сразу видно, как виртуозно она владела своим язычком. Яблочко от яблоньки…

Все! Это стало последней каплей для ее затуманенного первобытной яростью мозга. Началом конца. Спусковым механизмом. Лиза не поняла даже, в какой момент отодвинула в сторону Соню, мертвой хваткой вцепилась в богатую шевелюру Гончаровой, и поволокла брыкающуюся, завывающую громче пожарной сирены девушку в озеро.

— Пусти немедленно! — в ход пошли угрозы, когда Алиса не смогла вырваться из ее захвата. — Иначе...

Не собираясь и далее выслушивать очередной бред, Лиза загнала одногруппницу под воду, удерживая ее там пару секунд. Затем позволила ей вынырнуть, так и не выпуская из одеревеневших пальцев ее волосы.

— Запомни раз и навсегда, — зарычала чужим голосом, — про меня можешь говорить что угодно. Мне все равно. Абсолютно. НО! Еще раз твой поганый рот заикнется о моей матери, и клянусь – я утоплю тебя прямо в этом озере!

Дождаться от Гончаровой ответа или же банального кивка Лиза не успела – Матвей среагировал довольно быстро. Пресек конфликт, схватив ее чуть выше талии и перекинув через плечо, словно мешок с картошкой. Она вырывалась, подобно дикой кошке, пока Верещагин нес ее на сушу. Ужом извивалась. Но увы. Тщетно.

От досады принялась барабанить кулаками по мужской спине, требуя немедленно поставить на землю. Так обидно стало вдруг, что слезы ручьем покатились по щекам. Не удержавшись, она громко шмыгнула носом и тут же почувствовала под ногами твердый грунт. Он наконец отпустил ее. При этом сам тяжело дышал, как если бы… с трудом себя контролировал.

— Не плачь, — трясущейся рукой принялся насухо вытирать от влаги ее раскрасневшиеся щеки, — умоляю! Эта сука не стоит твоих слез!

— Зачем? Зачем… она так?

— По себе судит.

— Но…

Лиза замолкла, понимая – происходит что-то странное.

Неправильное. Противоестественное. И даже ужасное. Под действием алкоголя она соображала с трудом, медленно. Но все же соображала.

Он стоял слишком близко, вдыхая аромат ее волос. Свободной рукой притягивал к себе за талию, блуждая пальцами вдоль позвоночника.

Паника захлестнула с головой, когда она догадалась о намерениях Матвея. Да только было уже поздно. Сократив расстояние между ними до минимума и повергая Лизу в полуобморочное состояние, мужчина… решительно поцеловал ее.

* * *

Вернее, попытался…

Не помня себя от шквала эмоций, фонтанирующих внутри, подгоняемая страхом вселенского масштаба, Лиза невероятно быстрым движением накрыла дрожащими ладонями всю нижнюю часть его лица. Намертво запечатала мужской рот, подбородок, губы, пресекая и хоть как-то останавливая Матвея в жалкой секунде от фатальной ошибки. Подушечки пальцев нещадно колола его грубая отросшая щетина, но девушка, настойчиво игнорируя нестерпимое желание отнять руки, вдавливала их в него все сильнее. Потому что боялась. Безумно боялась. Казалось, отстранись она хоть на сантиметр, и Верещагин осуществит задуманное. Закончит начатое. И ее мир рухнет! Бесповоротно.

Черт побери! Черт побери! Черт побери!

Проклятия, вертевшиеся на языке, совпадали с ударами окончательно одичавшего пульса. Их непрерывный взгляд «глаза в глаза» больше походил на поединок. Матвей буквально орал, надрывая глотку, хоть и беззвучно, но оглушая столь же сильно – «ХОЧУ»!

Лиза же транслировала в ответ непреклонное – «НЕТ»!

- Пожалуйста, - прошептала вслух, - не надо…

В какой-то момент мужчина ослабил хватку, освобождая ее. Возвращая свободу движениям. Только вот оцепенение Лизы достигло нового уровня. Конечности ее не слушались, ощущаясь чем-то деревянным. Инородным. Серьезно опасаясь распластаться на песке прямо у его ног, она предусмотрительно не двигалась. Замерла, выравнивая сбившееся дыхание. Однако данное положение вещей вовсе не мешало ей выплеснуть на мужчину всю скопившуюся на душе обиду.

— Сволочь! — зашипела, продолжая затыкать его рот. — Если так отчаянно смерти ищешь, хотя бы не делай меня ее причиной!

Мягко перехватив за запястья, Матвей отвел ее руки от своего лица. Слегка сжал. С невероятной, пугающей до чертиков нежностью.

Ну что за придурок?

Девушка поспешила вовсе прервать физический контакт.

Рывком освободившись, отступила на шаг.

— Лиза...

— Это как минимум нечестно с твоей стороны! Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал! Вообще. В принципе. — Несмотря на суровый тон, ее голос сильно дрожал, выдавая истинные эмоции. — Даже ты!

— Приятно знать, моя хорошая! — странная улыбка растянула его губы. — Можешь расслабиться, мне ничего не угрожает.

Еще как угрожает, идиота ты кусок!

А она и не сомневалась, что от мужчины остались бы именно кусочки, позволь он себе лишнего. И узнай об этом Похомов.

«Господи, Дима!»

При мыслях о муже сердце болезненно трепыхнулось в груди.

Разлука с ним сбивала с ног. Ставила на колени…

«Черт подери! Меня едва не коснулся другой мужчина. Чужой! Как бы я после этого в глаза ему смотрела?»

Что же, Верещагин не оставил ей выбора.

Пришлось идти на крайние меры, дабы сохранить имеющуюся дистанцию.

— Я так не думаю! — демонстративно уперла руки в бока, пытаясь казаться более грозной. И окончательно объяснить Матвею свою неизменную позицию. Намертво вдолбить ее в его воспаленный мозг. — Еще хоть раз выкинешь… нечто подобное, и будь уверен, об этом обязательно узнает мой дядюшка!

— О чем, Лизонька? — он чересчур наигранно пожал плечами. — Ничего не было!

Вся способность говорить улетучилась в тот же миг. Лиза поперхнулась от его наглости. Закашлялась. И ведь не извинился даже! Видимо, все «лестные» эпитеты, так и не сказанные в его адрес, красноречиво отпечатались в ее взгляде, ведь Верещагин поспешил пояснить:

— Я должен был тебя остановить, только и всего. Любым доступным мне способом. Воспринимай все это как шоковую терапию. Весьма и весьма действенную, должен заметить!

— А я не лабораторная крыса, чтобы ставить на мне…

— Ты знаешь, чья это женщина, Матвей?

Невероятно легкой и мягкой для своего телосложения поступью к ним приблизился Алексей Гордеев, застав их врасплох. И если Лиза облегченно выдохнула, зная, что в его обществе ей ничего не грозит, то Верещагин ощутимо напрягся, сверкая недовольным грозным взглядом.

— Я знаю, чьей она… БЫЛА! — сказал, как отрезал. Даже в воздухе запахло металлом. — А также, что быть с ним ей уже никогда не позволят!

Алексей коротко хохотнул:

— Хотел бы я взглянуть на смельчака, который сможет Борзому что-то запретить. Запретить, без последствий!

— Скоро такой появится, — явный намек на Бориса. — Очень скоро.

— Не заглядывайся, Матвей! — рявкнул вдруг Гордеев тоном, от которого по спине у Лизы расползлись табуны мурашек. А