Толстый Сол прошел мимо меня за стойку, толкнул дверь и заглянул на кухню. Потом он вернулся назад и, глядя на напарника, покачал головой. Теперь я окончательно понял, что попал в беду.

– Здесь у вас только один телефон?

– Да, – ответил я, держа руки за спиной.

Не стоило делать поспешных движений.

Гость взялся за телефон и выдернул провод из гнезда. Сделав это, он посмотрел на меня своими змеиными глазами.

– Иди готовь цыпленка. Сол, присмотри за ним.

Мы пошли на кухню.

– Что вы хотите от меня? – спросил я, засовывая цыпленка в гусятницу.

– Сам подумай, дружок, – сказал Сол, усаживаясь на стул. Его черная рука ласкала рукоятку револьвера. – И не приставай с расспросами.

Тягостное молчание.

– Нравится тебе здесь, приятель, не одиноко?

– Я привык, – ответил я одеревеневшими губами.

– Ты женат?

– Нет.

– Как же тогда с женщинами, а?

– Когда как.

Вошел худой, в руке у него было блюдо с сандвичами.

– Бери, Сол, это не так уж и паршиво. – Он говорил с набитым ртом. – Следи за весельчаком, позабавь его. Я пойду взгляну на окрестности.

– Эдди – парень что надо, – Сол начал есть. – Тебе следует обращаться с ним осторожно. Он немного вспыльчив, а так – парень первый сорт.

Я ничего не ответил, да и говорить было не о чем. Я думал. Они не оставят меня в покое. Но и не подозревают, на кого напоролись. Справиться с ними по отдельности – это единственный мой шанс. Эдди вышел, а с толстяком – разберусь.

Сол спросил:

– Сколько монет сбежалось за день?

– Немного, – ответил я. – Мы сегодня как раз сдали деньги в банк.

– Вот как. Нам нужна монета, чертовски нужна.

Он сгреб еще пару сандвичей и принялся засовывать их в свою огромную пасть.

– Мы думали, что в подобной дыре должно быть достаточно денег.

– Сотня долларов, не больше, – сказал я.

– Тебе лучше найти что-нибудь покрупнее, приятель, не то рискуешь остаться со свернутой шеей.

Я поставил на стол две тарелки. Мое дыхание участилось. Если я собираюсь заняться этим толстым, то сейчас самое время. Я вытащил гусятницу и соусник.

– Есть еще деньги за бензин, – продолжал я, направляясь к столу. – Может быть, долларов пятьдесят…

Сол поднялся и наблюдал за тем, как я заношу руку, чтобы положить цыпленка на тарелку.

– Мало, – цыкнул он. – Ты учти: Эдди не из тех парней, которых можно обмануть…

Стремительным движением руки я швырнул тарелку ему прямо в лицо. Горячее масло заставило его взвыть от боли. Пока он нащупывал револьвер, я ударил его раскаленной гусятницей. Откинувшись назад, прыгнул и нанес сокрушительный удар по челюсти. Выхватил револьвер. Бандюга пытался подняться, но я без всякого сожаления ударил его револьвером в лоб. Сол рухнул, и глаза его закатились.

Выпрямившись, я услышал, как скрипнула дверь в закусочную. Я прыгнул через комнату и выключил свет. Не следовало недооценивать Эдди. По всему было видно, что это профессиональный убийца. Но у меня в руках было оружие.

– Сол?..

Тревожный шепот Эдди. Скрип половиц… Я сделал два осторожных шага по направлению к задней двери. Я не был хорошим стрелком. Тяжелый кольт 45-го калибра дрожал у меня в руке, я не чувствовал себя защищенным.

– Ты здесь, Сол?

Я положил ладонь на деревянную ручку и мягко толкнул дверь. Лучше будет, сказал я себе, если я окажусь на улице. Я слышал, как Сол дернулся и застонал. Его голова, должно быть, сделана из бетона. Я надеялся, что вырубил Сола надолго – так, чтобы я мог позаботиться и об Эдди, но дело шло, видимо, к тому, что мне придется разбираться с двумя противниками одновременно.

Дверь была открыта. Пару дней назад я смазал петли салом, и они не скрипели. Волна горячего воздуха ударила меня в лицо. Держа пистолет направленным на дверь закусочной, я стал тихонько выбираться на улицу. Звук выстрела и свист пули, которая едва не зацепила мою голову, заставили меня одним прыжком преодолеть три ступеньки и нырнуть в темноту. Выстрел был слишком хорош. Я ждал, прислушиваясь, но слышал только стук собственного сердца. Я быстро оглянулся: на дороге, как на зло, никого не было. Я – один. Если я хочу выпутаться из этой заварушки, то мне следует надеяться только на самого себя.

Бензоколонка утопала в мягком свете луны. Вокруг закусочной и гаража была густая темень. Бунгало тоже находилось в темноте, но для того, чтобы добраться туда, мне надо было перебраться через дорогу, а это очень рискованно.

– Эй, весельчак, бросай пушку и выходи с поднятыми лапками. Быстрее!

Вкрадчивый голос Эдди чуть не заставил меня выстрелить, но я вовремя одумался. Я осознал, что вспышка выдаст мое укрытие. Как раз этого Эдди и ждал. Я промажу, зато он – я в этом был совершенно уверен – попадет в цель. Сжавшись в комок, я не шевелился.

– Ну что же, весельчак! – снова послышался голос. – Бросай пушку. Ничего тебе не будет, если выйдешь с поднятыми руками. Мне нужны только твои деньжата. Давай!

Приблизился ли голос? Кажется, да. Я был здорово напуган и понимал, что, как только он обнаружит, где я нахожусь, тотчас же меня убьет.

Едва дыша, я опустился на землю. Моя рука коснулась булыжника. Я сжал его в ладони и пустил в темноту. Камень ударился о стену закусочной по ту сторону ступенек. Громко ударил выстрел. Вспышка была ослепительной. Если бы я не распластался на земле, пуля задела бы меня. Выстрел раздался с лестницы. Я понял, что Эдди сбежал по ней и притаился где-то поблизости. Он, как и я, вглядывался в темноту.

Каждую секунду ожидая выстрела, я начал отползать. И вдруг я увидел Эдди. Что-то белое медленно двигалось в пятнадцати ярдах от меня. Это мог быть только его белый галстук. Ошибка профессионального гангстера: носить яркий галстук!

Теперь Эдди был слишком хорошей мишенью даже для такого любителя пострелять, как я. Очень осторожно я поднял револьвер и прицелился в белое пятно. Мой палец уже был готов нажать на спуск, когда мне в голову пришла новая мысль. Предположим, я его убью? Что дальше?

Удивительно, как быстро может работать мозг в такие напряженные моменты. Если я его убью, у меня на руках окажется его тело. А что будет с мексиканцем? Как поступить с ним? Тоже убить? Я не мог позвонить в полицию и рассказать о нападении. Рою не удастся выдать себя за меня еще раз. Полиция подловит его и захочет узнать, кто же убил этих двоих. Если обнаружат, что это сделал я, меня снова ждет Фарнворт.

Колеблясь, я слегка опустил револьвер, и это легкое движение не укрылось от глаз Эдди. Я увидел вспышку и услышал звук выстрела. Боли я не чувствовал, но было ощущение, как будто у меня внутри выключили свет. Я попытался поднять револьвер, но он оказался вдруг невероятно тяжелым. Острый ботинок саданул меня по ребрам. Я попытался позвать на помощь, но ни звука не вылетело у меня из груди. Из горла хлынула горячая струя крови, я чуть не задохнулся.