Еще мгновение, и тучная дама сбрасывает с себя купальник. При такой полноте проблемы целомудрия решаются очень просто: складки жира на животе, спускающиеся до паха, скрывают все, что должно быть скрыто от посторонних глаз. Ее компаньон по купанию демонстрирует мне до удивления белый для адепта натурализма зад. Обычная сценка из берлинской жизни, происходящая на берегу одного из многочисленных озер города (Берлин, пожалуй, единственная европейская столица, предлагающая своим жителям такое огромное количество пляжей). Потребуется всего лишь час езды на автомобиле от центра города, чтобы оказаться на берегах Шпрее. Река постепенно расширяется, в ее изгибах появляются песчаные бухточки, а если проехать еще дальше, вы окажетесь на озере Мюггельзее, с противоположной стороны – озера Ванзее и Тегелер, и все вместе они опоясывают город. Но и в самом Берлине во многих кварталах есть приспособленные для купания водоемы в центре парковых зон. Я уж не говорю о бесчисленных озерах Бранденбурга. Короче говоря, когда наступает лето, все берлинцы, как один, бросаются в воду… голые и загорелые!

Но вернемся к нашему рассказу и нашему социологическому исследованию, поскольку толстая, как бочка, мадам и белозадый месье вышли наконец из реки. Вода стекает с них ручьями. Украдкой бросаю взгляд налево, потом направо – кажется, я здесь единственная, кого это удивляет. Да, здесь FKK (Freikörperkultur – «культура свободного тела») больше чем просто прихоть старого развратника. «Это фи-ло-со-фия!» – говорит моя соседка-социолог. Не вдаваясь в детали, она начинает свой краткий обзор с конца XIX века, когда людей охватило революционное на тот момент желание кардинально покончить с иудеохристианской моралью. Ты больше не будешь стесняться своего тела и будешь жить свободным! Согласно утверждениям ученых, всему этому отчасти был свойствен романтизм, постулирующий возврат к природе, к столь дорогим для сердца любого немца принципам. Короче говоря, сбрось с себя старые одежки, откажись от старых убеждений – и станешь таким же гениальным, как Генрих Гейне! Но я убеждена в том, что, если хочешь, чтобы грудь оставалась упругой и высокой, как у Германии (образ девушки, персонифицирующей страну), не следует ее обнажать. Моя соседка закончила свой рассказ следующими словами: «FKK нашла полное одобрение в среде рабочего класса, поскольку им льстила идея всеобщего равенства, ведь у наготы нет классовых различий!» В ГДР эта идея настолько завладела умами масс, решивших, что хоть таким образом они могут выказать открытое презрение аппаратчикам режима, что наготе чуть было не объяви ли войну сверху, решив покончить с подобным свободомыслием.

Итак FKK – это политика, философия и, наконец, идеология. И во всем этом нет никакой эротики. «Ты не боишься, что к тебе будут приставать, будут тебя домогаться?» Нужно было видеть выражение лица Катрин, когда я к ней подошла в грубых сабо, с ног до головы завернутая в парео и задала этот вопрос. Она лежала на одной из лужаек Тиргартена (аналог Центрального парка Нью-Йорка), подставив под лучи солнца смазанное маслом тело. «Ты что, думаешь, люди никогда не видели пару ягодиц или груди? Я здесь ни для кого не представляю интереса. На меня даже не смотрят». И это правда, что Катрин ничем не отличается от остальных отдыхающих. Немного поодаль две студентки зубрят учебник права, пытаясь сровнять загар на ягодицах, где осталась белая полоса. Чета молодых тридцатилетних людей с симпатичным пирсингом играет в волейбол. Семейство прибыло на пикник, взрослые вытаскивают из корзин еду, и – удивительное зрелище – из всех из них кое-как прикрыты только бутерброды. Но не думайте, что Берлин – это громадный Вудсток, знаменитейший рок-фестиваль. Нудистов можно встретить, разумеется, повсюду, как только в конце апреля появляется первое солнце. Но матери семейств могут привести свое потомство поплескаться в водоемах во второй половине дня, не опасаясь, что купание закончится уроком анатомии. Для этого всего лишь нужно сразу повернуть налево, как только дойдешь до песчаного пляжа озера Ванзее, – сектор FKK находится с противоположной стороны. И, обобщая, можно сказать, что периметр FKK достаточно хорошо очерчен. В очень семейном по духу бассейне под открытым небом на Принценштрассе половые органы стыдливо прячут за высоким тростником. Но, скрывая свои прелести от остальных купающихся, их выставляют напоказ гуляющим вдоль канала, который окружает бассейн. Полагаю, что, совершая этот стометровый променад, одетые берлинцы ощущают себя в стране Адама и Евы. Моя приятельница Сьюзи, которая живет как раз напротив, отдает предпочтение наблюдению с высокой точки, а ее квартира могла бы стать дозорным пунктом для папарацци, выискивающих очередную сенсацию. Спрашиваю, не беспокоит ли ее эта выставка более или менее свежей человеческой плоти прямо под ее окнами? «Знаешь, я уже не обращаю внимания. И они не такие шумные, как семьи с детьми. От них вообще никакого беспокойства».

Сьюзи стала очень практичной и, чтобы сэкономить, решила вообще отказаться от штор, будучи уверенной в том, что, когда она будет прогуливаться нагишом по квартире, никому и в голову не придет подсматривать за ней. Очаровательная 20-летняя цыпочка, живущая через двор от меня, видимо, пришла к такому же заключению (клянусь вам, мой дом не имеет никакого отношения к FKK), потому что каждое утро я вижу, как она, распевая во все горло, занимается степ-фитнесом и крутит педали велотренажера… в чем мать родила. А тремя этажами выше находится квартира еще одного уникума, который называет себя Australien de Dim, – этот тип целыми днями играет на гитаре, выставляя анатомические подробности на всеобщее обозрение. «Ты хотя бы живешь в старом Берлине, а я в Панкове и, знаешь, знакома с интимными частями тела всех моих соседей! Мы встречаемся на лестнице, видимся по вечерам на балконах, и они даже не думают скрывать свои причиндалы», – восклицает моя подруга. Вначале ее это смущало, но теперь она также включилась в игру.

Я еще далека от этого, но, прожив десять лет в Берлине, спокойнее раздеваюсь в присутствии других женщин и отправляюсь в душ после бассейна обнаженной. Лучше избрать именно такую модель поведения, если не хотите, чтобы на вас указывали пальцем. Произведите переоценку ценностей! Девушка в купальнике? Какая странная, экстравагантная, и теперь уже она станет объектом пристального внимания. И даже не пытайтесь проникнуть в сауну хотя бы с квадратным сантиметром ткани на теле.

О, сауна! Зимняя версия жары летних дней: тело ликует, свободное и не скованное одеждой, – нет ни шерстяных колготок с джинсами, ни теплых ботинок, которые больно обхватывают щиколотку, ни перчаток с вязаными шапками в придачу. Тело нагое, облегченное, очищенное, и ты уже уверена, что сможешь пережить бесконечную прусскую зиму. Хотя поверить в это без кратковременных погружений в жар и духоту сауны, напоминающих тебе, что и другие времена года существуют, невозможно. И оживает надежда, что летняя жара скоро настанет. Это так здорово! Поверьте цыпочке на слово. Довольно стенать и жаловаться, отправляйтесь париться!