Полицейским ее восхваления покойника слушать надоело, и они отправились задавать вопросы другим свидетелям. Но ни они, ни кто-либо еще не осмелились перечить директрисе или как-то ее перебить. Все понимали, что у женщины горе и ей необходимо выговориться. Тут нужен был врач, да Анна Савельевна уехала, а других врачей директриса к себе подпустить не захотела.

— За что мне такое? — причитала Лариса Дмитриевна. — Чем я провинилась? Сначала муж, потом сестра, теперь Слава.

— Надо сообщить его родителям. Вы это сделаете сами?

Лариса Дмитриевна затряслась всем телом.

— Нет, нет! Я не могу! Сестра меня проклянет! Да у меня и язык не повернется сказать ей такое. Это же ее сын! Единственный! Наташа в нем души не чает.

— Нельзя скрывать от родителей юноши его гибель.

— На меня в этом даже не рассчитывайте, — задрожала директриса еще сильней. — Прямо сердце останавливается, как подумаю о таком разговоре с сестрой. Да она меня никогда не простит за то, что я не уследила за Славой! И будет права!

— Вы тут ни при чем.

— Откуда ей знать! Скажет, зачем позвала Славу к себе. Лучше бы он сюда и не приезжал.

И, заломив руки, женщина снова застонала:

— Просто какой-то рок пал на нашу семью! Сначала Валера — муж мой, потом сестра Люда, теперь Слава. Нет, я не могу разговаривать с сестрой. Не сейчас.

— Ладно, матери вы сообщать боитесь, но тогда надо хотя бы его невесте сообщить.

Лариса Дмитриевна хлюпнула носом и произнесла уже значительно спокойней:

— А вот невесте можно. Я и сама об этом думала.

— Вы ее знаете?

Директриса кивнула:

— Анечка. Хорошая девочка. Но мне кажется, что так уж сильно переживать о Славе она не будет.

— Почему? Все-таки она его невеста.

— Вот именно, невеста, но не мать. Знаете, как в песне поется, жена найдет себе другого, а мать сыночка никогда. Анечка хорошенькая, молоденькая, поплачет по Славе да и утешится. Я ей уже звонила несколько раз. К сожалению, она не берет трубку. Но не беда, я скажу вам, как и где ее найти.

И Лариса Дмитриевна ободряюще взглянула на подруг:

— Поехать можете на моей машине. Степана я предупрежу. Уверена, он не спит.

Степаном звали личного водителя Ларисы Дмитриевны. И похоже, директриса ожидала, что Аня с Лидусей отправятся в город прямо сейчас. Что они разыщут там Славину невесту, сообщат ей о случившемся несчастье и, возможно, доставят девушку в центр. Что же, если честно, то сами подруги были не против такой поездки. Не шибко, конечно, весело, но все лучше, чем сидеть в центре, где кишмя кишат полицейские.

Атмосфера в детском центре давно перестала быть приятной. А последнее происшествие и вовсе привело подруг в ужас. Впервые они поняли, как близко от них ходит смерть. Неведомый убийца затесался в их коллектив и сеет зло, умело притворяясь их добрым коллегой. Волк в овечьей шкуре. Умелый притвора, которого полиции не так-то просто будет вычислить.

— Если нужно, то мы поедем.

Лариса Дмитриевна считала, что ехать надо прямо сейчас. Нечего откладывать такое дело до утра. Не тот случай.

— Там в городе вы с Анечкой созвонитесь, встретитесь и вместе обсудите, как лучше эту новость сообщить моей сестре.

Директриса отчаянно трусила и не хотела сама сообщать весть о трагедии. Похоже, она побаивалась своей сестры и решила пропустить первую волну ее гнева и отчаяния. Пусть лучше она падет на головы посторонних.

— Но как мы найдем невесту?

— Это будет совсем просто. Она живет в том же доме, что и Славины родители.

— Она их соседка?

— Аня сейчас живет в квартире нашей матери. Бабушка оставила ее Славе, и он поселился там вместе с невестой.

Правильно, Слава же рассказывал о том, что родители не были в восторге от решения сына заселиться в квартиру, которую они сдавали. Но теперь все разногласия между Славиными родителями и их несостоявшейся невесткой должны были сойти на нет. Не станут же они собачиться между собой прямо у гроба дорогого и любимого ими всеми человека?

И пока подруги ехали в Питер на личной машине директрисы, которую она по такому случаю выделила им вместе с личным же водителем — Степаном, у девушек была возможность вдоволь обсудить события.

— Знаешь, мне кажется, что преступник может действовать не один. Или их вообще двое и действуют они независимо друг от друга.

Вообще-то Ане тоже так казалось. Убийство Славы поражало своей жестокостью. Преступник раз за разом наносил своей жертве удары, причем сначала Слава пытался сопротивляться, о чем говорили многочисленные раны на его руках, которыми парень пытался закрыться от нападавшего, и верхней половине туловища. А затем, когда парень уже свалился на землю, преступник продолжал методично его добивать.

В случае с Антоном и Ромой преступник действовал куда аккуратней, изящней. Крови там не было совсем, а молодые люди даже не успевали понять, что с ними произошло. Слава же все осознавал, и конец его был кровавым и страшным.

— Но может быть и такое, что действует один человек, просто на третий раз он уже озверел. Или лично против Славки у него много чего накопилось.

— Давай рассуждать, что может быть общего у этих трех убийств?

— Почему трех? Двух! Антон не в счет. Он уцелел и сейчас в безопасности.

— Да, парню удалось выжить, но только благодаря невероятной везучести. Уверена, преступник не стал его добивать, потому что счел мертвым. В случае с Ромой он свою работу закончил. От раза к разу он совершенствуется.

— Почему ты говоришь «он», а не «она»? Рома уверял, что на свидание Антона пригласила какая-то баба. И сам Рома собирался шантажировать опять же какую-то бабу.

— Но какую?

— Случайно не тебя? Могла ты Романа кокнуть?

— А ты?

— У меня на это время есть алиби.

— У меня тоже.

Да, девушкам повезло, у них обеих было алиби. И не у них одних. Дело было ранним утром, когда центр пробуждался ото сна. И почти каждый мог точно сказать, кто и где находился. Следователь подробно расспросил всех в центре, кто и с кем был в тот промежуток времени, когда погиб Роман. И так как у обеих подруг имелось алиби, они могли теперь чувствовать себя относительно спокойно. Хоть по этому поводу следователь не мог к ним прицепиться.

Из всех женщин в коллективе алиби на время убийства не было лишь у Тамары Васильевны и Ларисы Дмитриевны, которые по причине важности их персон занимали отдельные домики. Верней, алиби у Ларисы Дмитриевны было, но какое-то… хиленькое. Алиби директрисы подтвердил тогда один лишь Слава, живший через стенку от нее. Да и то он сказал, что вроде как слышал голос Ларисы Дмитриевны, но не на протяжении всего утра, а эпизодически. Директриса с кем-то разговаривала по телефону, но Славе это могло сквозь сон и померещиться. Да и вообще, сам Слава нынче был покойником.