с надеждой и ненавистью, давая понять, что и он в свою очередь во что бы то ни стало не допустит будущего, которое показал мой значок.

— Мы поможем всем, чем будет в наших силах, — сказал Бром без наигранности в голосе.

— Это будет очень кстати. Мне как раз требуется кое-какая информация…

— Всего лишь информация? — Кажется Брома немного отпустило, и он теперь казался более расслабленным, — у нас есть еда, чистая вода, девочки. Есть даже ванная! Наверняка тебе не терпится помыться?

Он и все вокруг рассмеялись. И я тоже. А когда все успокоились, я с непониманием посмотрел на него и спросил:

— А зачем?

Бром не нашёлся что мне ответить, а я не нашёлся, как прервать повисшую паузу.

— Командир, у нас проблемы, — вмешался один из рядовых.

— Говори, — не мешкая, Бром вновь превратился в командира отряда — сурового и крепкого мужика.

— Путь, по которому мы шли затопило, — ответили ему.

— Как мы и предполагали, — сказал Бром в задумчивости, а затем вдруг поднял голову и обратился ко всем, — ведь так? Ведь мы знали, когда проходили тот поворот, что труба ненадёжна.

Никто не ответил ему.

— И я напомню, что все мы приняли решение, что в случае, если это произойдёт, у нас не останется выбора, кроме как пойти другим путём. Мы сильны, вооружены и справимся.

Голос его звучал решительно и очень внушительно. Настолько, что захотелось ему поверить. Бойцы согласились, хотя по выражению лиц некоторых я понял, что они со скепсисом отнеслись к альтернативной идее, и предпочли бы попробовать вернуться тем образом, каким пришли сюда, пусть даже это подразумевало риск утонуть. Но даже и они согласились с командиром.

Вот только я не догонял, что именно он имеет в виду.

— С чем справимся? — Спросил я.

— Мы находится под землёй чёрт знает где, — с насмешкой над ситуацией сказал Бром, — сам-то как думаешь?

Бывали такие мысли, которые я отгонял подальше, чтобы не думать о них до того момента, пока плохое не случится. Эта была одной из них. Многое существовало странного и непонятного на Днище, но кое-какие вещи приводили в ужас при одном своём упоминании. Размышления о том, что могло тебя убить, были просты и понятны. Да, такие неприятности случались здесь и там, и умереть было чем-то естественным. Конечно, всегда оставался вопрос, как именно это может произойти.

Однако в мире теперь существовало такое, что заставляло задуматься о куда более сложных вещах. Я старался никогда не ударяться в философию, но, когда доносились слухи о некоторых местах, которые образовались с появлением пришельцев, волей не волей внутри селился страх перед неизведанным и странным. Неопределённость всегда пугает. Особенно, когда в размышлениях ты допускаешь, что лучше умереть, чем попасть в подобную аномальную зону.

Потому что существовали вещи хуже смерти. И теперь я понимал не только то, что этих бойких солдат будет непросто отговорить от совершенно сумасшедшей идеи, которая пришла им в голову, но и что другого выхода у всех нас просто не было.

Да, от такой безысходности действительно становилось жутковато.

Бром выбросил игрушку в надежде, что он предотвратит будущее, что встретится с сыном и сможет его уберечь от опасности. Однако он не учёл одного в своём плане. Кто ему сказал, что что-то поможет ему уберечь себя?

Да он сам собирался прыгать в пасть чудовищу! Я понял, что они задумали.

Мы собирались идти через метро.

Глава 15 — Метро

Безумие: 30 %

Ярость: 30 %

Парень зажмурился, заткнул уши пальцами, и взрывная волна разнесла стену в клочья. Остатки органов и разложений разнесло по всему залу с новой волной резкого запаха. И я пожалел, что не сделал как этот парнишка с каской, на которой помадой было написано «Кэт». Впрочем, эту надпись подсмазало после взрыва, когда гниль, сажа и дождь крови окатил нас всех с ног до головы.

— Чисто, — несколько выждав, сообщил один из бойцов.

— Иду на позицию, — оповестил другой.

Бром с омерзением вытер с лица брызги плоти, но, увидев, что я, и так заляпанный всем этим дерьмом с ног до головы, уже как-то даже смирился, посмеялся и сказал:

— Нам нужно перейти на другую станцию.

Мы вошли в метро.

Судя по всему, мы были и до этого в некоем его ответвлении, но теперь, когда мы вошли в тоннель, по бокам которого тянулись кабели, а прямо передо мной стоял вагон, не осталось сомнений, что мы находились где-то между станциями. Первым делом я обратил внимание на то, что рельсы выглядывали из-под воды, но опасаться того, что электричество ещё где-то вырабатывалось, не следовало. Собственно, на это даже никто не обратил внимания. Группа вооружённых людей ступила в воду и тщательно осветила все углы.

Другую сторону тоннеля перекрывал ещё один вагон, который сошёл с рельс и стоял поперёк. При желании можно было перелезть через него, но, как стало понятно из приказов Брома, он ориентировался, где мы находились.

Бром жестом указал на ближний вагон, и рядовой молча вскочил на подножку, после чего принялся пытаться открыть дверцу. Ребята знали, куда надо двигаться. Что ж, не буду им мешать.

Пока они колупались, я наклонился и умыл лицо холодной масляной водой. Если бы я был здесь один — позволил бы себе даже поплескаться, чтобы хоть немного омыть тело, но решил, что не следует издавать слишком много шума, и потому обошёлся лишь косметическим ремонтом.

Дверь вагона скрипнула.

Первыми вошли двое парней с автоматами. Остальные выжидали.

Я обернулся и посмотрел на пробоину в стене, которую проделал взрыв. Мне почему-то показалось, что там ещё кто-то оставался, однако нет, все были здесь. Я понял это по тому, что они старательно освещали всё вокруг и для успокоения направляли свет друг на друга. Похоже, никого не забыли.

— Пойдём, — тихо сказал мне Бром.

С ним мы вошли в вагон последними, пропустив перед собой неповоротливых огнемётчиков. Когда я оказался на пороге вагона, я всё же обернулся назад. Мне показалось, что вода тихо булькнула, но я не увидел волн и решил, что нужно оставить позади это место как можно скорее. С этой мыслью я прикрыл дверь.

— Вы уже ходили здесь? — Поинтересовался я у Брома.

В ответ на это он посмотрел на меня так, словно я у него спросил денег взаймы.

— Даже искатели артефактов не заглядывают сюда, — вполголоса сказал он, даже не шевеля губами, чтобы его не услышали.

Затем он