— Да. Грустная история. — согласилась Милли. — Но ты сам попал на каторгу. Кто ж виноват? Не нужно было закон нарушать.

— Милли, он не с каторги. — быстро и тихо проговорил Эд на имперском. — Это обычный работяга. На шахтах действительно такие условия.

— Да? — удивилась Милли тоже на имперском, — И у твоего дяди тоже?

— Нет, дядя давно отошёл от этой системы. У него рабочие в почёте.

— Говорите понятно! — бандита иностранный язык раздразнил и он снова потянулся к пистолету.

— Мы говорим, — перешла снова на корсиканский Милли, — что дядя моего мужа, а именно он управляет одной из областей Септимуса, против подобного отношения к рабочим. В наших землях такого нет. Так что идите разбирайтесь с другими лордами, которые вас мучили. А нас пропустите в город. Мы, между прочим, только прилетели, устали, и нам нужно домой.

— Твой дядя — лорд Крафт? — тон бандита немного смягчился. Эдик кивнул. — Что ж. Это единственный достойный лорд на всём Септимусе. Но он против повстанцев и оказывает поддержку в подавлении восстаний. Так что я не могу вас отпустить.

Следующие действия произошли очень быстро. Одноглазый вынул пистолет из кабины и начал направлять его на ребят. Милли моментально выдернула нож из причёски и запыльнула им в руку одноглазого. Лезвие впилось в мякоть предплечья. Бандит отвлёкся на боль и выпустил оружие. Милли мигом кинулась за пистолетом. Одноглазый вынул из руки нож и махнул им в сторону девушки — они находились на одном пяточке. Но Милли уже крепко держала пистолет и направила дуло на бандита.

— Даю честное слово, заряд сейчас смертельный! — она крепко держала корпус оружия двумя руками. — Дай мне только повод! Только кинься к нам!

Бандит расставил руки в стороны и начал пятиться.

— Вы можете уйти с остальными своими соратниками. — обратился к бандиту Эд. — Если вы просто уйдёте и оставите нас в покое, вас не станут преследовать.

— И валите побыстрее! — добавила Милли. — Сейчас здесь будет полиция. Мы их уже вызвали, — соврала она. — А стражи порядка не столь сентиментальны, как мой муж. Пощады от них не жди!

— Можете идти спокойно, — снова взял инициативу Эд. — В спину стрелять не будем. Даю слово.

Одноглазый чётко понял ситуацию. Попятился, а потом развернулся и побежал прочь.

— Нужно быстрее уходить. — Милли опустила оружие, когда бандит скрылся из виду. — Он может вернуться, прихватив брошенное ружьё.

— Милли, у тебя кровь! — встревоженно воскликнул Эд и указал на её ногу.

Миланья посмотрела вниз. Да, уйти сразу не получится. На правом бедре выше колена кровоточил порез. Она только сейчас начала ощущать боль. Вероятно, всплеск адреналина до поры до времени заглушил чувствительность. Кровь стекала по ноге вниз, пачкая белый кроссовок.

— Милочка! — он сразу оказался рядом и подхватил её. — Как помочь?

— Вот же тварь! — раздосадованно воскликнула Милли. — Задел меня моим же ножом, когда я около него за пистолетом метнулась. Вот же! Да не переживай ты так, — постаралась успокоить она Эда. — Порез не глубокий. Смотри, даже мяса не видно. Крови много потому что лезвие артерии задело. Можешь свой рукав от рубашки оторвать? Рану лучше перевязать. И отключи Травеллатор. Ведь иначе никто не сможет на территорию вокзала нормально зайти.

Эд оторвал рукав, разорвал ткань на более тонкие полоски, помог ей остановить кровь и наложить повязку. Затем остановил работу Травеллатора. Пока было решено оставить ценную машину там же, где она и находилась — в волосах Милли. Отправили сообщение в полицию, что на вокзале никого нет. Благо, здесь панели работали.

Пока ждали представителей власти, Эд нашёл аптечку в медицинском пункте.

Милли, которая всё детство провела в Гуманитарной Миссии, принялась за более тщательную обработку раны. Отыскала в аптечке обеззараживающее средство, клеящий карандаш для тканей и профессиональный пластырь.

Милли расположилась прямо на полу. Она сняла повязку из разорванного рукава, перевязала ей ногу выше уровня пореза, наложив своего рода жгут. Продезинфицировала рану, обильно полив обеззараживающим раствором порез и свои руки. Убрала остатки салфеткой. Приготовила клей…

— Как ты выдерживаешь? — он нежно дотронулся до её плеча. — Обезболивающих же нет!

— Если сразу не заклеить рану, — объясняла она не отрываясь от дела, — может остаться шрам. А что-то мне подсказывает, что уровень медицины на Септимусе ниже плинтуса. Кто мне потом уберёт рубец и вернет гладкую кожу?

— В Сфере есть специалисты.

— И хорошо, ммм… — клеила она края раны, — и пусть будут. Я сейчас всё сама сделаю… Мммм… Наложу повязку и через пол часа смогу ходить. Карандаш для ровных ран — отличная штука!

Закончив процедуру, она облегченно вздохнула.

— Бедная моя жёнушка! — Эд аккуратно вытер пот с её раскрасневшегося лба салфеткой из аптечки. — И сколько же ты вытерпела ради моего эксперимента!

— Результат хоть порадовал? — она чуть улыбнулась. Всю эту затею она провернула исключительно ради себя.

— Порадовал. И даже этот одноглазый порадовал. Ведь когда я знаю о проблеме, есть шанс её решить. Теперь мои исследования перейдут на новый уровень. Эксперимент показал, что есть люди, не восприимчивые к латта-волнам. Вероятно, это личности с сильной волей. Но это пока не точно. Будем изучать.

— Ладно, время прошло. Пора выбираться отсюда.

Милли при помощи Эда поднялась на ноги, и они потихоньку пошли к выходу.

На площади перед Звёздным вокзалом уже собралась полиция. Получив вызов Эда, стражи порядка сначала посчитали заявку шуткой. Но когда проверили, кому принадлежит номер… На выручку лорду были отправлены лучшие подразделения. Почему эти подразделения не отправили раньше — загадка. Возможно, у органов внутреннего правопорядка было мало опыта по борьбе с захватчиками-террористами. Или мэр не хотел зря своих людей терять, ведь полиция подчинялась непосредственно ему и являлась его защитой. А если другие лорды не выделяют воинов, зачем главе за всех вписывается? От закрытия вокзала больше всего страдали лорды-правители, ведь сбивался график отгрузки руды. Так пусть они и решают проблему. А дело мэра — собирать налоги для короля Корсики.

Миланью и Эда встретили стражи порядка, усадили на одну из свободных лавочек, начали расспрашивать. Говорил в основном Эд. Якобы он ничего не знает. Прилетает на вокзал — а никого уже