Третья кандидатка начала проходить испытание безотлагательно. Анги надоело сидеть в углу за моей спиной, но я была неумолима. Мало ли — топор-то у разбойника настоящий, а о технике безопасности здесь слышали навряд ли. Нет уж, если кого и подвергать возможной опасности, то только меня.

Правда, в этот раз все закончилось, едва начавшись. Как только дверца кареты открылась, а внутрь заглянула косматая голова разбойника, черноволосая неженка технично рухнула в обморок, расползаясь по мягкой скамейке.

— Чего это она? — почесал свои пакли исполняющий роль разбойника.

— Видимо, использует метод опоссума, — ответила я, но, видя непонимание на грязном лице, пояснила: — Это когда в случае опасности мертвым притворяются.

Четвертая кандидатка вела себя максимально сдержанно. Она не пыталась елейно улыбаться, заговорить Ангилию или обратиться ко мне, чтобы выяснить, что ее ждет. Напротив, она будто совсем и не волновалась. В чем причина, я поняла в тот самый момент, когда карета тронулась.

Экипаж только-только начал движение, а я каким-то невообразимым образом ощутила опасность. И не только я. Анги, сидящая у меня за спиной, заметно напряглась, впиваясь пальцами в мои плечи. Все произошедшее заняло буквально миг, за который девушка поднялась и положила на сиденье черную горошину, что в мгновение ока обернулась светящимся маревом, по форме напоминающим зеркало.

Кинжал, прятавшийся в рукаве платья, оказался в руке кандидатки. Хищно оскалившись, она обернулась к нам. На принятие решения у меня была только секунда. Вцепившись пальцами в скамейку, я ногой ударила девушку в живот. Схватившись за мою щиколотку, она согнулась пополам, качнулась. Я понимала, что она устоит, потому и ударила второй ногой, удерживая свой вес на руках и полагаясь на то, что ногу мою схватили.

Полыхающее марево жадно проглотило черноволосую, но, увы, не исчезло.

Едва ли соображала, что делаю. Схватив Ангилию, я толкнула дверь и накрыла рукой ее голову, выпрыгивая из кареты прямо на ходу. До разбойников мы не доехали всего ничего.

Посадка моя была далеко не мягкой. Больно ударившись спиной, я по инерции еще подпрыгнула на жухлой траве и пролетела дальше, крепко прижимая к себе девочку.

— Помогите! — сипло выдавила из себя.

Из-за боли соображала туго. Кажется, сильно оцарапала спину, но дальше от меня уже ничего не зависело, потому что герцог де Зентье был тут как тут. Именно он раздавал команды, передавал Анги под охрану гвардейцев и изучал содержимое экипажа.

Сияющее марево растворилось бесследно, не оставив после себя даже горошины. О ней-то я и поведала Себастьяну, пока мужчина осматривал мою спину.

— Сандра, не вертись, или мы сейчас же вернемся в замок! — рыкнули на меня, пока я уворачивалась от чужих рук.

— Да у вас пальцы холодные! — возмутилась я, но меня все-таки поймали.

Платье было местами разодрано, а местами на спине порвано герцогом — для удобства. И все это на глазах у кучи народа, пусть их и заставили отвернуться.

— Так что это было? — почувствовав, как ноющая боль отступает, с облегчением переспросила я.

— Портал для перемещений. Причем если верить вам, то на короткие расстояния. Не больше двухсот метров.

— Радиус действительно зависит от цвета?

— Скорее цвет от радиуса, — поправил Себастьян, заканчивая. Сняв с себя камзол, мужчина накинул его мне на плечи. — Поднимайтесь, на сегодня все. Продолжим испытание без вас. Да и Ангилии лучше остаться в замке.

— Что касается меня, то я вашими стараниями уже в порядке. Платье, конечно, жаль, но ничего. Думаю, пять минут перетерплю, пока леди Обилия пройдет испытание.

— И я! Я тоже потерплю пять минут! — нарисовалась между нами Ангилия, прижавшись к отцу.

— Анги, нехорошо подслушивать, — потрепал мужчина девочку по голове и обнял одной рукой, крепче прижимая к себе. — Мы с мисс Сандрой еще не договорили. Я как раз собирался выразить ей благодарность…

— Лучшей благодарностью будет возможность остаться. Уж леди Обилия точно не станет на нас нападать, — постаралась я улыбнуться. — А если вы беспокоитесь, мы можем просто посидеть здесь. Правда, Анги?

Честно говоря, на самом деле я была сейчас не в состоянии пересечь парк и дойти до замка. Меня сотрясала мелкая дрожь — это слышалось даже по голосу. Никак не могла успокоиться, хоть и прикладывала максимум усилий, чтобы казаться невозмутимой.

Да, меня напугало произошедшее, но напугало совсем не то, что у черноволосой кандидатки был кинжал. И даже не то, что нам пришлось выпрыгивать из кареты. Напугалась я гораздо позже, когда поняла, что целью девушки было похищение Ангилии. Этот факт и вызвал у меня страх.

На защищенной территории. В окружении сотен гвардейцев в серых мундирах. В парке, где каждый миллиметр был пронизан магией.

Да что уж говорить о других? Я сама находилась здесь с определенной целью, но рядом со мной девочка хотя бы не была в опасности. Точнее, была, но эта опасность исходила не от меня.

— Ваша Милость, разрешите обратиться? — окликнула нас леди Обилия.

Получив от герцога молчаливое согласие, женщина направилась к нам, придерживая юбки, чтобы не споткнуться в траве. Поравнявшись с нами, она ласково улыбнулась Анги и чуть присела в реверансе перед герцогом, подавая ему руку для поцелуя.

В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей.

Кольцо, о котором я уже успела забыть, нестерпимо обожгло палец, вынуждая меня неконтролируемо вскрикнуть. За секунду до этого леди Обилия внезапно схватила Ангилию за руку, дергая девочку на себя. Еще через мгновение к шее Анги был приставлен тонкий стилет.

Вот так уже во второй раз я убедилась, что действительно совершенно не разбираюсь в людях. Рома, а теперь и эта лживая леди.

— Чаша Желаний, герцог де Зентье, — выплюнула женщина, прижимая девочку к себе.

— Попрошу без резких движений, — холодно произнес Себастьян, поднимая вверх раскрытые ладони. — Отпустите Анги, и я гарантирую, что самолично отдам вам Чашу Желаний.

Женщина рассмеялась. Зло. Страшно. В ее смехе, в застывшей на лице гримасе с легкостью читалось все то, что вслух произносить и не нужно было. Девочку она не отпустит — это было ясно как день, а иначе ей просто не дадут уйти.

— Леди Обилия… — попыталась я хоть как-то помочь. Лихорадочно придумывала выход из ситуации, и, наверное, герцог де Зентье занимался тем же.

— Я не собираюсь стоять здесь до вечера! Чашу! — оборвала она мою речь, пока Ангилия тихонько плакала.

Я не могла смотреть на девочку! Внутри все сжималось от страха за нее.

— Отпустите мою дочь, и я гарантирую… — снова начал герцог, а я отмечала медленно окружающих нас гвардейцев.

— Чашу! — начала пятиться женщина, собираясь обернуться.