Иван: Как тебе удаётся увиливать от ответа?

Алена: Профессионально!

Иван: Это я заметил.

Алена: Все выпила, чувствую себя средне, но, в принципе, жить буду.

Иван: Надеюсь со мной? И долго, и счастливо?

Алена: Еще посмотрю на твое поведение.

Иван: Что уже не так с моим поведением?

Алена: ;) Ты пока на испытательном сроке!

Иван: А я думал, что ты меня любишь.

Алена: Люблю, но…

Иван: Это еще что за «но»?

Алена: Ты противный!

Иван: Есть немного! Самую чуточку. Ты тоже — не покорная овечка.

Алена: Ты же не пытаешься назвать меня овцой?

Иван: Даже не думал. Не придумывай!

Алена: Это уже хорошо. А то не пройдешь испытательный срок.

Иван: Что я должен делать, чтобы его пройти?

Алена: О, там много условий, я тебе при личной встрече озвучу!

Иван: Уже начинаю волноваться, ты прям строга!

Алена: Ничего подобного! Я мягкая и ласковая!

Иван: Я еще помню! И сейчас хочу…

Алена: Хочешь, что?

Иван: Хочу тебя в своей постели.

Алена: И я — тебя в твоей постели. Надо только до выходных дожить.

Иван: Не пугай меня, а есть вариант не дожить? Так плохо себя чувствуешь?

Алена: Иван! Не дождешься!

Иван: Алена, не пиши глупостей, я тебе наоборот только здоровья желаю. У меня ж на тебя серьезные планы.

Алена: Это еще какие?

Иван: А давай при встрече: я — тебе свой план с сердечком (помнишь, я звездочку на сердечко сменил), ты мне — условия прохождения испытательного срока.

Алена: Ок, спи уже, а то завтра заснешь на вскрытии и носом в… Брррр!

Иван: Ха-ха! А ты спи и сил набирайся, и двери наглым соседям не открывай!

Алена: Постараюсь, но не обещаю…

Иван: Вот же чучундра! Очень тебя люблю!

Алена: Сам ты — чучундра! И я тебя очень-очень.

Вот зачем я в который раз затеваю переписку? Не могу сдержаться.

Я отложил мобильный, закрыл глаза и почти сразу уснул.

В моем сне я видел Алену (ну, а кого ж еще?) в длинном белом платье и венке из нарциссов, такую красивую, что даже во сне я улыбнулся. Но смотрел на нее со стороны и понял, что в этом сне нет меня. Она шла к алтарю, а там был совершенно другой жених, лица я не мог рассмотреть, и от этого было страшнее. И когда она почти дошла, я резко проснулся… Ересь какая-то.

Это побочный эффект моей ревности, подсознание выдает удивительные картинки, предупреждает же.

И практически до утра пролежал без сна, бессмысленно таращась в потолок.

На работу сегодня не спешил, зная, что дорога будет свободной, однако ошибся, с утра машин, как на зло, было много. Такими темпами я еще и опоздаю.

Уже почти опаздывая, чуть не попал под машину Аполлонова. Какая бы была нелепая смерть!

— Иван Василич, ты рехнулся?! — Леня сам испугался, — куда несешься?

— Леня, куда и тебе сейчас нужно, на работу, блин! Даже если бы ты меня сбил, все равно я на работе б оказался…

— Даже не шути так, а то у тебя уже профессиональная деформация на лицо!

— Возможно, уже на кафедру клинической психиатрии пора за консультацией.

— Потом вместе сходим. И мне тоже надо, не смотри так!

— Не смотрю, это у меня взгляд, расфокусированный от недосыпа.

— Ну конечно, у тебя ж девушка новая…

— Леонид, мы приличные люди, не надо этих намеков, тем более, что Алена дома и болеет.

— То-то я ее вчера не видел, что-то серьезное?

— Простудилась!

— Страхов, вот не умеешь ты с девушками обращаться, только началось все и тут же ее «сломал», — Лёня ехидно улыбнулся.

— Иди к черту, Аполлонов, эксперт выискался, не завидуй!

— Ну как же не завидовать: такая девушка, такая любовь как оказалось!

— Лёнька, пошли работать! А то Харон там наворотит сейчас делов, не разгребем. А сегодня еще у нас подарочек от судмедэксперта: собака не разобрался в причине смерти, и решил нам жмура показать.

— Это того криминального авторитета?

— Его самого. Там задачка со звездочкой, Аполлонов. Будем копать!

Мы зашли в морг. Харон, увидив меня, встал по стойке смирно. Тоже еще боец невидимого фронта!

— Василич, тут уже стали свежаков подвозить.

— Ну и чего ждешь! Вези! И еще хочу предупредить, ты если дома привык холодильник открыть и стоять, то тут такое не покатит — открыл и закрыл. А вчера чуть мне труп не испортил. Понял меня, прием?

— Да как не понять, Василич, понял, был не прав и исправлюсь!

Уже через минуту мы с Лёней изучали развороченный труп в татуировках:

— Занятные рисунки, — Леонид аж присвистнул, — ну хоть какая-то прелесть в нашей работе!

-Та на нем живого места нет, — я даже удивился, — не признаю эту «нательную живопись».

— Это, Ванечка, у бандитов, как лычки у военных, а перед нами генералиссимус прям…

— Та пофиг, хоть черт с рогами. Знаешь, как говорят:

Для нас нет бедных и богатых

И перед нами все равны!..

Лёня тут же продолжил:

Сказал патологоанатом

И вытер скальпель о штаны.

— Ну, эксперт и неуч! Тут же на лицо обычная асфиксия (удушье), подавился наш "генералиссимус" да помер, нелепая смерть. Лёнь, так и напиши в заключении.

— Да, мой генерал, — Аполлонов тоже был в приподнятом настроении.

Обилие вскрытий отвлекло меня от мыслей об Алене, но закончив, я тут же ее набрал. Просто необходимо было услышать любимый голос. Мне показалось, если я еще помедлю, мое сердце не выдержит:

— Привет, любимая, как твое здоровье?

— Привет, Ванечка, уже получше, правильные таблетки ты мне назначил, значит еще не скоро к тебе в подземелье.

— Алена, не мели, ты чего веселая такая?

— Как раз совсем не весёлая, а наоборот сосредоточенная — работу делаю для Еремея!

— Ух, меня от его имени передергивает…

— Эт еще почему?