родственников. В первые дни существования России как независимого государства, в начале 1990-х годов, ветераны «Голубой дивизии», которые были еще достаточно молоды в то время, приехав на испанское кладбище и увидев российский триколор, заявили: «А почему нет советского флага? Мы воевали с Советским Союзом! Мы всегда восхищались мужеством советского солдата! Мы требуем красное знамя!»

Сами испанцы рассчитывали, что испанский воинский мемориал будет под Таллинном, об этом пишет генерал Эстебан-Инфантес. Хотя городом их счастья была Рига, поскольку именно там находился огромный испанский госпиталь, располагавшийся недалеко от гетто, бывшей еврейской больницы, где евреи из гетто использовались на черных работах. Это не было сделано по той причине, что уже осенью 1943 года генерал Линдеман, командовавший здесь немецкими войсками, сообщил генералу Эстебану-Инфантесу о том, что министерство иностранных дел Испании приняло решение снять «Голубую дивизию» с Восточного фронта и отправить домой. Остаться должны были только добровольцы, имеющие военный опыт и хорошо зарекомендовавшие себя в войсках.

После войны Великобритания и США, сохранявшие дипломатические отношения с Франко, стали на него давить. И Франко своим каким-то звериным чутьем, которое ему позволило не только пережить Гражданскую войну, Вторую мировую войну, но еще и долгие десятилетия после ее окончания, вдруг понял, насколько он был прав в июне 1941 года, когда не поддался на соблазн и уговоры старых борцов и не поддержал официально Гитлера.

И конечно, для испанцев было огромным шоком, когда еще один символ их борьбы – Италия Бенито Муссолини – также вышла из этой коалиции по борьбе с большевизмом. И здесь Франко осознал еще одну важную вещь: если испанские ветераны, историки сегодня оплакивают свои жертвы под Красным Бором, то после Ленинградско-Новгородской наступательной операции от испанских войск могло не остаться вообще ничего. Но испанцам повезло. Буквально за несколько недель до наступления Красной армии в большинстве своем они оказались дома.

Всего в ходе участия в этих операциях погибло более 5 тысяч испанцев. Это безвозвратные потери плюс раненые, обмороженные и покалеченные. Когда говорят о 50 тысячах человек, то речь идет о людях, которые прошли через войну, поскольку, в отличие от всех других стран, Испания могла позволить себе роскошь заниматься ротацией. Единовременно в Советском Союзе находилось до 20 тысяч испанцев.

Как только испанцы появились под Ленинградом, сразу же начались боестолкновения. Ленинград, который увидели испанцы, уже не был растерянным городом образца 1941–1942 годов. Город уже второй год держал осаду, были хорошо отрегулированы системы взаимоотношений родов войск. Что удивительно, испанцы весьма пренебрежительно отзываются о советской пехоте и с каким-то благоговейным ужасом – о советской артиллерии, которая наносила удары достаточно мощно и точно. Испанцы уже не могли недооценивать Красную армию, как это было в начале войны. Было понятно, что Красная армия – это серьезный противник. Но при всем при этом испанцы радовались тому, что запасники Павловского музея, Пушкинского музея дарили им гораздо больше, чем то, что они видели в новгородских деревнях. Они действительно вывезли многое, в том числе и из дворцов, в которых оказались.

Испанцы вывозили все – мебель, гобелены, даже какие-то понравившиеся им каменные безделушки. По свидетельствам советских журналистов, например, Лукницкого, который описывает первое впечатление от освобожденного Пушкина, Павловска – везде было невероятное количество испанских надписей. Местные жители вспоминали, что все, что было можно, испанцы вытаскивали. Их привлекали картины, иконы, любая мебель. В то время как немцы проходили мимо из-за своего излишнего орднунга, то испанцы, чья страна только-только пережила гражданскую войну, брали все, что было не приколочено. И здесь необходимо упомянуть специфику испанской логистики. Эта система транспорта, железнодорожных составов вела испанских солдат через всю Европу, и в конечном счете, сев в поезд где-нибудь под Ленинградом, испанцы совершенно спокойно могли выгружать свои посылки уже в Испании.

Уже в послевоенные годы вопрос возвращения каких-то культурных ценностей между Советским Союзом и Испанией, а потом уже между Россией и Испанией практически никогда не вставал. Исключение составил знаменитый прецедент – возвращение вывезенного в 1942 году испанскими саперами креста Софийского собора, который сейчас могут увидеть все желающие. Но такие случаи единичны.

На государственном уровне урегулирование данного вопроса практически невозможно, и его возможно решать только на частном уровне. Так, например, если немцы вывозили иконостас Софийского собора, то и сегодня искусствоведы могут увидеть на нем немецкую маркировку. Все было занесено в соответствующие книги, реестры. Когда Красная армия была на территории Германии, она сама могла заниматься поиском своих культурных ценностей и требовать у своих американских, английских, французских союзников, чтобы они оказывали содействие в возвращении награбленного, поскольку Германия была разделена на четыре оккупационные зоны. Но если, условно говоря, какой-нибудь Педро Санчес своровал какую-то картину, или икону, или стул, то доказать это было практически невозможно.

Таким образом, вопрос возвращения награбленных ценностей стоит скорее на этическом уровне. Многие ценности были получены испанцами в благодарность, и об этом есть воспоминания, например, маленьких пациентов испанских врачей, родители которых приносили в знак благодарности не только хлеб или молоко, но и свою фамильную икону. В атеистическом Советском Союзе отдать икону за здоровье ребенка было совершенно не жалко. Таким образом, многое вывезенное было не только украдено, но и выменяно или получено в подарок.

Большинству известно лишь то, что во Второй мировой войне воевали СССР, Англия, США – с одной стороны, и Германия, Италия и Япония – с другой. Многие знают про коллаборационистские профашистские режимы, возникшие в Европе, например, в Румынии или Норвегии, но многие забывают о том, что это была мировая война в прямом смысле этого слова. Военные столкновения различного масштаба происходили на всех континентах. Их не всегда можно было назвать войной, но все это происходило в рамках войны.

Люди погибали, иногда проявляли совершенно фантастический героизм. Именно с этими забытыми театрами военных действий, с какими-то затерянными местами связаны примеры абсолютной, буквально античной доблести – люди, которые участвовали в этих сражениях, на каких-то забытых островах, в дальних гарнизонах, полностью отдавали себе отчет, что они погибнут и о них никто никогда не вспомнит.

Во Второй мировой войне только в антигитлеровской коалиции участвовало больше 50 государств. Не все из них воевали. Многие объявили войну, но так и не взяли в руки оружие. Некоторые страны, как, например, франкистская Испания, формально оставаясь нейтральными, тем не менее посылали на фронт войска. Болгария также была участником войны, воевала на стороне союзников, но на русский фронт так и не отправила своих солдат.