– Так вы поедете к трубопроводу? – догадалась сообразительная девушка. – Будете искать врезку? Тогда и я с вами!

– Это исключено, – отрезал Гуров. – Игры в сыщиков кончились, началась серьезная работа. И любителям тут делать нечего.

– Я и не собираюсь играть в сыщика, – обиделась Оля. – Что я, не понимаю, что ли? Но вы мне скажите, на чем вы собираетесь эту вашу «дрофу» искать?

– Как на чем? На машине, конечно.

– И где вы ее возьмете?

Тут Гуров вспомнил, что с прокуратурой они вроде как поссорились, так что на прокурорскую машину рассчитывать не стоит, и промолчал.

– Вот видите! – воскликнула Оля, которая поняла, что поставила перед сыщиком серьезную проблему. – Нет у вас машины. А у меня – есть. Так что и для меня найдется роль в этой пьесе. Я у вас буду водителем!

– Ладно, будешь, – согласился Гуров. – Но дальше – ни-ни! Скажу: «сидеть в машине» – будешь сидеть!

– Буду, дяденька сыщик, – словно послушная девочка, кивнула Оля.

– Выезжаем завтра, рано утром, – распорядился Лев. – Поедем по трассе до ее пересечения с трубопроводом, а потом будем передвигаться вдоль трассы на восток. В первую очередь наше внимание привлекают отрезки трубопровода в тех местах, где он проходит над землей: в местах пересечения оврагов, рек, ручьев. Особый интерес представляют места, где труба закрыта кустами или складками местности. Думаю, днем мы можем передвигаться без особых предосторожностей – преступники выдвигаются к трубе по ночам.

– А ты не думаешь, что они могут оставить охрану возле врезки? – спросил Крячко.

– Вообще-то такое возможно, – согласился Гуров. – Да, в тех местах, где возможна врезка, надо будет соблюдать осторожность. Думаю, нам потребуется твой бинокль, – обратился он к Крячко. – Ты его взял?

– А как же? Конечно, захватил.

– Кстати, твоя легенда насчет поисков дрофы может нам пригодиться, – продолжал Гуров. – Если кто спросит – мы орнитологи из Москвы, ищем редкую птицу.

– Если выезжаем на целый день, надо едой запастись, – сообразила Оля. – Да и водой тоже. Так что я, пожалуй, займусь готовкой. Вот и еще одна роль для меня найдется: кухарки-поварихи. Вы, Лев Иванович, во сколько придете? Или за вами заехать в гостиницу?

– Не надо за мной заезжать, – ответил Гуров, – потому что я никуда не пойду. С твоего разрешения, я здесь переночую. Могу на кухне, а могу и в прихожей. Времени меньше потеряем. Да и для нашей легенды о «загулявших полковниках» так будет лучше. Пусть думают, что Гуров запил с горя, даже в гостинице не ночевал.

– А что за легенда такая? – заинтересовалась Ольга.

Крячко рассказал ей о разработанной ими совместно с Хорошевским кампании по дезинформации противника. После чего Оля достала кастрюльки, выгребла все имевшиеся в доме продукты и принялась готовить «походный рацион». А Гуров уселся в комнате и начал чистить табельный «ТТ». Крячко, поглядев на него, занялся тем же. Когда Оля, закончившая свою готовку, пришла в комнату, сыщики дружно щелкали затворами.

Мысли Гурова ночевать на кухне Оля решительно воспротивилась. В конце концов, после споров и взаимных уступок, все устроились: два полковника – на раскладном диване, а она – возле двери на раскладушке.

На следующее утро Гуров, как обычно, проснулся первым. Он разбудил Крячко, затем Олю. Они вместе со Стасом вышли на улицу и внимательно осмотрели окрестности. Нет, никто за ними не следил. После этого все трое позавтракали и снесли в машину все необходимое. Оля села за руль, и группа тронулась в путь.

Переехав Приозерку, они выехали на трассу, ведущую в Степной Городок. Солнце постепенно поднималось над горизонтом, становилось жарко. К девяти часам они приблизились к месту, где трубопровод пересекал автотрассу. На местности эта точка никак не была обозначена, важно было ее не пропустить, поэтому Оля поехала медленнее.

– Вон, видишь тот бугорок с триангуляционной вышкой? – воскликнул Крячко (из них троих он отличался самым лучшим зрением). – А за ним табличка торчит. Вот возле нее и остановись.

Оля затормозила возле таблички. Крячко оказался прав: на ней сообщалось, что копать здесь нельзя, потому что в этом месте проходит трасса нефтепровода.

– Ну-ка, посмотрим, где мы здесь сможем свернуть, – сказал Гуров, разворачивая карту. – Так… вот, в пяти километрах отсюда обозначен проселок. Свернешь на него.

– А если где-то рядом есть место, где труба выходит на поверхность? – спросила Оля.

– Нет, такого не должно быть, – ответил Лев, указывая на карту. – Видишь, степь здесь ровная, как стол. Ни речек, ни лощин, ни оврагов. Так что смотреть здесь нечего. К тому же мы физически не успеем осмотреть всю трубу – ведь она тянется почти на триста километров. Будем осматривать только участки, представляющие для нас интерес. И даже на это может дня не хватить.

Он оказался прав. Осмотр трубы и поиск места возможной врезки оказался делом весьма трудоемким. Свернув на указанный на карте проселок, они проехали по нему несколько километров. Затем дорога резко свернула на север, в сторону близлежащего села. Между тем карта подсказывала, что в трех километрах восточнее трубопровод должен пересекать глубокий овраг. Делать нечего, пришлось свернуть и ехать прямо по степи. Скорость резко снизилась, машина раскачивалась на кочках.

Наконец добрались до оврага. Оставив машину в стороне, Гуров и Крячко подобрались к краю оврага и заглянули вниз. Ничего примечательного они там не увидели. Редкие кусты почти не скрывали выходивший наружу трубопровод, он весь был на виду, и никаких врезок в нем не наблюдалось.

Поехали дальше. Через несколько километров удалось вновь отыскать проселочную дорогу, шедшую в попутном направлении. Однако спустя короткое время ее тоже пришлось покинуть и снова ехать по степи.

Проходил час за часом, и все время повторялось одно и то же: они находили проселочные дороги, потом бросали их, ехали прямо по степи, останавливались, Гуров и Крячко подходили к очередному оврагу или ручью, осматривали местность – и ни с чем возвращались назад. Иногда подозрительные участки были более густо заросшими, и тогда сыщики, крадучись и соблюдая все меры предосторожности, подбирались к зарослям и осматривали их. Результат был тот же – нулевой.

Так прошло время до обеда. Его решили устроить возле очередного оврага, по дну которого протекал небольшой ручей. Пить из него не стоило, но, по крайней мере, можно было помыть руки. После еды всех тянуло поспать, но время поджимало, и «шестерка» снова тронулась в путь – только Олю, которую на жаре совсем разморило, за рулем сменил Крячко.

Самое опасное при такой монотонной работе – привыкнуть к этой монотонности, утратить бдительность. Однако оба сыщика хорошо знали об этой угрозе, и к каждому новому подозрительному участку подходили так, словно он самый первый, и у них еще полно сил.