Форд Михаила стоял на полупустой придомовой стоянке – рабочий день. Вне себя от ярости, я подскочил к нему, рванул дверцу.

– Тот с сумкой? Какого хрена ты рылом щелкал.

– Какой с сумкой?

– Только что прошел.

– Да тут многие ходят. И чего?

– Б…, да то, что это один из тех двоих чертей, которые Ураева на ноль помножили…

– Да нет… – с ноткой неуверенности в голосе сказал Николай – не этот…

Но ответить я ему не успел. Потому что здание взорвалось…

* * *

Взрыва – люди обычно не помнят, потому что физический процесс взрыва – длится даже не секунду, а доли секунды. Кроме того – основной фактор воздействия взрыва на людей, находящихся на достаточно большом расстоянии от эпицентра – это ударная волна, она вызывает контузию и кратковременное помрачение сознания. Так что в себя я пришел – лежа на земле, около машины, и в голове – странная пустота. Болит почему то не голова – болят глаза, а перед глазами – только пыль, да в ушах странный, почти ультразвуковой шум, через который прорывается истерический вой автомобильных сигнализаций…

Из-за дыма и пыли – не видно ничего…

Я поднялся… грязный, ободранный. Кричали люди, мимо пробежал какой-то мужик, но куда – я не знаю. Мне самому – вдруг показалось очень важным просто убраться отсюда… чтобы не видеть всего этого…

Как я оказался в машине – я не помню. Помню только, что пропустил с истерическим воем мчащуюся навстречу пожарку…

* * *

Амир – увидел человека с сотовым на дорожке. Он мгновенно опознал его – русист! Тот самый, который едва не взял их у Ураева…

Он не питал никаких иллюзий – если бы тогда этот русист побежал бы за ними он скорее всего не смог бы уйти. Ведь не смог же младший Ураев – а он спортсмен. Хорошо, что даже здесь, в цитадели врага есть люди, страшащиеся Аллаха и дающие нусру муджахедам…

Нурулла ввалился на сидение, закричал: «Гони!». В зеркале заднего вида он увидел, что у русиста в руках пистолет, нажал на газ, переложил руль, чтобы побыстрее скрыться. Русист не осмелился стрелять…

– Взял?

– Да!

В тонированных окнах машины – неслись придомовые парковки, внутриквартальные магазинчики, разноцветные игровые комплексы для детей, поставленные на деньги муниципалитетов. Они вызывали особенную ненависть – там, откуда они родом, любой ребенок может погибнуть так же, как и взрослый, под ударом ракет с неба, все ходят в медресе, помнят павших на джихаде, а в ответ на вопрос, кем ты хочешь стать, когда вырастешь, отвечают – шахидом.

Так почему же ваши дети, дети тех, кто идет на нас войной – должны жить лучше, чем наши дети?

Амир достал телефон. Прощелкал вызов – телефон, номер которого он набирал, лежал на столе в кухне, в той самой, переполненной газом квартире. Сначала взорвется газ, потом сдетонирует и все остальное.

Палец нажал на кнопку.

– Бисмилля[34]…

Там, оттуда они ехали – глухо грохнуло…

Нурулла открыл сумку.

– Вай…

Толстые зеленые пачки долларов перемещались с более редкими пачками пятисотевровых банкнот.

– Положи назад…

Нурулла выполнил приказ.

– Теперь мы можем вести джихад годами, с такой нусрой. Купить любого русиста.

– Нет, не можем. Ты видел русиста! Он нашел нас уже дважды. Думаешь, Аллах поможет нам в третий раз?

– Но что же делать?! – растерялся Нурулла.

– Надо напасть на русистов прямо сейчас! – отрезал амир – времени готовиться нет. Аллах увидит наше стремление и даст нам амал[35], какие бы козни русисты не строили против нас. Воистину Аллах – с искренними.

Все шло не так, как задумывалось. С самого начала.

Сначала – их остановил полицейский. Еще далеко от цели. Мага, самый нервный – приготовился стрелять уже.

Полицейский – почему то был в хорошем настроении. Заметил повязку на голове, пошутил, принимая бакшиш.

– С кем дрался, джигит…

Ваха – осклабился в улыбке.

– Упал я… друг, пропусти ради Аллаха…

Любой из тех, кто помотался по командировкам – тут же бы схватился за пистолет. Но ГИБДДшнику было не до того, он уже нервно смотрел на часы. Сегодня – новичок в их подразделении должен был проставляться, накрыть поляну – а надо было еще денег накосить…

И потому он сунул деньги в карман и махнул – проезжай.

Они ехали по Москве. По чужому, так и не ставшему родным для них городу. Городу враждебному, слабому – и одновременно сильному. Вязкому… для кавказца это особенно невыносимо, кавказец предпочитает, чтобы все было просто. Да – нет. Атмосфера Москвы удушала, хотелось все бить и крушить…

Потом – они свернули к ярко освещенному зданию торгового центра, одному из многих храмов торговли, возведенных в этом городе – и остановились.

– Здесь.

Все было просчитано и подготовлено заранее. Каждая из ударных групп – имела по две цели, две основные и одну запасную. Каждая из целей – представляла собой место массового скопления людей, плохо охраняемое… русисты сажали охрану, но чаще всего это был тупой и глупый бультерьер с дубинкой… которого опрокинет один сноп картечи… если он сам до этого не убежит. Русисты не были мужчинами, и потому у них было оружия, даже у тех, кто должен был их охранять. Потому – они были баранами, амир правильно говорил. Волк всегда имеет право зарезать барана…

– Приехали… – озвучил Ваха. На съемках сериала про русскую Джульетту и кавказского Ромео – он подвизался в разнорабочие, равно как и многие другие члены бандитско-террористической группы. Толерантности заодно поучиться, ага…

– Аллах Акбар.

– Значит, так… – сказал Мага – убиваем только мужчин. Не дело, чтобы потом сказали, что мы убили женщин и детей. Выходим слева, Ваха подгонит туда машину. Ваха…

…

– Ваха… шайтан вах кале!

– А?

– Ты оглох?

– Прости, брат… голова болит…