– Повтори, – тихо попросил бес.

Я повторила, с самого начала: с проблем, убитых богатырей, повреждений Дуба, разгрома Музея Магии до того момента, как проводила Лешку. Тут мой голос дрогнул, чашка с чаем появилась под носом очень вовремя – отвлекла от стоящего перед внутренним взором серого лица.

– Ты крутая! – восхищенно сказал мне Тоха и дал конфету. – Баба Яга.

– Так что ты украл, Казимир, что за это гибнут ни в чем не повинные люди? – зло спросила я. – И кто все это будет разгребать? Я только что Лешу проводила, едва с ним познакомившись! Ему еще жить да жить, а у него кинжал в сердце!

Свет в квартире заморгал, где-то в прихожей взорвалась лампочка.

– Я первый раз об этом слышу – в Лукоморье давно уже не был. Мне очень жаль твоего знакомого, и вообще все это дурно пахнет. Постарайся взять себя в руки и не громить мою квартиру.

Синие глаза беса слегка сузились, однако я не сильна в трактовании его эмоций. Может, ему лампочку жаль, а не парня.

Трехрогий неожиданно схватил рукой воздух позади себя, и в его сжатом кулаке появился взятый за шкирку летописец. Мелкий свин прижал уши к голове, блокнот – к груди, дергал пятачком, затравленно глядя на меня. Он сильно похудел с нашей последней встречи, и костюмчик несвежий.

– Привет, Свин Бонд, – весело поприветствовал его бес. – Что же ты без спросу, нехорошо так.

– У меня работа, – заскулил летописец. – Отпусти.

Вот шпион, даже блокнот с ручкой припрятал, чтобы не выдать себя. Так бы и не заметили.

– Я отпущу, но при условии – ничего из того, что ты здесь услышишь, не должно появиться в твоем отчете. Что хочешь пиши-придумывай, но если я узнаю… сдеру шкуру и сошью кошелек. Понял?

Летописец закивал китайским болванчиком, коты презрительно фыркнули, Тоха разглядывал шпиона с нескрываемым любопытством, потом подвинул ему стул.

– Покорми гостя. Пока бегает за нашей Ягой, ему и поесть некогда, – сказал Каз Тохе, опустил существо на стул и повернулся ко мне. – Знаю я их племя, работы хуже ни у кого нет. Будь терпимей и корми иногда, авось, сработаетесь. Значит, слушай.

Долгий был рассказ, не такой, как в самолете по пути на Бельтайн. Начал издалека, с тоской по Третьему уровню, медленно перебирая в памяти детали. Интересный мир – преисподняя, да мне не стоит туда отправляться, абсолютно все чужое. Казимир старательно пытался нам описать свой дом: багровое небо без солнца, красные скалы с выточенными в них домами, жухлая растительность, пыльные бури, черные цветы в барханах, саблезубые хищники, дышащие огнем. Знать во дворцах, украшенных черепами поверженных армий, «пушечное мясо», бесконечно марширующее по улицам.

Мне очень сложно представить, но своими глазами видеть я не хочу.

Говорил о войне, где он сделал карьеру от солдата до военачальника, благо принадлежал к высшему классу, иначе не видать ему регалий, о гордыне, застилавшей глаза, о разработках в военной сфере.

Тоска сквозила в воспоминаниях военачальника, прорываясь сквозь внешнее спокойствие. Припеваючи жить в этом мире и скорбеть по утерянному, носить в себе поражение в бою – вечную рану на гордости – и иметь выдающуюся репутацию в сказочном мире. Стойкий рогатый солдат.

– Ты так во все вникал? Разве это должно быть интересно – контролировать всех, знать, кто чем дышит? – немного успокоившись от его рассказа, спросила я.

– Много ты знаешь об этом, Яга. Стать командующим – полдела, главное – удержать влияние и не сбрасывать со счетов альтернативные способы ведения боя. Такими стали для нас разработки магического подразделения. Я изучал их все. Шанс выиграть войну с ними был очень велик, но я попал в засаду, и бумаги волею судьбы отправились со мной в Лукоморье, применил их для своей выгоды. Ничего я не крал.

– Так тысяча лет прошла! Неужели больше нечем заняуться? Не придумали другого? Бред какой-то, – не выдержал Бальтазар.

– Время там течет совершенно по-другому, в Третьем уровне прошло лет пятнадцать. Ученых тех, скорее всего, казнили под горячую руку победители. – Казимир дотронулся до остатков рога и поморщился. – Воспроизвести работу никто не смог, очевидно, раз они воруют образцы летательных средств. Меня больше волнует другое – они научились ходить туда-сюда, пока только разведотрядами, но я думаю, что им тесно и скучно и вскоре масштабы проблемы возрастут. И попытки повредить Дуб выглядят странно. Ты знаешь уже, что это ось всех наших миров, по нему души перемещаются? Невероятно глупо, просто необъяснимо – пытаться его уничтожить. Нет Дуба – нет душ, нет душ – нет ресурсов преисподней. Маразм.

Летописец хрюкнул, коты зашипели, Тоха присвистнул.

– Ты вернешь им бумаги? – спрашиваю; очень много информации, голова кругом идет.

– Мне нечего возвращать – за тысячу земных лет они превратились в пыль. Все здесь, – он постучал себя когтем по черепушке. – И, зная сородичей, им будет мало. Проблему с вылазками это не решит, поверь мне. Я знаю, как они думают. Портал надо закрыть.

– Ты нам поможешь или будешь стоять в сторонке, Казимир? – Я внимательно изучала его мимику, сама не зная, что конкретно хочу увидеть.

– Я чужак, да еще и враждебного племени, меня никто не станет слушать, хоть я и уважаемый мастер. Придется тебе поработать с местными и создать мне протекцию, чтобы они прислушались. Сказочный мир теперь мой дом, хоть я и тоскую по своей Родине, так что да – я в деле. Баланс нарушен, необходимо вернуть равновесие, иначе рухнет все.

– Как ее зовут? – подала голос Трикс.

– Кого? – не понял Каз.

– Демоницу эту, – пояснила кошка.

– Я не знаю, не запоминал их. – Трехрогий налил себе еще и задумчиво выпил. – Прошла сотня лет здесь, прежде чем я понял, почему попал в засаду и в чем корень проблемы. Месть оскорбленной женщины может быть крайне изощренной. Я за свое отношение поплатился сполна, как мне казалось. Если это с ней Яна говорила, то девушка сильно поднялась по карьерной лестнице.

Кошка презрительно сощурила зеленые глаза. Насколько можно быть выразительной, не сказав ни слова…

На ночь в гостевой комнате, она же домашний кинотеатр, я не осталась – мне еще к Ядвиге необходимо, за знаниями и советом. Договорились держать связь, а Тоха вызвался меня проводить. Я не против, хоть поговорим.

Уходя, подошла к аквариуму с рыбиной. Огромная, страшная, глаза холодные. Казимиру очень подходит. Смотрит не мигая, будто примеривается, какой кусок от меня первым оттяпать. Нет, я лучше с котиками жить буду, пусть и вредными порой.

* * *

– Ну, как тебе живется с Трикс? – завела я разговор.

Обратный путь проходил не в такой спешке, эмоциональный спад давал о себе знать слабостью и апатией. Я просто старалась доехать до дома без аварий и штрафов.

– Таких строгих училок я даже в школе не встречал. Если по ее кошачьему мнению я что-то делаю не так, она не повышает голоса, а молча смотрит. Замрет и смотрит не мигая равнодушным взглядом, пока я не сделаю правильно. От этих взглядов у меня уже нервный тик, – пожаловался Тоха.