– Нет-нет, не помешает…

– А мне помешает, – с досадой заметила Катерина, – Шла бы ты на улицу дымить, Валентина… у меня же тут продукты, а ты!

Но экономка даже головы не повернула.

– Мускусная крыса, – мрачно объявила она, и все вздрогнули.

– Семь букв, – добавила она.

– Ондатра, – с облегчением отозвалась Марианна.

Валентина величественно кивнула, сунула сигарету в рот, сверкнув кольцами на пальцах, и принялась выводить буквы в клеточках.

Марианна продолжала наблюдать за теткой Аракчеева. Может, если ее разговорить, она расскажет, каким был Петр Аркадьевич в детстве? И кто его родители? Живы ли они? Нет, напрямую Марианна расспрашивать не собиралась. Но если Валентина сама пожелает удариться в воспоминания, останавливать ее не станет.

Подумав, она спросила угодливым голосом:

– Валентина Андреевна, а вы давно здесь живете?

– Давно, – коротко ответила Валентина, сосредоточенно водя карандашом по бумаге.

– Наверное, вы хорошо знаете историю этого дома?

Валентина отложила карандаш, вдавила сигарету в пепельницу, спустила на нос очки и насмешливо глянула на Марианну.

– Если вы хотите посплетничать о хозяевах, так и скажите, – посоветовала она. – Нечего начинать издалека. Спрашивайте прямо, что вас интересует. Возможно, я отвечу.

Марианна насупилась, но возмущенно отнекиваться не стала.

– Даша рассказала мне о купце, который убил свою жену, и о музейном призраке. Мне стала любопытна история этого особняка. Здесь и правда был музей?

Валентина глянула на нее чуточку благосклоннее.

– Да, музей усадьбы девятнадцатого века. Тут была замечательная бытовая экспозиция, детская библиотека и клуб. Делегации разные из-за границы приезжали... Хорошее было время, – вздохнула Валентина, сняла очки и задумчиво покрутила дужку. – Потом в перестройку все спустили в трубу. Все развалилось, все разворовали… пока Петя…  то есть, Петр Аркадьевич не приобрел дом, тут ветер свистел, да бомжи селились. А ведь объект культурного наследия местного значения!

– Мы тут работали, – сообщила Катерина. – Она билетером и уборщицей, а я в буфете. Как здорово, что теперь мы опять сюда попали! Петр Аркадьевич молодец, многое для родного поселка сделал.

Бывшая уборщица – а ныне роскошная и элегантная Валентина – пронзила повариху недовольным взглядом.

– Ого! – изумилась Марианна. – Так значит Петр Аркадьевич местный… из Лопухово.

– Да, местный, – Валентина надела очки, показывая, что племянника обсуждать не собирается.

Ну и ладно, ну и не надо.

– А привидение? Вы его видели?

– Я – нет. Но девчонки, научные сотрудницы, болтали что-то такое, – принялась охотно выкладывать Катерина, которая оказалась слабым звеном и находкой для шпиона. – Одна девочка уверяла, что видела кровавые письмена на стене. Слово «убивецъ» – вот прям так, с ером на конце. Но когда прибежал директор, ничего уже не было!

– Господи, да это сторож пошутил в нее влюбленный! Эти аспирантки-практикантки были такие суеверные, как бабы сельские, – возмутилась Валентина. –  Все наговоры, заговоры собирали, к знахаркам, к гадалкам бегали! В конце восьмидесятых это модно было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А в другой раз люстра хрустальная упала, чуть экскурсоводшу молоденькую и красивую не прибила, да-да!

– Ох, бывает же такое! – Олечка заморгала и приложила к румяным щекам ладоши.

– Завхоза потом чуть не засудили. Он деньги, выделенные на ремонт, прикарманил, – ехидно пояснила Валентина. – Вы, Марианна, только Дашке эти сказки не рассказывайте. Она любит ужастики всякие… спит потом плохо. Вы кукол ее видели? Нет? Жуть какая-то. Что у ребенка в голове творится…

«Да все нормально у нее в голове», – подумала Марианна с раздражением. Какой ребенок не любит страшных сказок!

– А я вот видела что-то такое, – вдруг слабеньким голосом сообщила Олечка. – Тень какую-то… там, на втором этаже, где та комната… ну, Петра Аркадьевича кабинет за старой дверью, куда он меня даже прибираться не пускает...

– Дура ты, Олечка, а не лечишься, – отрезала Валентина, – Иди давай, в столовой накрывай! А то расселась тут… Скоро урок закончится, Петр Аркадьевич с Дашей есть захотят. Бегом марш!

Олечка с сожалением вздохнула, встала и покорно ушла. Марианна задумчиво побарабанила пальцами по столу. Вот и привидение нарисовалось. Прелесть какая! Куда ж в старинном особняке без привидения!

Валентина сложила газету, поднялась и отправилась по своим делам. Марианна осталась наедине с Катериной. Она с легкой завистью любовалась, как повариха готовит обед. Продукты словно сами прыгали ей в руки и превращались в аппетитные блюда. Марианна уважала профессионалов, а у Катерины был дар, помноженный на опыт и любовь к своему делу. Аракчеев не прогадал, когда нанял бывшую буфетчицу.

Катерина без суеты двигалась между столами, плитой и жарочным шкафом и успевала вести уютную беседу. Марианна осторожно направляла разговор и скоро узнала много интересного.

Выяснилось, что Петр Аркадьевич с юности жил в Москве, там он выбился в люди и сколотил капитал. Но несколько лет назад вернулся на родину, чтобы вести крупный проект. Здесь, в провинции, открылись новые возможности, которые он не хотел упустить. А может, просто домой потянуло… Так или иначе, он поселился в поселке, где родился и вырос, и с той поры немало сделал для Лопухово.

Элитный коттеджный поселок построила принадлежавшая ему компания. Одни местные Аракчеева хвалили, другие ругали, но не сильно: когда вырос Лопухово-Парадиз, в старом Лопухово появились рабочие места и жизнь тут стала чуточку веселее. Петр Аркадьевич помог отремонтировать школу, больницу, а теперь вот собирается менять в поселке прохудившиеся трубопроводы.

Марианне отчего-то стало приятно, что ее работодатель думает не только о том, чтобы пополнять счета в банках. Вот, с канализацией возится, молодец какой!  Хотя мог бы купить яхту или съездить на сафари. Не совсем, значит, пропащий человек.

А еще он не отгрохал для себя помпезный дворец, а поселился в старом музее. Если подумать, это очень романтично. Не хуже яхт и сафари.