ученого- это экстроординарное событие. И полиция будет искать виновных всерьез.

— Сейчас вас отвезут в ваш отель. Утром жду тебя здесь.

— Позвольте мне умыться, и нет ли у вас для меня другой одежды?

Господин Тан, наконец обратил внимание на мою забрызганную кровью и мозгами физиономию, и изволил засмеяться. Потом махнул мне рукой, что бы я шел за ним. Только пистолет у меня забрали его сопровождающие…

Утром, снова попивая чай на заднем дворе, мы подробнейшим образом обсудили резоны поступления в университет Мельбурна, для младшего сына господина Тана. И только потом перешли к насущным делам.

— Вчера вечером, молодой Ши, вьетконговские бандиты напали на порт. Погибло много людей. Там были и вьетнамцы, и китайцы, и американцы, и даже какой то немецкий ученый.

Лихо, однако. Ни за что не поверю, что партизаны додумались напасть на порт. Смысл? А вот если нужно разом избавиться от зарвавшихся таможенников, и пары трупов — самое оно. При должном стимулировании.

— Раз погибли американцы — между тем продолжал господин Тан — будут приняты чрезвычайные меры. Я хочу, что бы ты устроил мне разговор с майором Эмерсоном. Я знаю, кто напал на порт, где у них логово, и как до них незаметно добраться.

Я совсем не удивился, что китаец знает майора Эмерсона, и чем он занимается. Подумал, что Тан — вовсе не крупный мафиозо, и уж никак не из триад. Но сейчас он явно работает на мафию. И они явно решили чужими руками уничтожить мешающие им силы.

В общем, все вышло как китайцы и задумали. После разговора с майором Эмерсоном, крупные силы поехали в джунгли, и уничтожили партизанскую базу красных. Хотя, я думаю, не особо они и красные.

Пресса это все подробно осветила, и даже Кеннеди, ожидающий инаугурации, заявил журналистам, что вот так и нужно поступать с бандитами…

И вот, виновник всего этого переполоха, требует галантных утех, и вообще прекрасно себя чувствует. А я — боюсь, что наша роль в этом всем всплывет. И даже не хочу думать, что чувствует Хофман, узнав то, что узнал. Достаточно того, что держится достойно.

— Послушай, Карл, у тебя же невеста. Может быть, стоит уже подумать о верности?

— Моногамия жива, пока мы изменяем. Иначе в ней нет смысла — ответил мне он — подумай, об этом, Грин. Надеюсь, до вечера ты что- нибудь придумаешь. Я в библиотеку. Поробую разобраться, сколько же стоит то, что мы увезли со склада.

И, вполне довольный собой, ушел. Я налил кофе, и взглянул на Джо. Он в мрачном.

Сегодня утром Айрин Петтерсон с группой женских активисток, отправилась на Окинаву. Я никогда не думал, что его так от нее заколбасит. Но, что удивительно, и ее от него.

— Может, так лучше, Джо — попробовал я его утешить — всегда нужно время, что бы разобраться, что с тобой. Встретитесь уже в штатах. Там же все по другому.

— Как думаешь, Грин. Если мы решим быть вместе, как поступить?

— Хе. Это то как раз понятно. Быть вместе. Лучше всего в Бразилии. — усмехнулся я — Но ты помнишь про Гамбино? И этих своих революционеров? Ты все еще хочешь устроить в Калифорнии заваруху?

Джо закурил и глубоко затянулся. Когда он заговорил, то говорил не мне, а просто озвучивал мысли и картинки мелькающие в голове:

— Она очень похожа. Эта девушка…мятная жвачка, белые брючки и туфли — лодочки, светлые волосы собраны в хвост, кофточка в полоску…самая- самая в колледже… а ты — зелёный первокурсник, хоть и старше ее… и она тебя не замечает. Ты знаешь, Питер. В ту девушку я тогда не влюбился только потому что знал что мы не пара. Но, получая высший бал, или закидывая мяч в кольцо, или дискутируя о революции, я представлял что она рядом. И она на меня смотрит.

— Да уж, Джо- я щелкнул зажигалкой и затянулся- Вечно мы хотим удивить девчонку, даже если ее рядом нет.

Джо помолчал а потом, очень спокойно, сказал:

— А сейчас, Грин, я не собираюсь отказываться от мечты.

— Значит — подвинул к себе омлет — нужно будет, в штатах, решить несколько вопросов. А потом уже уедете в Рио.

Джо с минуту пристально смотрел на меня. А потом спросил с отвращением:

— Скажи, Грин. Ты когда — нибудь, в чем то сомневаешься?

— Хм. — я закинул омлет в рот- пожалуй, соли можно добавить. Но и так ничего.

Глава 21

После Нового Года, мы улетели в штаты.

Самолет компании Flying Tiger Airlines, вылетел в восемь утра, третьего января тысяча девятьсот шестьдесят первого года.

Весь самолет арендовала армия. Везут отслуживших парней, разного рода штабных, отпускников, и всяких полезных людей.

Только усевшись в самолет, я вспомнил, что компания Flying Tiger Airlines — та самая, воспетая Голливудом вообще, и Мэлом Гибсоном в частности. Являясь гражданской, на самом деле работала на армию, выполняя скользкие, с точки зрения международного права, задачи.

После беседы с профессором Гремницем, время до отлета коротали кто как. Джонатан Оттам предавался меланхолии, в связи с разлукой, сдавал амуницию, подписывал документы. В общем, был занят.

Я — боялся, что вскроется наша преступная сущность, и готовился, если что, бежать к красным, зеленым, а вообще — на Гоа.

Один Карл Хофман безоглядно предавался порокам, в основном сладострастию и блуду. Я, при всех, предупредил его подружку Чань, что если она приведет Карла в подпольное казино, то я за себя не отвечаю.

Когда я пришел к начальнику базы, полковнику Корнхиллу, хлопотать о доступе на армейский рейс в штаты, он меня весьма удивил. Сказал, что от генерала МакГарра, пришла команда, такую просьбу удовлетворить. Не очень приятно сознавать, что твои действия предвидят.

Я совершенно не хочу одалживаться у американского правительства. Чревато. Поэтому и гражданства не стал просить, хотя они явно на это надеялись. В конце концов, сейчас в штатах, достаточно простое иммиграционное законодательство, и получить статус совсем несложно. Всерьез меняться и усложняться, возня с гражданством, будет позже. Не говоря о том, что капрал Венцель, прощаясь, сказал, что с документами может помочь контакт, что он нам дал в Сан — Диего.

Что касается Хофмана, он просто пошел в посольство ФРГ в Южном Вьетнаме, и выправил себе документы. До этого мы соблюдали конспирацию, в ожидании Гремница. Я с ним не ходил. Но, судя по тому, что паспорт он получил через три дня, папаша у Карла крут.

Как бы