неизменно себя узнают, даже если на картинке безобразный человек. Шарж — на то и шарж, чтобы подмечать такие мелкие детали, которые составляют самую суть человека.

Вот и я совершенно неожиданно в валяющейся на пороге дома кукле узнала саму себя. Но тут за спиной раздались дружные визги, я скинула с себя странное наваждение и обернулась: три девочки лет семи бегали кругами, играя то ли в салки, то ли в какую-то ими же самими придуманную игру.

— Боже, я схожу с ума… — вздохнула я и поднялась с корточек. Это же просто чья-то кукла. Я в детстве, имея кучу барби, тоже бралась пару раз шить новых кукол. Так что это не от недостатка игрушек, отнюдь. Просто энергию и жажду творчества нужно было во что-то вылить. Вот точно так же одна из этих первоклашек и сделала куклу, заняла себя на пару часов, чтобы потом показать подружкам, хвастаясь, дескать, вот что я могу — игрушки шить!

Посмеявшись еще раз над собой, я переступила через куклу и вернулась домой.

Ужин я пропустила, поэтому сейчас позволила себе яичницу из одного яйца и чай с тостом и улеглась спать.

«Покрывало», — внезапно вспомнила я посреди какого-то серого, мутного сна. Мне надо постирать покрывало. Оно светлое, Наташкин подарок, лежит уже год на моей кровати, и я его ни разу не стирала.

Я поднялась, с тем чтобы засунуть его в стиральную машинку и запустить программу с отложенным стартом на раннее утро, но почему-то никак не могла его найти. Ложась спать, я скидываю покрывало на ближайшее кресло. Сейчас оно было пустым. Я поискала покрывало на полу, не понимая, отчего ковер такой странный на ощупь, затем вышла в коридор, предполагая, что машинально сунула уже его в барабан и забыла.

В квартире снова было темно. Не просто темно, как бывает ночью, когда, приглядевшись, ты начинаешь видеть очертания предметов. Все-таки уличные фонари, яркая луна и неплотные шторы делают свое дело. В таких случаях черное пространство постепенно, секунда за секундой, становится темно-серым. Но сейчас в квартире правила бал чернота. Полный мрак. Я похолодела. Это все было так похоже на те ужасные сны, когда рука проваливалась сквозь выключатель и когда мужчина с вырезанными на груди символами пытался на меня напасть. Мне не хотелось повторения какого-то из этих сюжетов.

Так, спокойно, без паники. Я просто проверю, лежит ли покрывало в барабане. Это можно сделать и на ощупь. А вообще-то, никто не вправе запретить мне в собственной квартире включить свет!

Подходя к двери в ванную, я уже потянулась рукой к тому месту, где должен быть выключатель, но так и замерла. Нет, не хочу. Я еще помню тот ужас, который испытала, не сумев включить свет. Я проверю так.

Дверь в ванную была открыта, хотя я обычно все двери закрываю — не то чтобы у меня агорафобия, скорее любовь к порядку. Это как когда вы выдвигаете ящик, чтобы что-то достать, вы всегда его задвигаете обратно, даже если взятый предмет собираетесь вернуть в ближайшие минуты.

Я подошла к стиральной машинке, но не было смысла наклоняться и проверять содержимое барабана: боковым зрением я увидела, что какой-то предмет висит над ванной. У меня там протянуты стандартные веревки для сушки, все как у всех, так что сам факт того, что там что-то сушится, не должен меня шокировать. Шокировало меня другое: я ничего не стирала и ничего туда не вешала! Я это помню однозначно! Более того, в полнейшей мгле проступали очертания моего покрывала и даже рисунок: светло-бежевые цветы на кремово-желтом фоне. Вопрос, почему я так четко вижу расцветку в полной темноте, я пока оставила и протянула вперед руку, словно не доверяя собственным глазам, дабы потрогать покрывало, понять, как давно оно тут висит. Если оно влажное, то выходит, что я лунатик и загрузила его в барабан, а потом пришла, достала и развесила — и все это данной ночью. Если оно сухое… то я вообще не знаю. То ли я и по этой версии лунатик, но вместо стирки просто взяла да и повесила грязное, нестираное покрывало. То ли у меня амнезия, и стирала и вешала я его раньше, а сегодня целый день, заходя в ванную, просто этого не замечала. И лежала на простыне вместо покрывала и тоже не замечала, что что-то не так?..

В следующую секунду, как я это подумала, у меня в голове раздался щелчок догадки-воспоминания, как я снимаю это самое покрывало, чтобы лечь спать. Сегодня. Пару часов назад. Что же это тогда? Как это возможно?

Уже увереннее я тянула руку вперед и сделала шаг к ванне, и тут… Прозрачная рука. Незримая. Держит мое покрывало. Точно так же к нему тянется. Я натыкаюсь на нее своей рукой. Я ощупываю ее. Она круглая и теплая — как и моя. Сердце забилось сильнее и поднялось куда-то к горлу, готовое выскочить из тела. Меня затрясло в ужасе. Кто это в моей ванне?! Почему я его не вижу?! Он невидимка?! Это он постирал мое покрывало?! Зачем?! Я ничего не понимаю! Голова закружилась, словно втягивалась в какую-то черную воронку. Именно по этой причине я не сразу поняла, что меня по ней бьют. Тихо, осторожно, не в полную силу, но часто, монотонно. Что это? Я подняла голову, чтобы понять, что меня задевает. И раскрыла рот в немом ужасе. Я пыталась кричать, но не могла. Язык и полость рта словно были заморожены как при уколе дантиста. И я стала медленно оседать на холодный кафель. Дело в том, что меня били ноги. Ноги повешенного человека. Да, в моей ванной висел удавленник! Он раскачивался на веревке, завязанной многочисленными узлами, и задевал меня ступнями ног.

Я открыла глаза, проснувшись от собственного мычания. Оказывается, это все было во сне. «Да-да, во сне, успокаивай себя!» И действительно, сны, в которых я хожу по собственной квартире в полнейшей темноте, были похожи на что угодно, только не на сны. Помню, когда-то давно я читала про астральные выходы. Их еще называли аббревиатурой ВТО — внетелесный опыт. Иначе почему мне так тяжело физически? Как будто я не лежала на удобном матрасе, а таскала мешки с картошкой. Как будто меня засунули в консервную банку, а я при этом гораздо большего размера, и для этих нужд меня пришлось сложить в четыре раза, а где-то и малость подрезать все выступающее.

Я перевела взгляд на часы. 3:33. Ну конечно,