Теперь уже задумалась я. Вообще-то интересная получалась игра: мой бывший работодатель старался сказать как можно меньше, а узнать как можно больше. Тем же самым занималась и я. Эдакое, знаете, интеллектуальное перетягивание каната. К тому же следует прибавить, что я не верила господину Фролову. Слишком уж все интересно получалось: «попросил найти». Фу! Детский сад какой-то! Тут что-то другое! Но, поскольку мое чувствительное нутро аргумент в таком разговоре несерьезный, пришлось проглотить фроловскую ложь. И уже думать, что в свою очередь сказать.

– Нет, от другого человека. Но от кого, пока скрою.

– Скажите, Татьяна Александровна, какой тогда смысл мне с вами вообще разговаривать?

«Действительно, какой?» – спросила я себя. Вслух же ответить ничего не успела, поскольку Сергей Петрович продолжил:

– И вообще, Таня, вам не кажется, что для вас лично вся эта история чересчур затянулась?

«И тут он прав!» – не могла я с ним не согласиться.

Еще я хотела сказать: «Я бы рада забыть о вас всех ко всем чертям, но не могу!» Но, понятное дело, не сказала.

– Так что я предлагаю вам: давайте распрощаемся и не будем усложнять жизнь…

Что Сергей Петрович сказал дальше, я так и не узнала. Поскольку просто вышла из его машины, быстро перешла дорогу и села в свою.

Жилка на виске напряженно пульсировала. Я не могла понять, навредила я себе разговором с Фроловым или нет. То, что он практически ничего мне не дал, я уже сообразила. Потому так экстренно и ретировалась.

«Ничего, пусть подергается», – наконец успокоилась я, заводя машину.

Я тихо влилась в поток машин. Двигаясь в сторону цирка, мучительно думала, что же делать дальше. Вообще во всей этой истории действительно пора было ставить жирную точку. Но не так, как хотел того господин Фролов, и уж тем более не так, как того хотел бандит Брюнет. Нет, уходить по-английски я не собиралась. И мысль озолотить шантажиста тоже не грела. Закончить весь этот фельетон с марками я хотела по-своему. Если уж не судьба заработать, так хоть моральное удовлетворение получить.

«Вообще для изящного продолжения во всей истории мне здорово чего-то не хватает!» – призналась я себе самой.

Действительно, так оно и было. Должно во всей этой куче быть какое-то связующее звено! И опять же я нутром чуяла, что пока его не найду, так и буду топтаться на месте.

«Начнем с самого начала!» – приказала я себе.

Убили человека. Из-за чего убивают людей? Последнее время чаще всего из-за денег. Ну, четырнадцать миллионов рублей – вполне приличная сумма. Сейчас на крайнюю меру идут и за меньшую сумму. Только вот закавырка – со слов Брюнета, карточкой могли воспользоваться только два человека: покойный и Леонид Семенович Горчак. То, что он не убийца, – ясно как божий день. Иначе он не поднял бы полмира в поисках карточки с деньгами, а просто забрал бы ее в тот день. Тихо-мирно. Если не одно-единственное «но»: покойный все же куда-то ее спрятал. Может быть такое? Отчего нет?

Синий «Опель» передо мной просигналил поворотником и ушел направо. Я чуть прибавила скорости и продолжила свой путь. И размышления.

Итак, Леонид Семенович. Что мне могло дать общение с ним? На данном этапе – абсолютно ничего. Что же делать дальше? Вечный вопрос.

Пока меня больше всего интересовал братишка Фролова. Пока я знала только, что его зовут Слава. Ну, что ж, придется ехать на поклон в родной Фрунзенский РОВД.

* * *

– Седов, ты меня любишь или нет? – в вопросе на сей раз теплоты было поменьше, а вот раздражения заметно прибавилось.

Виктор не мог ответить сразу. Физически не мог, поскольку рот его был забит макаронами, и он их тщательно пережевывал. Пришлось набраться терпения и ждать.

– Что ты хочешь? – прожевав, Витька внимательно посмотрел на меня.

«Блин, я о любви ему, а он: «Чего ты хочешь?» – в душе возмутилась я, но вслух ничего не сказала. Поскольку мне действительно кое-что было от него нужно, и Виктор был прав на сто процентов. Вопрос же о любви в таком случае становился дежурным.

– Предлагаю тачками на пару деньков поменяться.

– Пасти кого-то собралась?

– Угу.

Мы сидели в том же самом вечном месте встреч – кафе напротив Витькиного места работы – Фрунзенского РОВД.

Народу там было немного, даже в обеденный перерыв. Зато практически все знакомые. Вот и тогда, прежде чем ответить, он отвлекся на кого-то, кивнув в знак приветствия. Потом вновь вернулся ко мне:

– Принято. И если это все, давай вернемся к обеду.

Я надула губы, но Витька этого не заметил – он продолжал яростно уплетать свои макароны.

* * *

Итак, с «девятки» я пересела на «Опель». Старенькая модель, но Седов на свою машину надышаться не мог. И ничего удивительного – обыкновенному менту и такая роскошь. Ну а для меня главным в тот момент было одно: чтобы машина шустро бегала и не была засвеченной. О своей «девятке» я такого сказать не могла.

Белый «Опель» влился в общий поток и понес меня в сторону Тарасовского автовокзала. Именно там, согласно полученным мной сведениям, проживал Фролов Вячеслав Петрович – младший брат моего бывшего клиента. Марками в отличие от старшего он, по моим данным, не увлекался никогда. Зато в свое время состоял в бригаде местного криминального авторитета. Вячеслава в конце девяностых «закрыли» на три года мои бывшие коллеги, а пока он отбывал срок, его братков вместе с их главой прибили на одной из разборок. Так что еще неизвестно, повезло Славе или нет: вовремя его усадили на нары.

Освободившись, Слава с тоской заметил, что за время его отсидки жизнь в стране кардинально изменилась. Оказалось, что быть бандитом больше не модно: бывшие приятели трансформировались во вполне приличных бизнесменов и при упоминании о криминальном прошлом начинали яростно плеваться: мол, не было такого, конкуренты проклятые наговаривают!

А вот Слава трансформироваться не смог. Наверное, потому, что уж очень не хотел. Так и остался «братком». Но времена крупных дел прошли, потому он занимался различной мелочовкой и был на заметке у милиции. Со времен прошлых у него остались две квартирки за автовокзалом. Он продал их и купил четырехкомнатную на первом этаже. Перевел ее в нежилое помещение и сдавал в аренду под магазин. Официально это и был его источник существования.

Я проехала местный рынок и хотела уже повернуть к автовокзалу, как удача улыбнулась мне: я увидела нужную мне «Мазду». Машина Фролова-младшего двигалась мне навстречу. Я все же успела свернуть в проулок, пропуская ее. Затем сдала назад и пристроилась в ряд. Нас разделяло четыре машины, да и «Опель» Седова не должен был вызывать у Батона (так приятели величали Вячеслава Петровича) дурных ассоциаций.

Мой объект не спешил. Он припарковался у Сенного рынка и отправился в ряды. Пробыл там около получаса и вернулся с большим полиэтиленовым пакетом. Что он покупал, меня интересовало слабо. Главное, что с известными мне персонажами он вряд ли на рынке встречался.