Получив новую задачу, Рокоссовский приступил к перегруппировке войск, сосредоточивая основные силы на орловском направлении – направлении главного удара. Однако вскоре в планы Константина Константиновича пришлось внести изменения. Противнику удалось севернее Харькова прорваться в район Казачьей Лопани. В результате возникла угроза его выхода через Белгород к Курску и соединения со своей орловской группировкой для нанесения удара в тыл Центральному фронту. Для ликвидации этой угрозы Ставка ВГК 11 марта приказала выдвинуть на север 1-ю гвардейскую танковую армию, которой предстояло совместно с 21-й армией разгромить прорвавшуюся группировку противника. С 13 марта 21-я и 1-я гвардейская танковая армии передавались в подчинение командующего Воронежским фронтон[177].

Таким образом, Рокоссовский для выполнения поставленной задачи располагал только двумя общевойсковыми (65-я, 70-я), одной танковой (2-я) армиями и конно-стрелковой группой. Их положение было тяжелым. Они понесли большие потери в предыдущих боях, испытывали недостаток в боеприпасах и горючем.

12 марта противник нанес удар по флангам конно-стрелковой группы и 70-й армии, которые оказались в мешке и были вынуждены с боями отходить к Севску. Его оборона была возложена на 3-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию, 30-ю лыжную бригаду, 11-ю отдельную гвардейскую танковую бригаду и два истребительных противотанковых артиллерийских полка. Они отразили все попытки противника взять город атаками с фронта. Тогда он предпринял попытки прорваться к Севску в обход с северо-запада и юга. Для этого были задействованы части 82-й пехотной и 4-й танковой дивизий. В половине восьмого вечера 26 марта танки противника ворвались на юго-западную окраину Севска, а к шести часам утра следующего дня полностью овладели городом. Части конно-стрелковой группы без приказа генерала Рокоссовского оставили Севск, отойдя на рубеж отметка 159,5, южная окраина Юрасов Хутор. По приказу Рокоссовского на р. Сев были развернуты дивизии 65-й армии, которые остановили продвижение противника.

Неудачными были и действия войск 70-й армии, которые оказались неготовыми к ведению наступательных действий. Ее соединения вводились в бой с ходу по частям, неорганизованно, без необходимого обеспечения артиллерией и боеприпасами к ней. В результате они потеряли около 9 тыс. человек.

Таким образом, Ставка ВГК, поставив Центральному фронту задачи без учета состояния его войск, да еще лишив его двух армий, фактически обрекла войска фронта на неудачу. Ими жертвовали ради спасения левого соседа – Воронежского фронта, с участка которого были отвлечены значительные силы противника. В ходе боевых действий с 25 февраля по 28 марта потери Центрального фронта составили: безвозвратные – 30 439 человек, санитарные – 39 968; всего 70 407 человек, или 27,5 % от общей численности в 256,8 тыс. человек[178].

Сталин, вероятно, сознавал, что поставил Рокоссовского в неравные условия по сравнению с другими фронтами. Стараясь как-то загладить свою вину, он 28 апреля присвоил Константину Константиновичу воинское звание генерала армии, хотя в это время его войска не вели активных действий.

Не лучшим образом развивались события и на Воронежском, Юго-Западном и Южном фронтах. Ставка ВГК, вдохновленная успехами под Сталинградом, снова недооценила противника. Неверно посчитав, что сил для активных наступательных действий у неприятеля не осталось и он намерен уйти за Днепр, она нацелила войска трех фронтов на его преследование, с тем чтобы до начала весенней распутицы выйти к Днепру по всей полосе от Чернигова до Херсона. Однако немецкое командование, стремясь предотвратить ухудшение обстановки на южном крыле своего фронта, собрало дополнительные силы и сумело концентрированным ударом прорвать оборону правого крыла Юго-Западного фронта. В начале марта части фронта отступили за Северский Донец, на его восточный берег. После этого противник, перегруппировав свои основные силы, перенес боевые действия в полосу Воронежского фронта. 16 марта немецкие войска вновь овладели Харьковом и начали развивать удар на белгородском направлении.

После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие со стороны Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за р. Северский Донец, перешли в наступление немецкие части из района Полтавы и Краснограда. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой и 69-й армий и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Но Воронежский фронт, которым в то время командовал генерал Ф. И. Голиков, отвод войск не осуществил. В результате 18 марта противник овладел Белгородом. Сталин возложил всю ответственность за сдачу Харькова и Белгорода на генерала Голикова, который 22 марта был освобожден от должности, а на его место назначен генерал армии Ватутин.

Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн, оценивая итоги контрнаступления под Харьковом в феврале – марте, писал:

«Взятием Харькова и Белгорода закончился второй контрудар нашей группы; усиливающаяся распутица исключала дальнейшее ведение операций. Собственно, у группы (речь идет о группе армий «Юг». – Авт.) была еще одна цель – в качестве заключительной фазы операции совместно с группой «Центр» очистить от противника дугу в районе Курска, врезающуюся глубоко на запад в немецкий фронт, и создать здесь более короткий фронт. Но мы должны были отказаться от этого намерения, потому что группа «Центр» заявила, что она не может участвовать в этой операции. Так эта дуга и осталась неприятным выступом на нашем фронте, который открывал противнику определенные оперативные возможности и в то же время ограничивал наши возможности»[179].

Дуга, о которой пишет Манштейн, возникла следующим образом. По решению Ставки ВГК войска Центрального фронта с 21 марта перешли к обороне на рубеже Городище, Малоархангельск, Тросна, Лютеж, Коренево, образовав вместе с войсками Брянского фронта северный фас Курского выступа. В состав Центрального фронта передавались 48-я и 13-я армии из Брянского фронта, а также 60-я армия из Воронежского фронта. В конце марта стабилизировалось положение и на Воронежском фронте, где образовался южный фас Курской дуги, обращенной в сторону противника.

Эта знаменитая Курская дуга стала летом 1943 г. ареной грандиозного сражения. Пока же на советско-германском фронте наступила тишина. Обе стороны начали подготовку к решающей схватке, в которой напрямую предстояло сразиться Рокоссовскому и Моделю. Они к этому времени достигли существенных успехов.

Модель показал, что он является не только способным штабным офицером, но и умелым командиром. Его карьера успешно продвигалась вперед. Всего за четыре месяца Модель преодолел ступень от командира танковой дивизии до командира моторизованного корпуса, а затем менее чем за три месяца вышел на оперативный уровень, став командующим полевой армией. Начав войну в звании генерал-лейтенанта, он теперь вырос до генерал-полковника, показав, что является не только «мастером отступлений», но и «мастером наступления и обороны».