— Что вы там шепчетесь, бездельницы?! — прикрикнула на них грозно барыня, недовольно взирая на Владу и девочку. — А ну отвечайте, почему суп не из лисичек?

— Это я виновата, барыня, — вымолвила громко Влада, открыто посмотрев на Дарью Матвеевну. Все же было несправедливо наказывать Устинью и девочку за ее косяк с грибами. И продолжала деревенским говором: — Не отыскала я в лесу лисичек-то этих, видать не наросли они еще. Набрала уж этих белых, чтобы вам угодить.

— Врешь, негодница! — возмутилась Строганова. — Я вчерась у Протасовых в имении соленые лисички кушала. Дак Аглая Степановна сказывала, что во всех окрестных лесах их тьма-тьмущая!

— Простите, барыня.

— Не прощу. Ты еще та лентяйка, Манька! Собрала, что быстрее под руку попалось, я так кумекаю, — заявила барыня. — Не захотела уважить свою барыню, значит накажу вас лентяек, как следует.

— Матушка, вы бы не лютовали так, все ж не велика провинность — грибы не те, — вмешался вновь Тимофей, черпая суп и с удовольствием продолжая есть.

— Ты что ж, сынок, защищаешь этих бездельниц? Кои не могут выполнить свои обязанности как должно?

— Матушка, суп и впрямь вкусный, белые грибки нисколько не хуже лисичек ваших любимых. И наваристый какой. Нет, мне определенно нравится суп.

— Вот сам и жалуй его, — ответила ему мать, и обратилась к слуге, стоявшему у входа: — Иван! Приказчика ко мне!

— Ох, барыня, не надо приказчика! — закудахтала Устинья, чуя что точно им не избежать наказания.

— Слушаюсь барыня, — кивнул слуга и исчез за дверьми.

Устинья, Влада и девочка так и остались стоять перед барыней.

— Матушка, все же не следует из-за супа…

— Тимофей! — перебила его Дарья Матвеевна. — Я лучше знаю, как воспитывать своих крепостных! Отправляйся в столицу, там и командуй!

— Благодарствую, матушка, — хмуро ответил мужчина. — В кои веки раз приехал повидать вас, а вы меня уж гоните.

— Ты, Тимофей Петрович, сенатор при царице, там твоя вотчина, а здесь пока я хозяйка.

— Матушка, ради меня отмените наказание, смотреть на это все тошно.

В этот момент появился приказчик, и поклонившись стал ожидать приказа барыни.

— А ты и не смотри! — заявила Дарья Матвеевна сыну и обратилась уже приказчику: — Так, Прохор Василич, этих баб выпороть следует.

Вскинув на барыню глаза, Влада в ужасе похолодела. Нет, она знала, что в прошлом неугодных крестьян могли пороть. Но чтобы так, из-за не тех грибов в супе, это было просто бесчеловечно.

— Вы что же, из-за супа будете всех пороть, матушка? Что за варварство, — не унимался Тимофей.

Влада перевела благодарный взор на Тимофея, чувствуя, что он единственный адекватный персонаж в этом хаосе. Если он не поможет избежать наказания, тот точно ее второе задание закончится плачевно.

— Ладно уговорил, настырный, — процедила недовольно Дарья Матвеевна в сторону сына и дала распоряжение приказчику: — Прохор Василич, Устинью не тронь, на ней итак лица от страха нету. Думаю, она все осознала, да и девку малую, и впрямь не гоже пороть. А вот эту молодуху, которая так и зыркает непокорно глазюками, выпори уж как следует. Ударов двадцать всыпь ей, чтобы научилась, как должно волю господскую исполнять.

Влада вмиг опустила глаза, понимая, что опять все сама испортила. Ведь знала же она, что люди подневольные глаза в пол держали, когда баре их ругали. Нет, она смело смотрела на всех, как и привыкла в своем времени, и только разозлила барыню. Не верно сыграла роль, потому и поплатилась.

— Слушаюсь, барыня, — прочеканил приказчик.

— Барыня, смилуйтесь! — воскликнула Влада, просяще, в мольбе сложив руки на груди, и устремила взор на барыню.

Она вмиг упала на колени и склонила голову. Хотя это было уж слишком унизительно, но для исправления неверно сыгранной ранее роли, и чтобы избежать наказания, она решила сыграть на грани.

В воздухе повисло тягостное молчание и через минуту барыня прокряхтела:

— Так и быть Манька, буду к тебе милосердной. Прохор Василич десять ударов кнута ей всыпь, этого достаточно будет.

— Слушаюсь, барыня, — кивнул приказчик и, вмиг наклонившись к Владе, жестко поднял ее за плечо и поволок прочь.

— Барыня, смилуйтесь! — запричитала Влада, испугавшись ни на шутку, ведь десять ударов кнута были жутким наказанием.

Глава XVI. Наглый барин

Приказчик деловито готовил кнут и веревки, то и дело косясь на Владу. Та же, обхватив себя руками, стояла в сторонке, стараясь не смотреть на два десятка крепостных, пришедших на двор конюшни, чтобы поглазеть на наказание.

Не выдержав напряжения Влада провела по нательному кресту и попросила флэшкороб. Разбив последний серебристый шар, она спросила:

— Можно ли отменить наказание?

— Можно заменить, отменить нельзя, — ответила система.

— Хорошо. Замените пожалуйста на более мягкое наказание.

— Выполнено. Вы потратили последний кристалл.

Через пару минут во двор влетел молодой парень-слуга.

— Прохор Васильевич, вам барыня велела передать! — заявил он громко.

— Чего тебе, Стенька? — проворчал приказчик.

Парень подошел вплотную к Прохору Васильевичу и что-то тихо пробурчал тому на ухо. Влада внимательно следила за парнем, прислушиваясь, отчего-то уверенная, что указание Строгановой для приказчика касалось ее «Маши». Ведь она потратила радужный кристалл на это.

Быстро все сказав, парень поспешил обратно в дом, а приказчик обернулся к Владе и как-то ехидно оскалился:

— Повезло тебе, девка. Барыня смилостивилась и передумала тебя пороть. Но в наказание приказала привязать тебя к столбу до утра. Чтобы ты осознала вину свою.

— К столбу? — не поняла Влада.

— Такова ее воля, — пожал плечами приказчик. — Теперича к столбу вот этому привяжу, завтра по утру отвяжу. Постоишь тут, подумаешь. Может покладистой и смирной станешь. А вы давайте расходитесь, работайте! — прикрикнул он на других крепостных.

Все разошлись, кроме Влады и приказчика. Прохор Васильевич немедля связал запястья девушки веревкой и привязал ее руки к вверху столба. Влада оказалась притиснутой к деревянному струганному бревну, с задранными вверх руками. Проверив крепость узлов, он важно заявил, что говорить с девушкой запрещено всем дворовым, и она должна вести себя тихо и смиренно, в противном случае наказание может и продлится, если барыня будет опять не довольна.

Влада хмуро кивнула в ответ, думая о том, что эта