– Раз уж ты сегодня на удивление общителен, может, расскажешь о Дивных что-нибудь ещё? До меня доходила людская молва и обрывки легенд, но к такому я оказалась не готова.

Норн как будто собирался с силами перед непривычно длинной тирадой. Он вздохнул полной грудью и заговорил:

– Отец рассказывал, что изъян фейри – напоминание о тёмной стороне. Их красота кажется божественной, но на земле нет места совершенству. Всегда есть теневая сторона. Обычно они не выставляют свои особенности на всеобщее обозрение. А эти, видать, хотят подчеркнуть, что они – фейри.

Простонародное «видать» аж обожгло. Так не вязалось разговорное словцо с поэтическими философствованиями до этого. Я задумчиво взглянула на Норна. А ведь он наверняка внебрачный сын какого-нибудь вельможи. Такой молодой, а уже капитан. Да ещё и глава личной охраны принца. Вот и сплелись в его речи обороты отца и словечки матери. Чистокровные дворяне редко идут в солдаты. Аристократам привычнее чтоб прислуживали им, служить сами они не рвутся. Вот, значит, почему Норн немногословен – не хочет выдавать свои тайны, подпускать слишком близко. Знания даруют власть над человеком.

Я улыбнулась собственным мыслям. А не так уж плохо деревенская девчонка разбирается в дворцовых хитросплетениях.

– Спасибо, Норн! – я положила руку на плечо гвардейца в знак благодарности и ободрения, мысленно добавив: «Не смущайся! Мне можно доверять».

Тот улыбнулся более открыто, но тут же виновато потупился:

– Ты извини, на танец пригласить не могу. Я ведь на дежурстве. Велено следить за происходящим, – он растерянно повёл плечами.

– Ничего, капитан, тебя есть кому подменить!

Я вздрогнула от неожиданности. И оборачиваться не нужно, чтоб понять, кому принадлежит этот голос.

Принц предстал перед нами во всём своём великолепии, сверкая особенно широкой улыбкой.

«Знает ведь, красавчик, как хорош!» – я невольно залюбовалась престолонаследником в бархатном камзоле с иголочки. Одеяние напоминало парадный мундир, на груди красовалась фиолетовая наградная лента. Традиционный королевский пурпур присутствовал и в ордене, приколотом к ней.

Уж не знаю, за какие такие заслуги перед страной принц был награждён, но, право слово, украшение было достойно короля.

Авин протянул мне руку, приглашая на вальс. Вряд ли ему положено танцевать с простолюдинками, но ведь мы условились держать моё происхождение в тайне от короля и знати. Я затравленно огляделась. Как и боялась, все взгляды были прикованы к нам.

Несмотря на многочисленные занятия с балетмейстером, я колебалась. Одно дело – наступить на ногу преподавателю танцев, а совсем другое – отдавить мысы новеньких замшевых туфель принца. Явно наслаждаясь произведённым впечатлением и моим замешательством, Авин ухмыльнулся ещё сильнее. В его глазах блеснули озорные огоньки.

Была не была!

Вложив руку в протянутую ладонь, я позволила увлечь себя в центр зала.

– Я уж было подумал, ты откажешь, – Авин сощурился и лукаво подмигнул.

– Была такая мысль! – призналась я. – Честно говоря, я до сих пор не уверена в правильности своего решения.

Я постаралась быстрее свернуть разговор, чтобы сосредоточиться на музыке и движениях. Раз, два, три. Раз, два, три. Попасть в такт оказалось не так уж сложно, но я никак не могла приноровиться к ширине шага наследника престола. Пожилой балетмейстер был ниже его высочества, и мне стоило большого труда подстроиться.

– Вот как…

Бессовестный дворянин сделал лишний шаг. Сбившись со счёта, я споткнулась и, влекомая его движением, стала заваливаться налево. Юноша ловко подхватил меня и закружил, делая вид, что это заранее спланированная фигура танца, а не моя оплошность. Я не знала благодарить кронпринца или злиться за то, что ошиблась по его вине. Промедление оказалось слишком долгим, и пришлось оставить противоречивые эмоции при себе.

– Ты прекрасно выглядишь сегодня, – сказал Авин, привлекая меня ближе.

– Только сегодня? – шутливо возмутилась я. – Кстати, у меня ещё не было возможности поблагодарить вас за подарок. Спасибо! Платье просто восхитительно!

– Платье и правда красивое, хоть я и не очень люблю синий цвет. Но о каком подарке ты говоришь?

Я едва не оступилась вновь. Не любит синий? Тогда почему прислал платье именно этого цвета? И что значит «о каком подарке»? Взгляд скользнул по залу и выхватил из общей массы фигуру верховного мага. Алестат не сводил глаз с нашей пары. Он стоял, скрестив руки на груди, а на манжетах шёлковой мантии, синей как дельфиниум, искрились серебряные снежинки.

Не может быть! Зачем чародею дарить мне бальное платье? В благодарность за чудодейственную ранозаживляющую мазь?

– Танец с вами – настоящий подарок! – выпалила я первое, что пришло в голову.

– Всегда пожалуйста, – промурлыкал он.

История с волшебником не давала покоя. Но сейчас, в объятиях наследника престола, не время было думать о причудах мага. Пытаясь отвлечься, я перевела взгляд на орден на груди принца. Смотреть в лицо Авина было опасно. Находясь так близко, чувствуя его руку на талии, я рисковала забыть, как дышать, если встречусь с ним глазами. Тут уж не до танцевальных па.

Орден искрился на свету. Каждая грань драгоценных камней отбрасывала крошечные искорки бликов на моё платье, на наши соединённые руки, на его шею. «Так-с кажется, ты увлекаешься, Мариэль!» – одёрнула я себя в лучших традициях Лисгерна, поспешно возвращаясь к созерцанию драгоценности. Пурпурная сердцевина по краям отливала серебристым, голубым и зелёным. Волшебно! Вполне возможно, в ордене действительно таилась какая-то магия. Я чувствовала, что он излучает энергию. Может быть, это накопившая Силу фамильная ценность, а может, и зачарованный защитный талисман. Следующий ряд образовывали два скрещённых равносторонних квадрата, сложенных из четырёх фиолетовых и четырёх бирюзовых кристаллов. От центра во все стороны расходились жемчужные и алмазные лучи разной длинны. Звезда – искусно сделанный переосмысленный символ Богини. К этому украшению точно приложил руку кто-то ведающий.

– Красивая вещица, не спорю, но я всё же смел надеяться, что хоть раз за вечер сумею перехватить твой взгляд. Не лишай меня удовольствия, прекрасная спасительница короны, – принц прижал меня к себе чуть сильнее, чем этого требовал танец.

Я зарделась. Не от слащавого комплимента, а от жара его прикосновений.

– Вы слишком добры, мой принц, – я поспешила перевести тему. – Орден действительно прекрасен! Он изображает один древний символ, и я задумалась, сознательно ли ювелир использовал его или же это случайность.

– В твоём исполнении мне больше нравится слышать «мой принц», чем долгие заумные речи, – перебил Авин.

Я замолкла и насупилась. Очень хотелось поспорить. Сказать ему, что красота увянет, осыпется прахом, а мысль – вечна! Но разве станет он слушать? Только отмахнётся.