– Чё, паспорт? Блин, ведь был же… – Егор озадаченно полез в задний карман джинсов, где таилось немало тайн и сюрпризов.

В рвущийся мимо ветер полетели обертки от конфет, обрывки конспектов, огрызки карандашей и даже что-то визгучее и крохотное, что кануло в улетевшем порыве ветра, кувыркаясь и проклиная свою жизнь и паршивого тролля.

Наконец-то отыскался в кармане джинсов и полученный когда-то Егором документ, захватывающую процедуру получения которого он прошел вместе с Гильсом еще во времена перемирия со светлыми магами.

– Во, держите!

Один из валькеров выхватил из рук Бертилова мятую бордовую книжечку и передал пленнице на ковре.

– Егор… Степанович… Бертилов! – дрожащими руками держа то, что перенесло сотни стирок и скалилось мутной фотографией, провизжала работница ЗАГСа. – Так… Вам уже есть восемнадцать лет? О, вижу… Исполнилось сегодня!

– С днюхой! – немедленно грохнули хором валькеры и едва удержали ковер, поскольку очень не вовремя решили похлопать в ладоши.

– Я бы в жизни никогда не женился, что мне людские заморочки? – смеялся счастливый тролль. – В этом вся она – ей так важно, чтобы человеческие законы были соблюдены. Все-таки она выросла среди людей. Ее детство прошло на Садовой улице, в центре Питера. А теперь вдруг выясняется, как все было просто, понимаете?

– Где паспорт второй?! Вообще все это нельзя! – доносился с порывами ветра и шквалами теплого снега истошный крик. – Запрещено! Нельзя!

– Да где же в правилах сказано, что на лету нельзя?! – препирался с работницей ЗАГСа хозяин дневного права, и делал он это исключительно ради спортивного интереса. – Вот скажите, где это написано? Покажите этот пункт в законе, ткните пальцем…

Аргумент был совершенно неоспоримым, но тетенька продолжала бороться до последнего за соблюдение всех формальностей, что давалось ей с огромным трудом.

– Молодые люди, и где ваши свидетели? – не сдавалась работница ЗАГСа. – Будут свидетели? И где ваши обручальные кольца?..

Свидетели нашлись моментально, причем ими жаждали стать и валькеры, и домовые, которые с обезьяньим проворством штурмовали стены вагона, пробираясь на крышу. Земля рядом с рельсами вдруг вскипела, будто ее распороли изнутри. Вурдалаки бежали за поездом стремительно и ловко, как дельфины, то погружаясь в землю по шею, то ныряя и тут же выныривая где-то далеко впереди.

– Круто, клево! Ха-ха-ха!!! – радовался один из летучих братьев, хватая снег ртом. – Бертилыч, а тут как – угощают на празднике-то? А то гречка дома нас уже так достала, чесслово…

– Тьфу, забыл! – Егор хлопнул в ладоши, и в воздухе появились летящие скатерти, которые тут же наполнились угощениями.

Черная икра в хрустальных ведрах, экзотические фрукты в серебряных тяжелых вазах, роскошные ананасы, дымящиеся поросячьи тушки и запотевшие бока бутылок с шампанским. С дружным радостным воплем крылатые Ацкие потянулись ко всему этому великолепию, позабыв, что держат стол с тетенькой, и тот едва не рухнул вниз.

Выглядели угощения шикарно, но при ближайшем знакомстве могли удивить. Ананасы почему-то имели вкус жареного мяса, а свинина смахивала на зефир в шоколаде – тролль явно путался, хотя валькеры и вурдалаки, не избалованные кулинарными изысками, мгновенно пожирали все это, требуя еще и еще: насыщения такая призрачная еда не приносила.

Зато шампанского и жуть-колы хватало всем: в воздухе начало стрелять пробками, не дожидаясь окончания торжественной церемонии. Присутствующие с трудом разобрали слова сотрудницы ЗАГСа:

– Егор Степанович Бертилов, согласны ли вы взять в жены…

– Глупее вопроса не слышал!!! Да!!! – гаркнул тот в ответ.

Потом замер, будто у него остановилось сердце, и ожил, лишь услышав громкое и решительное «да» от своей невесты.

Егор, зажмуриваясь от ветра, все еще не верил. Но вот – сбылось, сотворилось и соткалось из прекрасных грез.

– Верните меня обратно! – вопила тетенька из ЗАГСа. – Я все сделала, теперь верните обратно в Москву, откуда стащили! Это все дроны, я знаю! Золотая молодежь, на вас управа все равно найдется… Совсем страх потеряли, на такое безумие пойти! Я сейчас вызову полицию-у-у…

Дружно, как по команде, валькеры совершили вираж, и ковер резко улетел в сторону, туда, где можно было в дымке летящего снега различить высокие столичные дома.

– Кольцами поменяться! Вы забыли сказать… – вслед улетающему ковру крикнул Егор. Но махнул рукой: – Без нее обойдемся. Сплошной визг и все всегда «нельзя»… А теперь – объявляю самый безумный свадебный банкет открытым!

Конечно, когда сам хозяин дневного права сходит с ума, людям от этого не легче.

Если пассажиры поезда просто мирно спали, то обитатели подмосковных поселков и деревень наблюдали кошмарное зрелище. Кто-то, разогнув спину и встав посреди вскопанного огорода, так и остался стоять с открытым ртом, увидав несущийся в облаке снега поезд и крылатые фигуры, которые летели рядом…

Жителям Подмосковья еще долго снились жуткие твари, которые завывали свадебный марш Мендельсона и ныряли в земле, догоняя безумный поезд… Многие клялись, что видели, как орда низкорослых существ с фиолетовыми глазками, вздымая облачка серной пыли, выпрыгивала ниоткуда прямо на крышу вагонов поезда.

А по местным дворам и огородам до самой осени бродили зеленые призраки, которые называли себя «родственниками некоего Бертилова» и требовали указать им дорогу на банкет.

Домовые, в отличие от родственников Бертилова, были самые настоящие. Хотя бы уже потому, что успели проникнуть в купе и сгрести в карманы золото и деньги, рассыпанные по полу.

– Егор Степанович, а брильянтиков потяжелее не сотворите?! – С крыши вагона свесилась алчная домовая физиономия, обрамленная клочковатыми патлами, и заискивающе осклабилась перед очумевшим хозяином дневного права. – А то поезд сильно качает, карманы набить чем-то надо, иначе сдует нас…

Ответом был сверкающий шквал, который обрушился на крышу поезда и с перезвоном запрыгал по стенам вагона тысячами искрящихся камней. Уж что-что, а создавать богатство из ничего Бертилов умел, а красиво швыряться созданным умел еще лучше.

Тролль бушевал и паясничал, сыпал анекдотами из жизни студентов Носферона, а сам то и дело поглядывал с тревогой на нежный профиль и тонкие пальцы, нервно перебиравшие пряди темных волос.

– Так, у кого еще бокал пустой?! – Егор зычно командовал гостями – и летучими, и ползучими, и сидящими на крыше вагона. – Давайте, домовым – жуть-кола, всем остальным – шампанское! Если мало – сейчас будет река… или нет – цунами из шампанского!!! Видали такое когда-нибудь?! Цунами сейчас будет выше Москва-Сити!

Дружно побледневшим домовым пришлось взвыть о помиловании, и цунами было отменено, тем более что Егор вдруг ощутил, как судорожно дергает его за рукав спутница.

– Я – да, спятил, – решительно подтвердил ее вопрос тролль и сжал хрупкую ладошку, увидав два испуганных глаза. – Но ведьма реально крута, она подсказала, как поступить. Пути нет у Влады Огневой, это верно. Владу Огневу не вытащить в мир живых, но путь и шанс есть у Влады Бертиловой! Есть! – Егор вытянул руку, указав вдаль, за горизонт. – Ты тоже видишь его?